Кому-то нравится невротическая клоунада Жириновского, который весьма ко времени заимствовал у Муссолини привычку грозно выпячивать нижнюю челюсть. Кому-то импонирует витиеватая рассудительность Явлинского, а кому-то - и Чубайс с его манерой держать шею, как в кинокартине "Не склонившие головы". Другим был интересен Райков с его голосом эстрадного артиста Льва Мирова, отчего все, им сказанное, воспринималось как смешная интермедия. Интригу хорошо подогрела театральная свара, когда два актера прямо на сцене пытались отобрать друг у друга полюбившуюся роль - Рогозин и Жириновский долго играли один и тот же текст, грозя пересажать всех вокруг, но в конечном итоге обещали посадить друг друга, что частично нейтрализовало опасность для прочих.
Все были в строгом черном, поэтому многих покорил Грызлов в белоснежной рубашке Принца из фильма "Золушка"; для убедительности в шкафу за его спиной стоял Президент в боевой стойке и в восточном боевом костюме, тоже ослепительно белом, - гениальная придумка партийных имиджмейкеров. На всех дебатах шла одна и та же пьеса "Школа злословия", только не Смирновой - Толстой, а Шеридана, и с сильно огрубленным текстом. Один Грызлов в пьесе не участвовал, не реагировал ни на какие события, оставался в той же позе и, весь по-прежнему в белом, говорил раз навсегда записанные слова. Что напоминало также о пластинке, которую заело.
Накануне выборов пир духа кончился: ТВ уже не имело права агитировать за конкретную партию. Политически онемев, оно теперь намекало косвенно. Каждый фильм этой субботы в воспаленных головах избирателей связывался с предстоящим трудным, но судьбоносным выбором. Так, оппозиционный ТВЦ упрямо напоминал народу о "Нарушенных обещаниях". Зато М1 внушал оптимизм: возродим страну "Мафии вопреки"! "Россия" философски считала, что эта "Улица полна неожиданностей", что все наши выборы - "Академия колдовства". "Магия черная и белая" - печально вторила "Культура". "Голосовать - за!" заклинал канал ДТВ, но за кого, не разъяснял. А к вечеру подумал и решил: "Гори все огнем".
С утра в воскресенье фатальные настроения усилились. 1-й канал на сообщение о теракте в Кандагаре наложил кадры французского наводнения. Фильмы опять шли только со значением. О тоскующей без СССР Белоруссии напоминал на "Культуре" "Зайчик", мы были "Счастливы вместе", - вторил канал М1. "Помнишь ли ты, как улыбалось нам счастье?" - горевала об упущенных в 91-м возможностях центристская "Сильва" на НТВ. "Скоро все наладится", - оптимистично заверял ДТВ. Продолжалась "Академия колдовства" - было много советских безоблачных комедий и традиционной для России веры в "Обыкновенное чудо".
В 11 утра ТВ передало слова Александра Вишнякова о том, что "избиратели проснулись во всех регионах России". Хотя никто и не ожидал иного, весть эта казалась символической. Телеэкраны стали наперебой показывать, как народные избранники голосуют за себя. В Красноярске по случаю выборов смягчились морозы, в Курганской области избирательный участок загорелся, но урны быстро перенесли на другой участок, и все обошлось.
Большой день нашей демократии закончился, как и полагается всенародному празднику, комедией. Программная редакция 1-го канала надеялась дать нам приятный отдых после битвы и показала премьеру "Особенностей национальной политики" - фильма с судьбой долгой и согласно особенностям национального кинопроизводства бессмысленной.
Актуальной картина могла стать четыре года назад, когда была задумана. Сценарий писал Александр Рогожкин, автор предыдущих "Национальных особенностей". Писал по впечатлениям от национальных выборов тоже четырехлетней давности. Написав, наотрез отказался этот сценарий ставить. Текст подхватил Дмитрий Месхиев, но тут обломилось финансирование, и картина застряла. В 2003-м денег наскребли и картину про впечатления уже восьмилетней давности решили дотянуть до экрана - чтоб добро не пропадало. К тому времени Месхиев был занят другим проектом и закончить ленту доверил третьему режиссеру - Юрию Конопкину.
У трех нянек дитя оказалось без обоих глаз.
Главное, что показала премьера, - как далеко ускакала страна от милой благодушности, с которой мы подтрунивали над коробками из-под ксерокса и басом генерала Лебедя. Коробки забыты и потеряли актуальность даже как метафора, а генерал погиб, и пародия на него в исполнении Алексея Булдакова смотрится уже не так смешно. А главное, за эти четыре года люди совсем запутались в десятках чрезвычайно крикливых партий, из которых после теледебатов не хотелось верить ни одной. Смеяться больше, чем на "Свободе слова" с участием ведущих политиков у ковра, было невозможно. На этом фоне юмор картины казался пресным, ее репризы прозвучали в стране более искушенной, менее доверчивой и совсем не расположенной к незлобивому шуткованию.
Политтехнологии, изображенные в картине, теперь кажутся наивной пиротехникой: с той поры в реальности постреляли и повзрывали уже столько народу, что это давно перестало смешить. Импортная водка-виагра стала некоторым аттракционом, но в стране, где люди получают сексуальное удовлетворение только от политики, виагра тоже перестала быть актуальной. Репризы фильма теперь напоминают злободневный юмор не более, чем Хакамада с Немцовым - Миронову и Менакера.
Наверное, особенности национальной политики еще и в том, что она имеет свойство превращаться в абсурд с неестественно большой скоростью. И кино с его дырявым бюджетом за ней угнаться просто не может.
Как вы относитесь к предвыборным теледебатам представителей политических партий? (в %)
| Смотрю, это для меня важно и интересно | 25 |
| Смотрю как развлекательную программу, шоу | 27 |
| Не смотрю, переключаю канал | 36 |
| ТВ не смотрю вообще | 5 |
| Затрудняюсь ответить | 7 |