Его карьера началась в "Мальчишнике" - одной из самых одиозных поп-групп начала 90-х, ставшей, ко всему прочему, едва ли не пионером русского рэпа и хип-хопа. Его первый сольный альбом "Не в фокусе", в котором Дельфин "поженил" пропитанные отчаянием речитативы с депрессивным электронным саундом, открыл ему совершенно другую дорогу. За годы, прошедшие с тех пор, Лысиков успел выйти за рамки всех музыкальных субкультур, в которые его записывали, и стать едва ли не самым популярным русским артистом "альтернативного жанра" и одним из тех немногих на русской поп-сцене, с кем бесцеремонная машина шоу-бизнеса не осмеливается спорить - ведь он, кроме прочего, еще и лауреат престижной премии "Триумф". На днях у Дельфина вышел новый, уже пятый в его дискографии, альбом "Звезда", который будет представлен в ближайшую среду на концерте в Театре эстрады. Корреспондент "РГ" расспросил музыканта о будущем концерте, новой пластинке и его взглядах на зрелищные искусства.
- Вы начинали сольную карьеру с горьких и отчаянных песен, но с каждым вашим новым альбомом эта злость изживается, а на ее место приходят другие эмоции. Какие?
- В какой-то момент понимаешь, что отчаяние - это ограниченный ресурс, и, пока идешь на этой волне, сам не замечаешь, как начинаешь повторяться. И когда на каком-то этапе чувствуешь, что сказать все то же самое можно тысячью других способов, появляется чувство свободы, которое и уводит тебя далеко от того, что ты делал раньше. Хорошая, конструктивная злость во мне живет и никуда не уходит, просто рано или поздно на первый план выходит жажда красоты.
- В вашем последнем альбоме "Звезда" красота получилась какая-то сумеречная, одинокая.
- Да? А мне кажется, что в новой пластинке, наоборот, много солнца.
- Я наблюдал ваше выступление на фестивале "Чартова дюжина", и вы мне показались белой вороной среди массы многочисленных поп-рокеров, которые там присутствовали. Дельфин - отдельно, все остальные - отдельно. У вас никогда не было соблазна расплеваться с музыкальным истеблишментом?
- Мы действительно чувствуем себя на всех этих тусовках не в своей тарелке, однако вместо того, чтобы изображать из себя нон-конформистов, используем те возможности, которые нам этот истеблишмент дает. Благодаря радио, телевидению или большому фестивалю нас может услышать большее количество людей, а, как и что петь, нам никто диктовать не может. Хотя согласие на участие в каких-то подобных мероприятиях даем в последний момент и со скрипом.
- Ваш друг Найк Борзов играет роль Курта Кобейна в спектакле Юрия Грымова "Нирвана". Если бы вам тоже предложили театральную роль, вы бы согласились?
- Нет, наверное. В кино все проще - ты сделал дело и гуляешь смело, а результат твоей деятельности зажил собственной жизнью. Театр - более капризная вещь, он привязывает к себе, да и любая постановка еще долгое время отстаивается, доходит до ума в процессе. И если ты не можешь уделять этому достаточно внимания и сил, то очень быстро окажешься несостоятелен. Я к этому не готов абсолютно.
У меня ни разу не было соблазна "сыграть" что-нибудь, когда я выходил на сцену. Я, наоборот, на концерте всегда стараюсь побольше открыться.
- Пафосный Театр эстрады и альтернативная музыка - насколько это совместимо?
- Выбирать особо не приходится. Мы хотели, чтобы зрители не танцевали, а сели в кресла и внимательно прослушали всю программу, от начала и до конца. В этом смысле Театр эстрады нам как раз подошел.