Полторы сотни последовавших за этим встреч в редакции не обходились без упоминания налогов, темы бюджета, а главное, денег. Всего того, что связывается в нашем сознании с Минфином и его обитателями, тем более - первым лицом.
После выплеснувшейся на страницы газет и телевизионные экраны бурной полемики по поводу налоговой реформы и формирующегося стабилизационного фонда Кудрин посетовал, что Правительство могло бы быть более информационно открытым по этим и другим важным вопросам, не отсылать журналистов к "анонимным источникам". И мы буквально, как говорят немцы, "ухватили за язык" вице-премьера, уговорили его рассказать "от первого лица" нашим читателям и про налоговую реформу, и про трудности формирования правильного бюджета, и про выплату внешнего долга.
Но к моменту встречи в редакции все эти горячие темы перекрыла совсем уж горящая - война в Ираке. С ней и был связан наш первый вопрос вице-премьеру.
-Алексей Леонидович, в какой мере то, что сейчас происходит в Ираке, затрагивает экономические интересы России на всех уровнях - от олигархов, владельцев нефтяных компаний до простого человека, который идет со своим последним долларом в обменный пункт?
- Безусловно, ситуация с Ираком затрагивает Россию, поскольку войну связывают с изменением динамики цен на нефть.
Все происходящее в Ираке в целом связано с глобальными интересами России и с нашими внутренними экономическими интересами, затрагивает жизнь каждого. Потому что от цены на нефть многое зависит. Думаю, что в 1998 году каждый гражданин России понял, что такое для России снижение цен на нефть до уровня 12 долларов за баррель. Причем 12 - это средний показатель за год, а были моменты, когда цена доходила до 8 долларов за баррель. Так или иначе, но это порог, тот предел, который Россия в тех условиях при той финансовой политике не выдержала, не смогла справиться. Поэтому, обжегшись на молоке, дуешь теперь на воду.
- Конечно, падение цен ударило тогда по России. А другая крайность, когда цена зашкаливает за 30 долларов? Разве это хорошо для нашей экономики?
- Да, это тоже испытание. Большой приток валюты, спрос на рубли со стороны экспортеров вызывают серьезное укрепление рубля, а это в свою очередь делает наш экспорт неконкурентоспособным. Кроме того, когда дополнительные средства попадают в экономику, масса денег становится избыточной, не "переваривается" и выливается в инфляцию. Отсюда и наши проблемы: в последние годы, когда были самые высокие цены на нефть, мы и заметное укрепление национальной валюты имели, и высокую инфляцию.
Но прошлый год показал впервые, что мы вроде бы смогли немного снизить зависимость от этой внешней составляющей. Правительство пошло на создание финансового резерва. Делалось это для стерилизации денежных средств. Слово, конечно, не очень красивое. В свое время Евгений Примаков на заседании Госдумы припомнил, что такое стерилизация в исконном значении этого слова. Но мы все-таки будем использовать этот термин, чтобы не плодить инфляцию, хотя, честно говоря, очень трудно объяснить депутатам, почему деньги, которые пришли в бюджет, нельзя тратить направо-налево. Моя точка зрения: лишние деньги обязательно повлекут за собой инфляцию, зарплаты обесценятся, никакого реального роста благосостояния не произойдет, а инфляционный молот, как известно, больнее всего бьет по малоимущим.
В других странах, подверженных "голландской болезни", та же проблема: мои коллеги - министры финансов говорят, что в любой стране любому парламенту практически невозможно объяснить, почему нельзя тратить избыточные деньги. В нашем Правительстве тоже не все всегда это понимают. С ростом стабилизационного фонда уменьшается наша зависимость от внешних факторов. О чем мы спорим? За счет подушки безопасности для худших лет устроить праздник для всех уже сегодня, быстро потратить деньги, ускоренно снизить налоги, что даст отдачу не раньше чем через 2 - 3 года. Вспомните 1998 год - подушки не было!
- Профсоюзы убеждены, что деньги можно потратить на дополнительное повышение зарплаты бюджетников. Эта тема стала в последнее время одной из самых популярных. Недавно, будучи у нас на "Деловом завтраке", министр труда и социального развития Александр Починок обрисовал два сценария: либо в конце года индексировать зарплату на 33 процента, а потом начинать реформу оплаты труда, либо начинать ее уже в этом году. Оба сценария потребуют серьезных средств. К какому сценарию бюджет готов, чтобы новую тарифную сетку внедрить?
- Могу сообщить читателям "Российской газеты", что в любом случае с 1 октября будет проводиться индексация заработной платы в бюджетной сфере как на федеральном, так и на региональном уровне - зарплаты будут расти. В виде индексации единой тарифной сетки или в виде внедрения новых отраслевых форм оплаты труда - станет ясно в ближайшее время. Поскольку это требует законодательных решений. Я думаю, что в ближайшее время они будут приняты.
- Судя по письмам наших читателей и по звонкам, их очень волнует вопрос льгот. Президент Владимир Путин в ежегодном Послании обращал внимание, что надо связанные с ними расходы приводить в соответствие с реальными возможностями, поскольку в свое время власть наобещала народу много больше, чем выдержит любой нормальный бюджет. Так вот, какие льготы вы планируете оставить, а какие на следующий год выпадут из бюджета?
- Президент в своем выступлении в Совете Федерации называл цифру, что все ранее розданные обязательства тянут ежегодно на 6,5 триллиона рублей. А сейчас в бюджете у нас всего 3,5 триллиона. Как говорится, на все про все: образование, оборону, космос и т.д.
- Да, один читатель прямо спрашивает: где автомобиль, о котором вы говорили в программе Владимира Познера...
- Речь шла об автомобиле для инвалидов - вещи абсолютно необходимой. По медицинским показаниям такие автомобили выделяют, в бюджете средства предусмотрены. Но дело в том, что в свое время Госдума принимала множество подобных решений, не всегда столь необходимых, но всегда очень популярных. А исполнены они сегодня должным образом быть не могут - нет денег. Что же происходит в реальности? Возьмем льготы по коммунальным платежам. Пенсионер, или чернобылец, или ветеран войны имеет право на 50-процентную скидку при оплате коммунальных услуг. А кто закроет ЖЭКу эти 50 процентов произведенных расходов? И тогда коммунальщики перекладывают свои убытки на тех, кто не имеет льгот, и повышают тарифы. Либо требуют деньги из местного бюджета, как правило, безуспешно. Но чаще всего предприятие только накапливает убытки, и как раз в этом главная причина плачевного состояния жилищно-коммунального хозяйства. Поэтому, чтобы все вовремя ремонтировалось и топливо завозилось вовремя, нам нужно эти вещи привести в нормальное состояние. И когда вы спрашиваете, что будет отменяться, хочу ответить, что льготы, которые есть сегодня, должны стать строго адресными. Но как? Пользуется пенсионер-ветеран правом льготной оплаты? Так вот, льготы должны распространяться именно на него, а не на всю проживающую с ним семью. И в новом законе о ЖКХ сейчас это разделение происходит. Детские пособия, пока очень небольшие по размеру, рассчитанные в бюджете, в том числе для детей олигархов, а нужно ли поддерживать и так обеспеченные семьи? Лучше же увеличить пособия тем, кто в этом действительно нуждается.
- А что происходит с налоговой реформой? Пришло ли в этом вопросе Правительство к единой позиции?
- Поскольку у нас в последнее время возник целый ряд публичных дискуссий на эту тему, проявились разные подходы, то хочу сказать, что я в первую очередь заинтересован в том, чтобы все вопросы решались в Правительстве конструктивно, коллективно, коллегиально. Соответственно не келейно, открыто для общественности, но не переводя острие дискуссии в публичную плоскость. И чтобы за критикой того или иного подхода всегда следовало предложение: а как надо или за счет чего можно достичь. Я сторонник такой работы.
Что касается налоговой реформы, то она продолжается уже третий год и будет идти дальше. Считаю, что с неплохими результатами, что, кстати, оценено международными экспертами. Например, 13-процентный подоходный налог - один из самых низких в мире! В общих чертах можно сказать, что налоговая система приводится в большее соответствие с рыночными условиями, структурными изменениями в российской экономике. Вот со следующего года полностью отменяем налог с оборота, а ведь это для губернаторов, можно сказать, было святое, ничего трогать не давали. И я их понимаю - совокупно это 60 миллиардов рублей уйдет из бюджетов регионов только в 2004 году. Но, с другой стороны, налог - это 5 процентов наценки на любой товар. Это при том, что у нас уже есть НДС. Замечу, что нет ни одной страны, где два этих налога существуют одновременно. Поэтому мы должны отказаться от налога с продаж, тем более что его уже отменили для малых предприятий; для тех, кто попал под льготную ставку, для крупных безналичных перечислений он не применяется.
- Или внедрение единого социального налога. Раньше социальных налогов было четыре и было четыре фонда, сейчас три осталось, т.к. ликвидировали территориальный фонд занятости и соответствующий налог. Почему мы убрали этот фонд? Оказалось, что очень много денег тратилось на создание рабочих мест как раз в тех регионах, где их и так было больше всего, а там, где была безработица, денег на эти цели не хватало. Поэтому там, где хорошо работает промышленность, там были большие фонды, а в депрессивных регионах не было платежей и не было возможности создавать рабочие места, выплачивать пособия, переобучать людей. Споров единый социальный налог вызывает много, но посмотрите: ставку мы уже снизили примерно на 4 процента. К тому же ввели регрессивную шкалу. Это означает, что базовую ставку налога 35,6 процента платят те, у кого зарплата составляет до 100 тысяч рублей в год (чуть больше 8 тыс. в месяц). Заметьте - в год, а не в месяц, как иногда нас упрекают, что скидки делаем для миллионеров. В год! А дальше действует ставка уже 20 процентов. И если сложить весь фонд оплаты, то реальная ставка составит 30 процентов. И сегодня, когда мы предлагаем с 2005 года снизить еще на 5 процентов ставки, мы намечаем устанавливать регрессию не со 100 тысяч, а уже с 50, примерно с 4 тысяч рублей в месяц, чтобы средняя зарплата начинала попадать в эту регрессию и фактически нагрузка на фонд оплаты существенно уменьшалась, доходила до 15 процентов.
- Но, наверное, перестройка налоговой системы не ограничивается отменой оборотных налогов и более либеральными ставками на доходы граждан?
- Очень существенные изменения намечены на следующий год. Да, мы готовы снижать НДС или уровень эффективной ставки налога с фонда заработной платы, но ведь чем-то надо компенсировать эти дополнительные потери для бюджета. Что-то, например, принесут имущественные налоги. Но мы - реалисты и считаем, что они заработают в полную силу впоследствии, так что дополнительное сокращение государственных расходов для ускоренного снижения необходимо. А это уже решение всего Правительства, премьер-министра, а не одного Минфина, поскольку выпадающие доходы огромные. Если смелости серьезно ужаться в расходах не будет, спешить со снижением налогов нельзя. В целом справедливо, что те, кто имеет много собственности, и должны платить обществу больше - так устроено во всем мире. Может быть, и у нас в муниципальных бюджетах такие налоги через несколько лет будут формировать 90 процентов доходов, как сейчас в странах Запада. Пока же они едва превышают 10 процентов, но я уверен, что их роль постепенно будет увеличиваться по мере распространения рыночной оценки имущества.
- В России не существует методов их оценки. Совсем недавно в нашей газете было рассказно, как в одной губернии произвольно увеличили стоимость всех строений, вплоть до сараев и, извините, деревенских нужников, и ввели непосильный для большинства налог на имущество. Этого, что ли, вы хотели?
- Как раз наоборот! Россия, слава богу, уже рыночная страна с признанными рыночными традициями, у нас есть оценочные компании, есть Закон об оценочной деятельности, чтобы не допускать подобного произвола.
Но вообще-то я хотел сказать, что в первую очередь налог на имущество касается юридических лиц. Хотя и здесь мы стараемся разгружать предприятия от лишних платежей. Если говорить об имуществе предприятий, то из четырех видов основных активов предприятия обложения этим налогом снимаются с трех. Это материальные запасы, сырьевые, ресурсы и товары на складе. Имущественный налог мы переносим на те здания и сооружения, на оборудование, которые являются активными средствами производства и приносят прибыль. Но все-таки важнейшей проблемой пока остается налог на добавленную стоимость. Все, связанное с ним, с его изменениями, может оказать серьезное влияние на экономику, на доходы бюджета. Мы предусмотрели меры по ускоренному возмещению НДС по капитальному строительству. У нас до 2002 года уплаченный НДС при покупке материалов не возмещался при сдаче здания и относился на себестоимость. Теперь он возмещается при сдаче здания в эксплуатацию, а сейчас поставлен вопрос о том, чтобы подстегнуть инвестиционную деятельность и возмещать его по каждому отчетному периоду, не дожидаясь завершения строительства. Это поддержит предприятия, они только в течение года у себя оставят 60 миллиардов рублей оборотных средств. Обсуждаются и другие варианты, в том числе и снижение ставки НДС уже с 2004 г., если все Правительство, глава кабинета министров возьмут на себя ответственность за дополнительное сокращение государственных расходов. Поверьте, тут резервы есть.
- Кроме того, рассматриваем упрощение налоговой системы, например, создание единого сельхозналога. По аналогии с тем, который применяется для малого бизнеса.
- А если вернуться к сокращению налогов с граждан, то из подоходного налога увеличим вычеты из налогооблагаемой базы для покупки жилья и строительства с 600 тысяч рублей до миллиона. То есть если человек купил квартиру, коттедж, то с этих денег он подоходный налог не платит. В следующем году, по нашим оценкам, примерно 4 миллиарда рублей будет возвращено гражданам при покупке квартир.
- Сейчас не все идут за этими налоговыми вычетами, не хотят декларировать доходы. Вы недавно заявили о том, что будет отменен контроль за крупными покупками граждан, в том числе и на жилье. Не надо будет собирать справки и оправдываться, где взял деньги.
- Ну вообще-то эта мера не налоговая... Хотя она относится к администрированию. Норма будет убрана, здесь двух мнений быть не может. На самом деле в ряде стран существует жесточайшая система такого контроля. Именно она порой позволяет эффективно преследовать мафиозные структуры, когда их прижимают по налогам, особенно по такого рода тратам. Пока такие методы в России больше бьют по интересам граждан, чем по борьбе с мафией. Нет смысла сегодня давать право налоговым инспекциям запрашивать ваши декларации, сопоставлять с вашими расходами и на разницу доначислять налог. И вам присылать счет, когда вам нужно будет сначала заплатить, а потом пойти в суд и отстаивать свои права, если вы не согласны. Во многих странах - так. Мы же решили сейчас не давать таких прав нашим органам.
И как бы в заключение о налоговой реформе я хочу сказать, что мы избрали для себя такой ориентир - минимум один процент снижения налогового бремени в год к ВВП. Ведь как получалось у нас до этого года? Мы снижали какие-то налоговые ставки, а объем налогов по отношению к ВВП увеличивался: от 31-32 процентов ВВП до 34 процентов. И люди спрашивают: как вы можете говорить о снижении налогового бремени, если поступления растут? Тут надо разобраться. Вот мы и исходили из того, что цена на нефть была 18,5 доллара за баррель. А она оказалась выше. Между тем 1 доллар прибавки в цене меняет в сторону увеличения на полпроцента ВВП доходы бюджета. Отсюда и дополнительный рост налоговых платежей. Второй дополнительный источник, который появился в 2002 году и опять-таки увеличил на процент с небольшим в расчете к ВВП налоговые поступления, - это наши офшоры. Прежде всего Байконур, а также ряд регионов, которые используют те или иные схемы. Мордовия, Калмыкия, Чукотка уводили на законных основаниях через свои каналы 1,6 процента ВВП, которые не попадали в налоговую систему. Когда мы эти офшоры позакрывали, естественно произошло увеличение сбора налогов без какого-либо увеличения налоговой нагрузки.
Наконец, мы уже начинаем создавать условия выхода бизнеса из тени. Второй год подряд увеличивается количество плательщиков, и это сказывается на объеме поступающих налогов. Поэтому как раз в этом и заключается, на мой взгляд, как министра финансов, наш подход, когда мы, закрывая лазейки и дыры, используем эти средства для снижения общего налогового бремени. Поэтому сейчас мы в плановом порядке, не ставя под удар всю бюджетную систему, идем на плановое сокращение налогов в процентах к ВВП.
Но тут-то и начинаются наши дискуссии с Госдумой, да и не только с ней. Нам говорят: давайте немедленно снизим налоги в два раза, и все выйдут из тени. Любому профессионалу очевидно, что не выйдут сразу, пройдет минимум два-три года, пока будут привыкать, и те, кто не платил, не сразу начнут платить. Это - проверенный опыт всех стран.
Но в первый и второй годы, когда еще не платят, а налоги резко снизили и их уже собирается вдвое меньше, как можно обеспечить гарантированные социальные выплаты - пенсии, соцстрах и обязательную медицинскую страховку? Не снижать же в два раза пенсии! Поэтому мы избираем более ответственный путь, который дает возможность балансировать между снижением налогов и стабильностью доходов. Однако в течение трех лет мы постепенно, но существенно снизим налоги, в том числе ставку по НДС, до 15 процентов, и тогда у нас будет одна из самых либеральных налоговых систем в Европе без социальных потрясений.
- Это - дело будущего. А сейчас идет подготовка к составлению бюджета на 2004 год. И вы неоднократно заявляли, что снижение налоговой нагрузки на 1 процент ВВП должно сопровождаться и сокращением расходов на тот же 1 процент ВВП. О льготах незащищенным слоям вы уже сказали, что постараетесь, в общем, их сохранить. Что же попадет под ваш "красный карандаш"? Все бюджетники и госслужащие с тревогой ждут, что же решит Комиссия по оптимизации расходов бюджета.
- Зарплаты, социальные выплаты, пенсии будут только увеличиваться, речь не о них. Сейчас работа комиссии идет полным ходом. Вот сегодня (21 марта, "РГ") мы рассматривали состояние оборонных расходов. Сразу стало ясно, что требуется наведение порядка по закупкам. Мы считаем, что на 15-20 процентов мы можем экономить на ценах при правильном проведении закупок. Это же безобразие, что большая часть горюче-смазочных материалов Минобороны закупает вне конкурса, а значит, не исключено, что по завышенным ценам. Десятки миллиардов рублей переплачиваются. Кроме того, мы считаем необходимым снять бюджетные расходы с предприятий и учреждений, которые не выполняют оборонных функций, а предоставляют гражданские услуги. Требуется сокращение численности ряда подразделений, а то и вовсе снятие статуса военнослужащего с тех людей, которые не исполняют воинских функций: они строят, работают в подсобных учреждениях, на кафедрах в гражданских вузах. Они выполняют коммерческие заказы, хозрасчетные работы и получают при этом от государства все льготы, предусмотренные именно для военнослужащих. Есть и другие меры экономии.
- А гражданские чиновники, у них все в порядке?
- Не совсем. К примеру, мы обнаружили, что есть помещения, где по 30 квадратных метров на одного чиновника приходится - громадные комплексы содержатся за счет бюджета. Что делает руководство? Сдает в аренду. Но не только это мы учитываем. Мы считаем, что чиновников и площадей для них должно быть столько, сколько нужно для выполнения государственных функций. И сегодня мы считаем, что главным является сокращение излишних государственных функций, не нужных сегодня экономике, устранение засилья контрольных органов. Это будет главной статьей экономии, и она будет в полной мере решаться, когда мы подойдем к административной реформе не косметически, а более основательно. И тогда можно будет использовать и другие меры. Например, государственные учреждения - ГУПы - зачастую обслуживают министерства и ведомства, которым же и принадлежат. Это опять-таки не конкурсное обслуживание, поэтому обходится существенно дороже.
- Вы упомянули административную реформу. Ваш шеф сказал, что в ближайшие месяцы представит свои предложения по реструктуризации Правительства. Я знаю, что вы давно занимаетесь этой темой. В чем суть ваших предложений?
- Я бы не хотел сейчас открывать детали этих предложений. Я бы сказал, что это как раз тот случай, когда мы должны сперва обсудить коллегиально в Правительстве эти вопросы, а потом выносить их на суд общественности. Пока такого обсуждения, к сожалению, нет, хотя на суд общественности уже кое-что просочилось, как всегда, по инициативе анонимных источников в аппарате Правительства.
- Какова доля политики при составлении бюджета в этом году и в следующем? Есть версия, что многие ваши действия объясняются тем, что Минфин накапливает некий финансовый жирок для того, чтобы потратиться на некие социальные обещания в нужный час.
- Первое. Каждый раз, когда мы готовим бюджет, Министерство финансов именно в этом и подозревает в основном депутатов. Это вопрос, как говорится, сезонный.
Второе. Вообще-то "предвыборным" нужно считать бюджет 2003 года. Потому что депутатам надо избираться именно в этом году, а значит, и отчитываться программами и расходными статьями, которые заложены в бюджет 2003 года. Поэтому я думаю, что главную предвыборную нагрузку мы уже прошли. Тем не менее депутаты будут обещать избирателям, что они что-то внесут в бюджет 2004 года, и активно внедрять свои предложения. Мы это уже чувствуем. Но даже с учетом предвыборных особенностей бюджет 2003 года с точки зрения качества и сдержанности лучше, чем предыдущий. И прежде всего - созданием финансового резерва. Вспомним, как прежде использовались высокие дополнительные доходы. Прежде депутаты рассуждали так: придет, например, 100 миллиардов - значит, половина из них уходит в резерв, а половина тратится на текущие расходы. А теперь мы от процентов отказались и стали все, что превышает определенный доход, откладывать в финансовый резерв, как говорится, на "черный день", помимо того, что неопределенность в связи с войной в Ираке требует создания "неприкосновенных запасов", стабилизационного фонда. Это инструмент для финансовой стерилизации, с которой мы начали сегодняшний разговор, позволяющей не допускать самых неприятных моментов - инфляции, губительного для нашего экспорта укрепления рубля. Так вот, за год мы удержали рубль и не ухудшили положение нашей промышленности. А по инфляции наш прогноз практически попал в цель - разница один процент. Правда, и за это нас ругают. Но все-таки, согласитесь, хорошо, что нас за этот один процент ругают, когда еще несколько лет назад ругали за превышение инфляции в разы. К хорошему быстро привыкаешь.
- Обычно о коррективах по инфляции начинается разговор в конце года. Но нынешние первые месяцы уже дали подобный повод...
- При таких высоких ценах на нефть сдерживать инфляцию чрезвычайно трудно. И нам, скажем так, не всегда хватает традиционных инструментов для сдерживания денежной массы. Тем не менее за два последних месяца увеличены внутренние заимствования на 40 миллиардов рублей. Таким образом, мы изъяли эти миллиарды благодаря размещению ценных бумаг. В свою очередь Центробанк получил от нас на 65 миллиардов рыночных ценных бумаг, которые тоже будут размещены на рынке и заберут часть денежной массы. Для связывания избыточных капиталов может быть использована дополнительная приватизация. Есть еще и вполне рыночная фискальная мера по изъятию сверхдоходов - увеличение некоторых экспортных пошлин на энергоносители. И, опять я повторюсь - нам приходится облагать дополнительным налогом сверхприбыль нефтяников, чтобы инфляция не сожрала деньги малообеспеченных.
- Президент высказался однажды, что допускает возможность финансовой амнистии. Возможна ли она?
- Специалисты полагают, что Президент говорил скорее о том, как привлечь капиталы и обеспечить их безопасность в России. Амнистия - несколько более широкое понятие в обиходе, чем в юрисдикции, где она означает полное прощение преступлений. В этом ключе я не считаю, что нам это нужно делать. Амнистия объявляется тогда, когда как результат ожидается существенный приток инвестиций, ради чего можно простить прежние нарушения и, может быть, некоторые преступления. Сегодня же банки не знают, куда вложить средства, не могут найти гарантированных проектов на территории России. Инфраструктура не готова - ни финансовая, ни административная. Чтобы получить разрешение на строительство, нужны полтора-два года, сотни подписей, разрешений. Вот что мешает сегодня внедрению инвестиций. Когда мы говорим, что нужны инвестиции, мы имеем в виду, что нужны и хорошие проекты, иначе капиталовложения зависают. Так что сегодня амнистия не даст особого эффекта для привлечения капитала в Россию. Нужно в первую очередь снимать барьеры, в т.ч. административные.
- А вот такой частный вопрос: не кажется ли вам, что пора прекратить хождение в России самых разных у.е., которые любят выставлять на ценниках продавцы. Во-первых, все же мы расплачиваемся рублями, во-вторых, они под этими у.е. подразумевают то доллар, то евро, то вообще по своему курсу неведомо сколько берут.
- Все-таки главное, что мы расплачиваемся рублями - единственным законным платежным средством на территории России. Какой у.е. ни заяви, курс-то - по Центробанку. А покупка, сделка - добровольное дело.
- Но они же в рублях цены не указывают, говорят, что не хотят каждый день ценники переписывать!
- А вот это должно преследоваться по закону. Обязаны помимо у.е. писать в рублях и крупными цифрами - пусть пишут! А вообще, если уж на то пошло, пусть не лукавят, что каждый день надо пересчитывать. Рубль, как я уже говорил, достаточно устойчив. И как бы в ближайшее время ни складывалось положение на валютных рынках, поводов для беспокойства за российский рубль нет.
- То есть, проще говоря, новые дефолты нам не грозят?
- Дефолт случился при бюджете, у которого не было резерва прочности. Сейчас у нас ситуация принципиально иная, бюджет сбалансирован и максимально защищен от внешней конъюнктуры. Главное, этот ресурс не растерять, и тогда нам не страшны любые испытания. Если отвечать на вопрос коротко, то - нет!