Да возможно ли такое, усомнились правозащитники. Существуют же в колониях надзорные инстанции. К тому же известно, что любой зэк дату своего выхода на свободу помнит точно - хоть ночью разбуди. Пересидеть лишних два года в колонии строгого режима - это даже по российским меркам невиданный судебный казус! Но когда юристы изучили присланные Кондаковым документы, выяснилось, что все написанное в его жалобе - правда.
Хоть и родился Владимир Кондаков в новогодний праздник - 1 января 1954 года, но жизнь его, что называется, не задалась. Первый срок за драку Володя получил "по малолетке" еще в 1969 году. А далее все пошло по известной схеме "украл, выпил - в тюрьму".
Вот и весной 1989 года на железнодорожной станции с символическим названием Судимир Кондаков крепко выпил вместе с трижды судимым Владимиром Иваниным. Приятели вскрыли вагон с дефицитным в ту пору сахарным песком и вытащили несколько мешков. Но тут хмельных воров с поличным задержала железнодорожная охрана.
Приговор: семь за девять
На "ограбление века" эта кража явно не тянула - сладкого товара в ценах того года собутыльники взяли рублей на 400. Однако за 9 мешков сахара Кондакову с Иваниным как рецидивистам и злостным расхитителям социалистической собственности районный суд щедро отмерил по 7 лет строгого режима.
Иванин отбывал срок в Республике Коми, а Кондаков - в колонии строгого режима ИТК 55/4, расположенной под Калугой. Но вот летом 1994 года в их дальнейшей судьбе обозначились перемены. Тогда недавно избранная Госдума утвердила поправки к Уголовному кодексу РСФСР. В числе ряда других суровую статью УК 15-89, по которой были осуждены Кондаков и Иванин, депутаты отменили. Оба они, отсидев по 5 лет, должны были вскоре выйти на свободу. Оставались формальности.
- Обычно такая процедура весьма проста, - рассказывает начальник отдела уголовно-исполнительного права аппарата Уполномоченного по правам человека в РФ Валерий Базунов. - Едва новый закон вступает в силу, начальник колонии дает команду провести выборку личных дел тех заключенных, чьи статьи под этот закон подпадают. Контролирует работу по пересмотру дел надзирающий прокурор. А затем документы направляются в суд, где и выносится решение. После этого заключенный должен быть незамедлительно освобожден.
А теперь сопоставим даты. Закон о внесении изменений в УК вступил в силу с 15 июля 1994 года, а материалы по пересмотру дела гражданина Кондакова В.Н. президиум Калужского областного суда рассмотрел и утвердил лишь 14 февраля 1996 года!
Что же происходило за забором ИТК 55/4 и в судейских кабинетах все эти полтора года? А ничего. Получается, что о Кондакове просто-напросто забыли.
Официально
Но ведь именно для "забывчивых" подчиненных заместитель начальника ГУИН МВД РФ генерал-майор П.Т. Бондарев еще 29 июля 1994 года отправил телетайпограмму N 18/7-692:
"Начальникам УИН, ОИН МВД, ГУВД, УВД субъектов Российской Федерации.
Законом Российской Федерации от 1 июля 1994 года в Уголовный кодекс РСФСР внесены изменения и дополнения. В соответствии со статьей 3 названного выше закона, руководствуюсь главой 30 УПК РСФСР, прошу вас по согласованию с прокурорами, осуществляющими надзор за законностью исполнения уголовных наказаний.
О количестве лиц, которым отменено признание особо опасным рецидивистом, и отдельно, которым смягчена мера наказания, сообщите в ГУИН МВД России до 25 сентября с.г.".
Итак, на разбор личных дел заключенных генерал Бондарев отвел подчиненным почти два месяца. По любым меркам срок более чем достаточный. Оставалось только выполнить и доложить.
Призрак ИТК 55/4
Ну, допустим, по чьему-либо недосмотру личное дело Кондакова вовремя в руки к прокурору не попало. Так и бродил он по зоне призраком.
Сам Кондаков утверждает, что больше года писал жалобы в различные инстанции - от начальника колонии до Генпрокурора, но ответов не дождался. Как бы то ни было, теперь уже точно известно, что его дело попало в Калужский областной суд лишь осенью следующего года, но и там оно пролежало без движения больше четырех месяцев. И вот 14 февраля 1996 года неторопливая калужская Фемида в лице судьи Олега Кравченко свой долг выполнила. Приговор пересмотрели. Однако на этом злоключения не закончились.
История Владимира Кондакова примечательна еще и тем, что дает возможность точно рассчитать скорость движения документов в нашем судопроизводстве. Известно, что от Калуги до Медыни, где отбывал срок Кондаков, по шоссе ровно 62 километра. Это расстояние документы на его освобождение преодолели за 93 дня. Поделив расстояние на время, получаем ответ: средняя скорость движения бумаги составляла 666 метров в сутки.
Дьявольщина, да и только! Но ведь и это еще не все.
Расчеты
Хотя документы шли в колонию чертовски медленно, но на месте оказались с какой-то издевательской точностью. Дело в том, что 7-летний срок заключения истекал у Кондакова 16 мая 1996 года. В то майское утро он и вышел за ворота колонии. А бумага на его досрочное освобождение была зарегистрирована в ИТК 55/4 лишь 17-го, то есть на следующий день.
Возможно, обо всех этих мистических совпадениях мы бы никогда не узнали, если бы Кондаков не принялся за старое. Однажды он снова крепко выпил и ночью пошел грабить соседний сельмаг. Пока вскрывал наружную дверь, сработала сигнализация, и приехавшие милиционеры заковали незадачливого ворюгу в наручники.
Новый приговор - 3 года и 6 месяцев заключения - Владимир Кондаков поначалу воспринял как должное. Но потом спохватился и уже из колонии стал писать жалобы в инстанции - Генпрокуратуру, Верховный суд, Уполномоченному по правам человека РФ и в ГУИН. Смысл их сводился к одному: "Гражданин начальник, зачти пересидку!"
Такая парадоксальная постановка вопроса поставила в тупик даже опытных правоведов. С одной стороны, Кондаков действительно провел в колонии лишних полтора года. Это подтверждено документально. Но с другой стороны, никаких "взаимозачетов" с осужденными по срокам наказания наше законодательство не предусматривает.
"В компетенцию прокуратуры не входит предъявление исков в интересах осужденных. По вопросу возмещения вреда, причиненного Кондакову В.Н. действиями суда, осужденный вправе обратиться с заявлением в суд" - такой ответ в декабре 2001 года был получен от первого заместителя прокурора Калужской области Олега Беляка.
А заместитель председателя Калужского областного суда Георгий Буковский свою позицию изложил еще определеннее: "Дела о таких лицах пересматривались в порядке надзора по заявлению осужденных. Таким образом, оснований считать, что Кондаков В.Н. отбывал лишение свободы по вине судебных органов, не имеется".
"Не имеется", и все тут. Словно бы во всех проволочках пересмотра своего дела Кондаков был сам виноват.
- Все это - пустые бюрократические отписки! - утверждает начальник Управления по восстановлению прав граждан аппарата Уполномоченного по правам человека РФ, доктор юридических наук Вячеслав Селиверстов. - Совершенно очевидно, что в отношении Кондакова было допущено грубейшее нарушение прав человека. Еще в январе 2002 года мы получили ответ из Верховного суда РФ. В нем сообщалось, что за допущенную волокиту полномочия судьи Кравченко О.Г. квалификационной коллегией судей Калужской области были прекращены. Но этого мало. Моральный и материальный вред, нанесенный этому человеку системой исполнения наказаний и судом, необходимо компенсировать. Поэтому Уполномоченный по правам человека РФ и подал исковое заявление.
30 тысяч за "пересидку"
Однажды в одной из телепередач, посвященной проблемам правосудия, ведущий попытался выяснить, какова должна быть денежная компенсация за один день, проведенный за решеткой невиновным. Мнения зрителей в студии разделились. Суммы назывались разные - от 500 рублей до 10 тысяч долларов. А в самом деле, сколько стоит один день незаконного заключения?
Что касается ущерба материального, то определенная методика подсчета уже имеется. Готовя исковое заявление в суд по делу Владимира Кондакова, правозащитники исходили из того, что Конституция РФ гарантирует каждому право на труд и на вознаграждение не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда (МРОТ), а также на защиту от безработицы.
Юристы взяли данные Госкомстата об уровне МРОТ за те месяцы, которые Кондаков незаконно провел за решеткой. Оказалось, что в тот период уровень минимального заработка многократно менялся. К примеру, в декабре 1994 года минимум заработной платы составлял 20 500 неденоминированных рублей, а с мая 1996 года уже 75 900. Проиндексировали, сложили, и вышло, что Владимир Николаевич по самым минимальным оценкам недополучил в виде зарплаты или пособия по безработице 7595 рублей.
Сложнее было с ущербом моральным. Решили полагаться на международный опыт. Европейский суд по правам человека, к примеру, в случаях, подобных делу Кондакова, назначает материальную компенсацию никак не ниже ста тысяч долларов. Но у нас пока иные масштабы.
...Ни ажиотажа прессы, ни телекамер в зале суда не было. В качестве ответчиков здесь выступали прокуратура, УИН Минюста РФ по Калужской области, Областной суд и Минфин России. Хотя их представители вины своих ведомств в причинении Кондакову нравственных страданий не признали и в иске просили отказать, правосудие все же свершилось. Суд установил, что Кондаков В.Н. был незаконно лишен свободы в течение одного года 5 месяцев и 16 дней, за что и получит от государства компенсацию в размере 30 000 рублей.
А мы благодаря решению, принятому в тот день судьей И.А. Гарник, знаем теперь одну весьма важную цифру: 56 рублей 28 копеек. Таков сегодня денежный эквивалент одного дня незаконного содержания человека в колонии строгого режима.
В минувшие выходные состоялась первая рабочая поездка Владимира Лукина в новой должности Уполномоченного по правам человека в РФ. Приоритеты в его работе обозначил сам выбор объектов в Рязанской области. Владимир Лукин встретился с инвалидами, проживающими в доме для престарелых, побывал школе-интернате для детей-сирот и выступил перед студентами юридического факультета, работающими в общественной приемной при аппарате Уполномоченного по правам человека в РФ в Рязани.