Тем самым признается, что административные ограничения на движение капитала в условиях либерального внешнеторгового режима все равно не работают, и более разумно в нормальной, некризисной ситуации дать возможность управлять трансграничными потоками капитала рынку. Пожалуй, это оправдано. Простой пример. Из 26,5 миллиарда долларов оттока капитала из России в 2002 году, считая инвестиции за рубеж, покупку иностранной валюты, изменения иностранных активов банков, невозвращенную экспортную выручку, "ошибки и пропуски" в платежном балансе и статью "прочее", на "теневые" каналы пришлось 18,7, а на легальные - всего 7,9 миллиарда; а за 9 месяцев 2003 года, по предварительной оценке, соответственно - 17,9 и 1,5 миллиарда долларов. Легализация движения капитала через банковские операции позволит, по крайней мере, вести его более точный учет.
Снятие ограничений на вывоз капитала косвенно означает констатацию и того факта, что отток капитала - как ни прискорбно это признавать - достаточно органично встроен в действующую модель развития российской экономики, стержнем которой является поддержание заниженного курса рубля, защищающего внутренне ориентированные отрасли в условиях благоприятной конъюнктуры для экспортно-сырьевого сектора и сравнительно низкой инвестиционной активности. И как бы мы ни сокрушались по поводу утекающего капитала, "запереть" его при сочетании вышеперечисленных условий, даже если бы административные методы позволяли это сделать, означало бы полностью трансформировать его в рост резервов Банка России, что с макроэкономической точки зрения лишь создало бы дополнительные проблемы с инфляцией.
Вместе с тем вполне очевидно, что новая редакция закона несет в себе существенные макроэкономические риски. По существу, резидентам предоставлена легальная возможность самостоятельно определять валюту, в которой они будут держать денежные активы, и страну, в банковской системе которой они будут обслуживаться. Хотя формально расчеты между резидентами разрешены только в рублях, очевидно, что это условие легко обходится, и крупные клиенты могут просто перестать пользоваться услугами российской банковской системы. В этом не было бы ничего страшного, если бы экспортные поступления в Россию не были так жестко завязаны на конъюнктуру нефтяного рынка. Конечно, от краткосрочных колебаний защитят солидные валютные резервы, которыми более чем на 100 процентов обеспечены выпущенные Банком России резервные деньги - рублей просто не хватит, чтобы скупить всю имеющуюся у ЦБ валюту.
Но если в случае устойчивого падения цен на нефть возникнут серьезные девальвационные ожидания, удержать страну от валютного и банковского кризиса при либеральном валютном законодательстве будет сложнее. В известном смысле чрезмерно либеральный валютный режим в структурно слабой экономикой и к тому же со слабой банковской системой - это примерно то же самое, что развитый рынок государственного долга при слабом бюджете, который мы наблюдали в первой половине 90-х - текущие задачи это решает, но уж если рушится, то с треском.
Нельзя сказать, чтобы разработчики нового закона этого не понимали. Поэтому вторая цель закона - снабдить органы валютного регулирования (Правительство и Банк России) пакетом инструментов, с помощью которых можно приостановить паническое бегство капитала в случае возникновения угрожающей ситуации для платежного баланса и внутреннего валютного рынка. В сущности, стабилизационный инструмент антикризисного регулирования один - введение требований о резервировании (20 процентов от суммы валютной сделки на год или 100 процентов на 2 месяца в зависимости от направления потока капитала) и использование специальных счетов для валютных операций, включая покупку валюты юрлицами на внутреннем рынке. (Эта мера будет действовать до 1 января 2007 года, при этом физические лица могут использовать суммы до 150 тысяч долларов в течение года для покупки внешних ценных бумаг без ограничений.) Что должно ослабить побудительные мотивы к капитальным трансграничным операциям, особенно к спекулятивным краткосрочным, делая их менее выгодными.
Другой барьер, направленный на защиту отечественной банковской системы и внутреннего валютного рынка, - сохраняющееся требование 100-процентной репатриации экспортной выручки и обязательной продажи до 30 процентов ее (последнее также будет отменено с 1 января 2007 года). Как отмечается в пояснительной записке к закону, требование обязательной продажи экспортной валютной выручки установлено в 75 странах - членах МВФ. Из них в 42 государствах экспортеры обязаны продавать 100 процентов валютной выручки. В 33 государствах - членах МВФ действует требование частичной продажи экспортной валютной выручки в объемах от 80 до 25 процентов. При этом ряд государств применяют дифференцированный подход к продаже экспортной валютной выручки, базирующийся на особенностях структуры национального экспорта.
Хотя ограничительные меры, предусмотренные законом, номинально должны устанавливаться лишь при действительной необходимости, практически нет сомнений, что ЦБ будет использовать их по максимуму с момента введения закона в действие (т.е. спустя 6 месяцев после официального опубликования). Ведь поведение хозяйствующих субъектов в новой ситуации предсказать практически невозможно, и для снижения рисков лучше снимать ограничения постепенно. Тем более что закон дает такую возможность - в нем нет даже намека на то, при каких обстоятельствах следует применять превентивные ограничительные меры; во всяком случае, в законе не сказано, кто и как будет определять, что приближается кризис.
Таким образом, валютный режим формально становится более либеральным и адекватным реальному положению вещей, а регулирование приобретает отчетливую антикризисную направленность. Но остается главный вопрос - повысит ли более либеральный валютный режим инвестиционную активность в стране? Здесь есть две диаметрально противоположные точки зрения. Оптимистичный взгляд - капитал останется в России, если обеспечить ему свободное пересечение границы, тогда никто не будет стремиться его вывозить. Снятие всех барьеров на пути движения капиталов из страны и в страну прекратит бегство граждан от рубля и обеспечит приток иностранных инвестиций. Пессимистичный взгляд состоит в том, что стратегическим инвесторам, которые хотели работать в России и участвовать в проектах, работая с прямыми или долгосрочными портфельными инвестициями, и так ничто не мешало, и не было каких-то препятствий для того, чтобы они сюда вошли. Напротив, введение резервирования при выводе капитала может повлечь за собой снижение инвестиционной привлекательности отдельных отраслей экономики, повысит издержки на проведение валютных операций, а также приведет к изъятию из оборота компаний значительных средств на продолжительное время без уплаты по ним процентов. А то, что непонятно, в каких случаях ограничения станут вводить и смогут ли они реально защитить от кризиса, будет держать субъектов рынка и инвесторов в напряжении. Узнать, кто из оппонентов прав, мы сможем лишь со временем.