Рядовой Валера Лаба - единственный, кто стал на пути адского "КамАЗа". Когда машина, протаранив ворота, влетала во двор, боец среагировал адекватно. Он в тот момент находился в бетонном доте, расположенном справа от входа в холл госпиталя. Офицеры рассказали, что как раз в это время шла смена караула. Взводный и еще 14 человек в "караулке" готовились заступать на пост. "Через 10 минут мы должны были сменить его", - скажет мне потом сослуживец Валеры Гриша Магомедов. За несколько секунд рядовой Лаба успел поднять автомат и выстрелить по машине.
Если бы Валера не попал в водителя-смертника, то машина въехала бы в холл госпиталя, и от здания бы совсем ничего не осталось. Но выстрелом своим Валера не дал террористу закончить разворот машины для того, чтобы направить ее прямо в цель. Валера спас и тех, кого удалось потом вытащить из-под завалов главного здания ранеными, но живыми, и тех, кто находился в инфекционном корпусе, и своего взводного с товарищами...
Мы решили расспросить командиров и сослуживцев рядового Лабы, каким он был, кого любил, о чем мечтал... Сделать это оказалось непросто. Увидев журналистов при входе в войсковой штаб, генерал-лейтенант приказал и.о. командира полка подполковнику Рогову немедленно выставить нас за пределы части. Но офицеры вопреки его приказу помогли нам добраться до дальней заставы.
На заставе, затерянной за взлетным полем аэродрома, в этот полдень заступили нести службу Валерины сослуживцы и командиры. И хотя мы ехали быстро, приказ генерала был вдогонку продублирован по полевому телефону и начальнику заставы зам. командира батальона капитану Ивану Солдатову, и командиру взвода старшему лейтенанту Магомеду Магомедову. Так что наше появление там, хотя и в сопровождении офицера штаба, было встречено в буквальном смысле в штыки. Но когда объяснили им, что хотим узнать побольше об их погибшем товарище Валерии Лабе, они нас поняли...
Ровно за месяц до гибели, 1 июля, Валере исполнилось 19. Он вырос в северном городе Сургуте. После школы легко поступил в Тюменский машиностроительный техникум, хорошо учился и окончил бы его, но... подрался со своим сверстником, и его отчислили. Болтаться где ни попадя не стал, помогал отцу, ремонтировал машины и другую технику, в свои 17 уже приносил копеечку в семью. Отец, Валерий Митрофанович, добавил немного к заработанному сыном, и парень купил "Жигули" самой последней модели.
Мама, Светлана Михайловна, все мечтала: разукрасят "пятнашку" алыми лентами, и поедет ее Валерочка в новую квартиру с хорошей, доброй девочкой, которая придет в их семью как своя и станет в ней как родная. И будут у них детки, похожие на Валеру, и будут у них с дедом внуки, похожие на Валеру...
Пофорсил Валера на своей машине недолго: пришло время отдать свой гражданский долг Родине. Родные уговаривали: "Не ходи! Откупимся!" Но он хотел служить, так и говорил: "Настоящий мужчина должен пройти армию, иначе он не мужчина!"
Боец и товарищ Валера был отличный. Взводный Магомедов сказал про него: "Мой лучший механик-водитель!.." И добавил дрогнувшим голосом: "Был..."
Рядовой Гриша Музафаров учился вместе с Валерой в техникуме. Теперь он потерял близкого земляка, с которым можно было в редкие минуты отдыхать от караулов, спрятавшись в какую-нибудь прохладу, всласть помечтать о зиме, о снеге, о Тюмени! В такие минуты обоим казалось, что вместо палящего кавказского солнца (если посмотреть на него долго-долго, а потом закрыть глаза) - полярная ночь. А плывущий низко над самой землей полуденный зной так похож на поземку...
Зам. комбата Солдатов рассказал, что чего-чего, а уж патронов для стрельбы у них в полку не жалеют, каждую неделю батальон тренируется точно попадать из автоматов в цель. Спасибо взводному - он свое дело знает: "натаскал" за эти восемь месяцев службы своих бойцов так, что первые места по стрельбе у других в батальоне на спор выигрывают. "Во-о-он оно, стрельбище!" -широко поведя рукой вправо, показал капитан. Поле и впрямь было широким - и таким красивым, все усеяно полевыми цветами! Валера, не раз выбивавший на нем "десяточку", уже никогда его не увидит...
P. S.
Не выходит из головы генерал, точнее, как удалось выяснить позже, генерал-лейтенант Сергей Белоусов. Чего он боялся, приказав не пускать нас в полк? Хотя понять, конечно, отчасти можно: сколько за эти несколько дней на мотострелковый полк, отвечавший за охрану военного госпиталя, обрушилось неприятностей. Восемь человек погибли, командира полка отстранили от должности, ведется служебное расследование, прокуратура по нескольку раз на день вызывает для дачи показаний солдат и офицеров, заступивших на охрану госпиталя в тот злополучный и трагичный вечер...
Но это, кажется, не все. Генерал боялся правды! Правды о солдатах, которые месяцами живут вот в таких "караулках", как там, в госпитале, да на заставах, в поле - немытые, недокормленные, в залатанных, с чужого плеча одеждах, отдаленно напоминающих солдатскую повседневную форму, которой, по сути, должны гордиться. Но разве ж можно ею гордиться?! И где та, которую положено выдавать?
Боялся, видимо, генерал и другого - того, о чем сегодня говорят в Моздоке: жертв было гораздо больше, чем объявлено. И если это подтвердится, то полетят большие погоны. Но рядовой Валерий Лаба об этом уже не узнает...