Даже в годы уже пришедшей "гласности" покойный Патриарх Пимен не нарушил своего молчания. Дело было не только в его болезни, С одной стороны, онпривык молиться за Россию, не надеясь на добрый исход политических игр. С другой - не было уверенности, что, начни Церковь разговор с обществом о самом главном - не о культуре, миротворчестве и благотворительности, а о Христе Распятом и Воскресшем, - и она будет услышана и понята.
Сколько раз за последние годы случалось, к проповедникам Евангелия после их слова подходили представители какого-либо политического движения и говорили: "Спасибо, что вы нас поддержали!" А ведь проповедник менее всего хотел "поддержать" чью-то платформу или программу, а "всего лишь" хотел возвысить людей над любыми сиюминутными страстями и напомнить им об ихВечном призвании.
Да, и сегодня в общественном сознании еще не вполне прояснилось понимание того, что такое на деле есть Церковь. Удивительно, но утилитарное отношение к Церкви оказалось едва ли не самой живучей константой общественного сознания, и, пережив все коллизии, оно сегодня возрождается таким же, каким оно было в годы, предшествовавшие слому русской истории.