Доктор физико-математических наук, профессор, он известен и как яркий полемист, открыто отстаивающий свои убеждения и взгляды на происходящее. Вот и эта наша встреча началась с острого диалога по поводу шпионского скандала в Пакистане и заявления гендиректора МАГАТЭ Мохаммеда Эль-Барадея о "провале международного режима нераспространения". Я попросил академика Михайлова прокомментировать признательные показания руководителя пакистанской ядерной программы Абдул Кадир Хана о передаче оружейных технологий Ирану, Ливии, КНДР и Малайзии.
В чужом глазу соринка
- За комментариями в отношении Пакистана следует обратиться к тем, кто ему помогал в атомных делах, - с пол-оборота "завелся" мой собеседник. - Мы тут ни при чем. В СССР, а затем и в России очень жестко поставлен контроль за режимом нераспространения. Наша страна была и остается депозитарием этого договора. Еще в 1995 - 1996 годах, выступая на ежегодных конференциях МАГАТЭ, я прямо заявлял: у вас однобокий подход. Вы смотрите за тем, чтобы поставить в нуждающиеся страны передовые технологии, чтобы помочь им в развитии ядерной энергетики. При этом Штаты все время упирают на контроль за военным атомом у нас в стране. А я считаю, что не только военный, а в первую очередь мирный атом должен быть в центре внимания, его надо повсеместно ставить под контроль МАГАТЭ, как это сделано в отношении Индии. Однако ни в Соединенных Штатах, ни в Китае, ни в Англии, ни во Франции этого нет...
- У вас какие-то особые основания для таких заявлений?
- Да, потому что нас пытаются обвинять в том, за что несут ответственность другие. Атомную станцию в Иране, как известно, начинала строить не Россия. А когда мы туда пришли, я своими глазами увидел то, что явно не вписывалось в схему обычного энергетического реактора. Я видел готовые программы расчета активной зоны - потока нейтронов, температурных режимов в зонах реактора, видел генератор 14-мегавольтных нейтронов, которые получаются при синтезе дейтерия с тритием... Зачем это все для мирной энергетики на том этапе, где находится Иран?
- Раз вы это видели и понимали, почему взялись достраивать станцию в Бушере?
- Обязательства российской стороны были предельно четко оговорены в межправительственном соглашении, а оно составлено в соответствии с требованиями МАГАТЭ. Заходил, я знаю, вопрос о поставке наших центрифуг для обогащения урана. Но мы писали в протоколах с Ираном, что, когда будет у них развиваться атомная энергетика, когда будет добыча, будет рудное обогащение урана, тогда мы можем рассмотреть возможность поставки технологий для центрифужного метода разделения изотопов, то есть давали им перспективу в "мирном атоме". Мы ведь Китаю в то время уже поставляли. Но - хочу специально обратить внимание - поставляли в том технологическом цикле, где оружейный уран никогда не получишь. Больше того, все российское оборудование, переданное в Китай, поставлено под гарантии МАГАТЭ и технический контроль со стороны России. Это дает возможность каждый год приезжать и контролировать, что в технологической цепочке центрифуг ничего не изменено...
- А что вы думаете об инициативе американского президента Буша ужесточить контроль за нераспространением ядерных технологий, ядерного оружия и его компонентов с помощью превентивных силовых мер - вплоть до перехвата морских судов и самолетов?
- Что бы я ни думал, а Соединенные Штаты уже работают в таком режиме - это и в Югославии, и в Афганистане, и в Ираке нам наглядно показали. Этот подход я никогда не поддерживал и не поддерживаю, считая, что он противоречит принципам человеческой морали. Сегодня позиция США очень резкая. В ней человеческого очень мало - больше зла, чем добра. Ясно, что они поставили цель, полагаясь на силу, быть первыми в мире. А все остальные должны идти за ними, учиться у них "организовывать демократию..." Я воспринимаю это как неприкрытое намерение построить свою империю - в новом, современном обличии. У них такая и стратегия военная - упреждающие удары. Для них уже нет различия, каким оружием действовать - ядерным или неядерным. Поэтому они и занялись разработками зарядов малой и сверхмалой мощности.
- Не только в теории, но уже и на практике?
- Скажу так: по публикациям западной прессы мы видим стремление американских ядерщиков создать "проникающее" ядерное оружие - оружие, которое могло бы поражать конкретную заглубленную цель. Диапазон мощности - от сотен тонн до десятка килотонн. Это всего десятки килограммов веса при колоссальной внешней защите. То есть сам ядерный заряд окружен плотной оболочкой, которая сгорает при вхождении в землю. Когда сгоревший слой соприкоснется с зарядом, произойдет взрыв, но будет это уже на десятках метров в глубине земли. При этом создается мощная, но локальная сейсмическая волна. И - что не менее важно - радиационное воздействие на окружающую среду в таком случае минимально, на эту территорию через обозримый срок можно вводить войска, организовывать "новый порядок"...
- В связи с этим ваши коллеги заговорили о ядерном "скальпеле"?
- Заметьте: я никогда и нигде не говорил о том, что этот вид нового ядерного оружия создают российские ученые-ядерщики. Но в этих вопросах мы держим "руку на пульсе". А в США действительно рассматривают единую схему применения наступательного и оборонительного оружия - ядерного и обычного. Иными словами, там считают, что применение ядерного оружия не должно отличаться от применения обычных вооружений. Эта концепция не лишена элементов запугивания...
Превентивное сдерживание?
- То есть ядерное оружие перестает быть просто фактором сдерживания, а становится средством реального применения в тех или иных условиях? Орудием поражения? Как реагируют на это другие ядерные державы?
- Говоря о ядерных державах, надо иметь в виду, что среди них лишь Россия и США сопоставимы по своим ядерным возможностям и потенциалу. Остальные далеки от этого уровня. А что касается проникающих ядерных боеприпасов, то это очень сложная проблема. Она может быть решена не раньше, чем через 10-15 лет. По признанию американцев, им удается проникать лишь на 5-6 метров (в твердый, скалистый грунт). А если говорить о десятках метров, то это очень трудно сделать, хотя законы природы этому не препятствуют.
- Российские ядерщики, как вы сказали, тут "держат руку на пульсе". Нельзя ли пояснить, что стоит за этой обтекаемой формулировкой?
- Только в самом общем плане. Разработки оружия с новыми принципами использования ядерной энергии велись, безусловно, и у нас в стране. И мы прекрасно понимаем, что тут, как в любой области науки и техники, нет предела. Последнее время показало, что они в фарватере за нами идут по всем этим вопросам, в том числе и по проникающим сверхмалым...
- "Они" - это США?
- Да. Примерно до 1955 года американцы шли впереди России в области создания ядерного оружия. А после 1955-го мы не только догнали, но и существенно их перегнали...
- В количественном или и в качественном отношении?
- И в качественном. И они поэтому ловят каждое наше слово...
- В Соединенных Штатах есть некий аналог вашего Института стратегической стабильности? Или другая структура, с которой бы вы поддерживали контакты?
- Аналога как такового нет. И мне неизвестно, чтобы кто-то изъявлял желание с нами вступить в контакт...
- А кто у них "держит руку на пульсе" - отслеживает вопросы поддержания стратегической стабильности?
- Я думаю, этим занимаются в Госдепартаменте и Министерстве обороны. А кроме того, у них все ядерные лаборатории, включая Ливермор, Лос-Аламос и Сандию, - находятся при университетах. Чего нет у нас. И научная общественность там очень сильно помогает... Специальные вопросы - это, конечно, Минобороны, Госдеп, Министерство энергетики, а научная часть "варится" в университетах...
- Но и вы совмещаете должность директора ИСС с возможностями научного руководителя федерального ядерного центра в Сарове, старейшего в России и широко известного за рубежом. Более того, эстафету научного руководителя ВНИИЭФ вы приняли непосредственно от академика Харитона...
- Да. И этим очень горжусь. Из рук, при жизни. Юлий Борисович собственноручно подписал письмо, которое ученые Арзамаса-16 направили президенту Борису Ельцину, чтобы меня назначили научным руководителем... Это было в 1992 году. И до 1996-го, до самой кончины академика Харитона, мы с ним регулярно встречались. Для меня большая честь, что я стал при его жизни научным руководителем ВНИИЭФ, что он меня рекомендовал, а не кого-то другого. В определенном смысле это была оценка моей научной деятельности...
- Скоро исполняется 100 лет со дня рождения Ю.Б.Харитона. Как собираются в Сарове отмечать эту дату?
- Этим занимаются дирекция ВНИИЭФ и городские власти. Насколько я знаю, будет специальное заседание научно-технического совета. Ждут делегацию Минатома во главе с нынешним министром Александром Румянцевым. После НТС должны состояться научные чтения памяти академика Харитона, а возле городского Дома ученых будет открыт его бюст...
Философия крепкого когтя
Торжества в Сарове по поводу столетия Ю.Б.Харитона, бессменного на протяжении многих десятилетий научного руководителя этого ядерного центра, пройдут в конце февраля - начале марта. А завтра, 12 февраля, исполняется 70 лет нынешнему руководителю РФЯЦ-ВНИИЭФ, моему собеседнику Виктору Никитовичу Михайлову. И под занавес встречи я не мог не задать вопрос, приготовленный мною заранее.
- Когда решались на переиздание своей книги "Я - ястреб", не возникало мысли поменять название?
- Нет! Никогда не возникало. Потому что ястреб - прекрасная птица. Во всем мире так называют людей, которые всю жизнь занимаются защитой рубежей своей страны.
- Но ведь это хищник, он находит жертву и нападает...
- А человек разве не нападает?! Он разве не хищник? Сплошь и рядом убивают зверей, чтобы шапку сшить или шубу. Больше того, человеку присуще убивать себе подобных - это редкий вид! В природе не сразу встретишь, чтобы убивали даже детенышей не своего помета.
- Это как-то связано с вашей нынешней деятельностью? С попытками создать философию ядерного оружия? Или, как значится на обложке вашей новой книги - "философию стабильного мира"...
- Связано, причем напрямую. Я все годы, начиная с перестройки, пытаюсь понять, почему нас стремятся оболгать, отторгнуть. Пытаюсь понять причины негативных настроений в отношении всего, что делали и делаем. Мы же защищаем страну, Родину - в чем же дело? Мы что - несем зло? Или кого-то объедаем? Так я показал, что в те времена, когда средняя зарплата в промышленности была 200 рублей, каждый из занятых здесь платил один рубль в месяц на ядерно-оружейный комплекс. Разрушив за период перестройки и реформирования очень многое, мы не стали богаче. Наоборот, мы - нищие. Мы сделали других богачами. Они как пиявки, как кровопийцы на теле государства. Мы же видим: один "Челси" покупает, другой - яйца Фаберже...
- Коллекцию Фаберже обещано в Россию вернуть, выставить на обозрение...
- Ну, выставит. Только на эту выставку бесплатно ты не придешь. И это остается его собственностью. Он не подарил государству - это еще одна частная коллекция, судьба которой будет зависеть от прихоти наследников...
P.S.
Так всегда случается во время наших встреч с Виктором Михайловым - они лишь отдаленно напоминают интервью, а по существу превращаются в спор. И тот, кто демонстративно причислил себя к боевому отряду пернатых, даже в мыслях не может допустить иного исхода в поединке, кроме собственной победы. Великодушно пожимая на прощанье руку, он поле битвы оставляет за собой.