Всего на несколько недель территориальные управления Министерства по налогам и сборам России получили право заниматься оформлением дел по банкротству, представлять документы в арбитражные суды и блюсти интересы государства по всем финансовым обязательствам должников. Ведь именно МНС подхватило выпавшее знамя у упраздненной Федеральной службы России по финансовому оздоровлению и банкротству (ФСФО).
Но дни этого министерства тоже сочтены. После первого августа должна приступить к работе Федеральная налоговая служба (ФНС). Она-то и займется банкротствами, для чего планируется создать специальный департамент. Но это не значит, что процесс остановился, что и доказывают постоянные публикации в "РГ" объявлений о банкротствах. Правда, государство по сравнению с частными кредиторами из-за всех этих реорганизаций оказалось несколько в ущемленном положении. Пройдет немало времени, пока новые сотрудники примут дела, пока во всем разберутся и ФНС начнет активно возбуждать новые дела о банкротствах и участвовать в старых. Многие эксперты запаниковали. Ведь государство участвует почти в 20 тысячах дел о банкротстве. Одни начали предсказывать серьезные финансовые потери, другие - возвращение эры заказных банкротств.
Хотя еще полгода назад руководитель ФСФО Татьяна Трефилова убедительно доказывала, что "после внесения поправок в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" заказных банкротств, практически не стало". Тогда эта новость стала едва ли не сенсацией.
Напомним, что первый современный закон о банкротстве появился в России 10 лет назад. Весьма однобокий, надо сказать, потому что защищал он в основном интересы должника. Потом его, как тогда казалось, улучшили. Но крен пошел в сторону кредиторов. Чем и воспользовались недобросовестные предприниматели, начав манипулировать процедурой банкротства для передела собственности. Чтобы укротить их и приблизить процедуру банкротства к эффективной, полтора года назад приняли новую, уже третью, редакцию закона.
Теперь обанкротить предприятие не так-то просто. Сначала кредитор должен доказать свой долг в суде, потом взять паузу на 30 дней, отведенных должнику на расплату. И только не дождавшись погашения долга, кредитор может обратиться в суд с заявлением о возбуждении дела о банкротстве. Но и после этого должника не так просто вышибить из седла. Если раньше у него практически не было шанса спасти свой бизнес, то теперь он есть. Введена совершенно новая для российского законодательства процедура банкротства - финансовое оздоровление. И у предприятий появилась возможность гасить задолженность по графику, согласованному с кредиторами. Его, кстати, можно растянуть на два года. В такой ситуации делать бизнес на заказных банкротствах - себе дороже.
Однако все это предполагает жесткий контроль за процедурой банкротства. Но из-за передачи полномочий от одних ведомств другим многие дела с участием представителей государства оказались временно бесхозными. "Здесь нет никакой катастрофы, - считает экс-заместитель руководителя ФСФО, а ныне президент некоммерческого партнерства "Межрегиональный центр экспертов и профессиональных арбитражных управляющих" Наталья Коцюба. - Через пару месяцев все войдет в колею". Куда серьезнее, по мнению Натальи Владимировны, другие проблемы.
Например, по закону имущество безнадежного должника стоимостью свыше 100 тысяч рублей продается на торгах. Но сначала независимый оценщик до копейки определяет, чего оно стоит. И если в имуществе доля государства составляет свыше 25 процентов, то на эту оценку должно быть заключение контрольного финансового органа. Именно такие экспертизы, уверена Наталья Коцюба, не позволяли занижать стоимость имущества, которое продавалось на торгах. Из-за прорех в старых версиях закона дело доходило до абсурда. Например, землю в центре Москвы могли оценить как пустырь в дальнем захолустье.
Кто же теперь займется таким финансовым контролем? Оказывается, постоянный государственный орган, который будет выполнять эту функцию, так и не определен. Туман неизвестности покрывает и процедуру подготовки заключений по преднамеренным или фиктивным банкротствам. Это когда собственник, не желая расплачиваться с кредиторами, умышленно доводит предприятие до банкротства. Предварительно переведя его активы на "запасной аэродром", чтобы оставить всех кредиторов у разбитого корыта. Заключение об обнаружении признаков преднамеренного банкротства должен делать арбитражный управляющий. А ему не всегда выгодно ссориться с собственником или руководителем банкрота, поскольку те имеют право "немотивированного" отвода кандидатуры слишком бдительного управляющего. ФСФО за всем этим зорко следила и контролировала управляющих, проверяя движение активов, а при обнаружении признаков преднамеренного банкротства направляла документы в правоохранительные органы для возбуждения уголовных дел. Эта функция пока тоже остается бесхозной.
"Проведение экспертиз преднамеренного или фиктивного банкротства, как и независимой оценки, на мой взгляд, должно оставаться за государством только на переходный период, - говорит Наталья Коцюба. - А в последующем эти функции необходимо передать специализированным саморегулируемым организациям оценщиков (СРО) и независимым институтам". Правда, таких СРО пока нет, да и нормативная база для них не готова. Но полтора года назад не было и СРО арбитражных управляющих, а сейчас их уже 38. И многие из них действуют весьма эффективно.
Вообще Федеральной налоговой службе не так просто будет замещать ФСФО. Ведь одна из ее основных задач - контролировать поступление в бюджет налоговых выплат. Значит, ФНС заинтересована, чтобы как можно больше предприятий регулярно платили налоги. "В то время как государственный интерес в процедурах банкротства должен заключаться не только в фискальной составляющей, - рассуждает Наталья Коцюба. - Ведь она вводится уже после того, как кредиторы попытались взыскать долги с предприятия фискальными методами. И потом цель банкротства не замыкается лишь на погашении долгов. Главное все же - это финансовое оздоровление организаций, восстановление платежеспособности должника, сохранение бизнеса предприятий и рабочих мест, продажа эффективному собственнику, решение иных социальных проблем. Но реабилитационные процедуры банкротства - длительные. Получается, что одной рукой ФНС надо собирать налоги, а другой - голосовать за введение моратория на их уплату. Это очень серьезный конфликт интересов".
Еще один нюанс. По мнению многих специалистов, функцию государства как кредитора в процедурах банкротства никак нельзя отнести к контрольно-надзорным, которые закреплены за службами. Скорее это оказание публичных услуг. Или даже управление государственным имуществом, если рассматривать задолженность организаций перед государством как имущество, подлежащее возврату в казну. "На мой взгляд, - завершает разговор Наталья Коцюба, - представлять интересы государства в процедурах банкротства логичнее было бы специализированному агентству. И оно должно существовать в стране до тех пор, пока в структуре долгов предприятий остается большая задолженность перед государством. И я не исключаю, что в будущем такое агентство все-таки будет создано".