Роза в натюрморте
Роза, уродливо процарапанная поверх фламандского натюрморта XVII века... Трудился "неизвестный ваятель" конца века двадцатого. Очевидно, ножом. Зияющие провалы вместо глаз на тропининском полотне - кто-то явно отрабатывал колющий удар. С изуверской филигранностью израненные портреты работы великих живописцев XIX века - стреляли "в сердце", "в печенку", "в лоб". Такое зрелище предстало перед нашими военными и спасателями в хранилищах Музея изобразительных искусств города Грозного в марте 1995-го. Да что там в хранилищах! Вид примузейного сквера потрясал тогда даже людей, далеких от искусства.
...Накануне разграбления количество единиц хранения в музее приближалось к четырем тысячам. Из них около 1000 произведений живописи, 1200 - графики, 170 скульптурных работ. Около 1000 произведений мастеров прикладного искусства, в том числе редкие коллекции ковров, кавказского и турецкого оружия. Фонд собирали, что называется, с миру по нитке: Третьяковская галерея, Русский музей, Эрмитаж, прочие крупнейшие музеи одной шестой суши формировали его на протяжении более чем семидесяти лет.
Боевики тоже любят искусство
Разрушать национальный музей города Грозного начали, еще когда стены его были невредимы - незадолго до первой чеченской кампании. В городе хозяйничали бандиты. И они сразу как-то очень полюбили бывать в этом здании. В результате такой "любви к искусству" из музея быстро исчезли серебряные и золотые вещи, ковры, оказался практически разоренным отдел драгоценных металлов. Пропали и некоторые картины. Но это было только начало беды.
Позже, сопротивляясь натиску федеральных войск, боевики превратили храм искусств в одну из главных своих огневых точек: пулеметы торчали из каждого окна второго и третьего этажей. Именно из этих пулеметов кинжальным огнем простреливались вся улица и площадь. А потом в ход пошла авиация. Очевидцы рассказывают, что часть здания музея сложилось, как книжка. Три этажа превратились в один. К моменту, когда бои стихли, музей являл собой страшное зрелище: голые стены и обрушившиеся межэтажные перекрытия. Во дворе, под открытым небом - остатки экспозиции.
И первыми из "людей государевых" шок от этого испытали московские спасатели МЧС. Кругом - пустые рамы с остатками вырезанного полотна. Резали, похоже, ножом - неровно и торопясь. По характеру "травм" можно было понять: если нож натыкался на крестовину рамы, резавший его вынимал, вонзал в полотно несколько ниже и продолжал вспарывать живую плоть картины.
И можете себе представить, как потрясены были наблюдавшие это, когда увидели посреди практически сравнявшегося с землей здания музея огромное (2,5 на 3,5 м) полотно без единой царапины! Это была картина Ф. Рубо "Пленение Шамиля".
Вернуть достояние республики
Немедленно собирать и грузить в машины эту растерзанную красоту и увозить как можно дальше от города было первым желанием спасателей. Но эти люди очень хорошо понимали: делать ничего подобного нельзя. Поэтому поступили иначе: получив "добро" от руководства ведомства, пригласили представителей местного ФСБ, МВД России, оцепили площадку, на которой еще несколько дней назад находилось здание музея, и по описи начали собирать в контейнеры то, что осталось, для последующей передачи на временное хранение в МЧС России.
А в Москве в это время срочно формировали группу искусствоведов и реставраторов: необходимо было профессионально оценить ситуацию. В группу вошли ведущие специалисты Государственного музея искусств народов Востока, Государственного Исторического музея, Министерства культуры РФ.
Операция по спасению того, что осталось от фондов музея под развалинами в подвале, напоминала операцию военную. Боевики, отступая, подвал заминировали - так что первыми шли саперы. За ними след в след - искусствоведы и реставраторы. Давать новую жизнь произведениям искусства - профессиональная обязанность этих людей. В их практике бывало всякое. Иногда возрождать картины приходилось почти из ничего. Но представшее их взорам в этот раз повергло в ужас и озадачило даже самых опытных.
Директор Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени академика Грабаря Алексей Владимиров вспоминает:
- В 40-50-е годы XX века наш центр принимал участие в реставрации шедевров Дрезденской галереи. Только 3-5 картин требовали большой работы. Да что там Дрезденская галерея! Две войны большие до этого были - такого варварства и изуверства наш брат реставратор не видел.
Всего из-под завалов было извлечено около 500 картин. Шестьдесят из них, наиболее пострадавших, отправили на реставрацию в мастерские академика И.Э. Грабаря. Остальные передали чеченской стороне. Это были работы П.З. Захарова, А.И. Куинджи, произведения западноевропейских мастеров XVIII-XIX веков, графические листы. Осталась на попечение министерства культуры Чечни и "Пленение Шамиля" Ф. Рубо. И судьба этих шедевров, как ни парадоксально, оказалась куда менее счастливой, чем судьба наиболее пострадавших шестидесяти. Точнее, о судьбе большинства из них мало что известно. Ну а если говорить о "плененном Шамиле", так в его дальнейшем "жизненном пути" и вовсе можно усмотреть некие символы происходящих в общественной жизни нашей страны процессов.
Исчезли картины, погибла музейная учетно-хранительская документация. Вот с такими вводными предстояло Департаменту по сохранению культурных ценностей Министерства культуры РФ решать задачу розыска и возвращения достояния республики. Для начала изучили каталоги выставок, в разное время проходивших в музее. Послали запросы в крупнейшие музеи страны, в свое время принявшие участие в комплектовании грозненской коллекции. Очень пригодилась документация, сохранившаяся у реставраторов. Собранную информацию обобщили и внесли в Государственный регистр культурных ценностей, похищенных, утраченных и находящихся в розыске. И началась кропотливая работа. Несколько картин "выловили" в каталогах русских торгов аукционного дома Сотбис, что-то - на "черном рынке".
"Пленение Шамиля" Ф. Рубо сотрудники ФСБ спасли буквально на границе. Но можно ли было это назвать спасением? Если помните, картина под пулеметным и бомбовым огнем не получила ни единой царапины. То, что являла она собой в этот раз, повергло реставраторов в шок: сплошные шрамы. Нет, "плененного Шамиля" никто не резал, однако чтобы вывезти картину, ее, естественно, сняли с рамы. Но как сняли! Содрали! А потом варварски, без соблюдения элементарных правил, многажды, как книжку, сложили. И припрессовали коврами - спрятали.
Реставраторы взялись за утюги
Директор реставрационных мастерских считает, что работать над ней еще лет семь. Чтобы сохранить произведение, нужно заменить под ним полотно! Процесс тонкий. Картину "пересаживают" с основы на основу - примерно как переводные картинки. Но эта "картинка" - 2,5 на 3,5 метра!
Конечно, перед "пересадкой" этот красочный слой картины укрепляют - слоями тончайшей папиросной бумаги. Затем холст "родной" микрон за микроном истончают. Ну а дальше остается подвести под картину холст новый, крепкий.
Казалось бы, не проблема. Но как "срастить" его с основным телом картины? Реставраторы делают это... утюгами. Да, утюгами -теплыми, большими и малыми. Их много - специальных, разных. Ну и, конечно, сращивают клеем. То есть, попросту говоря, склеивают два этих слоя посредством проглаживания утюгом. Но вы только вдумайтесь! Проглаживают масляную краску! Каким же должен быть клей?
Из Европы в наши реставрационные мастерские ездят учиться, в частности, и потому, что здесь владеют технологиями склеивания при помощи клея рыбьего, осетрового.
После "пересадки" картины на новый холст начинается работа не менее кропотливая и требующая к тому же особого таланта - тонирование. Художник-реставратор мазок за мазком восполняет недостающие краски на полотне. И хорошо, если есть фотографии или описания оригинала. В противном случае восстановление становится проблематичным.
Сегодня реставраторы вернули к жизни более половины находящихся у них на "излечении" картин из экспозиции музея в Грозном. Что касается оказавшейся знаковой картины Ф. Рубо, то она уже переведена на новый холст. Осенью начнется тонирование. Кстати, первый, технический, этап реставрации обошелся нашему бюджету в 400 тысяч рублей. Большой процент этой суммы - стоимость "материалов": вспомните, клей-то осетровый! Рабочая же сила - сущие гроши: ставка реставратора - около трех тысяч рублей. Тонирование будет стоить раза в два дороже.
p.s.
Сегодня музей, как и семьдесят лет назад, в стадии становления. И похоже, как и семьдесят лет назад, формировать экспозицию будет вся страна.
Здание музея тоже восстанавливать будут. Союз архитекторов уже объявил конкурс на его проект. И так хочется верить, что участь предшественника его минует.