Именно в ответ на слова Кириенко прозвучала знаменитая фраза о том, что нужно подумать, как отстранять от власти обанкротившихся руководителей.
Эта фраза прозвучала в июле 2002 года. С тех пор ничего не изменилось - закона о форс-мажорной отставке мэра или губернатора нет, долги области только растут, а техногенная катастрофа региона будущей зимой практически неизбежна. Пора уже решать, больной скорее жив, чем мертв, или как? Ваш корреспондент выехал в регион - собственноручно пощупать пульс и посмотреть, реагируют ли на свет зрачки.
Ульяновск меня встретил салютом в кромешной тьме: кто-то из местных богатеев отмечал свой день рождения. Богатых людей в Ульяновске не меньше, чем везде, но на фоне разрухи они смотрятся куда более вызывающе. В ту ночь салют был единственным огнем, осветившим город: на окраинах городского освещения нет вовсе, в центре его вырубают ровно в полночь.
Еще центр наслаждается горячей (условно) водой, которую вот уже несколько месяцев не видят во всем остальном городе. Третью ульяновскую головную боль - недостроенный мост, похожий на гигантскую змею, - прекрасно видно из окон моей гостиницы. Как и действующий мост, на котором простоять в пробке полчаса - значит "удачно проскочить".
Ну а последнюю проблему - вопиющую бедность народа - из окна не разглядишь. Средняя реальная (а не по отчетам) зарплата - тысячи полторы-две, тогда как в соседней Самаре уже давно тысяч пять, и попасть туда или в Казань на заработки - это счастье. Безработица. Озлобленность и тотальное неверие властям.
Ульяновск еще держит марку - наверное, из последних сил. Еще более-менее сносны дороги, проложенные в советское время, убирают с улиц мусор, смотрятся молодцом старые здания, заботливо снабженные табличками с указанием их исторической ценности. Порядок и в ленинских местах, где я рассчитывал застать полную разруху. Словом, если некий турист приедет в Ульяновск днем и не будет утруждать себя общением с народом, он скорее всего и не догадается, что этот город - едва ли не самый проблемный в Российской Федерации.
Ульяновск не сразу стал "черной дырой" - он шел к пропасти твердыми, уверенными шагами почти десять лет. Время правления предыдущего губернатора, г-на Горячева - это эпоха "ульяновского чуда", обернувшегося крахом. Область славилась на всю страну самыми низкими ценами на все - от хлеба до тарифов на тепло и свет. Примечательно, что тогда никто и ни разу не задался простым вопросом - какой ценой? Хотя цена известна - 40 миллионов в месяц. Именно столько областной бюджет тратил на поддержание искусственно заниженных цен на товары. Эти миллионы брали отовсюду, в том числе из денег, предназначенных на мост, который был бы уже давно построен. Установилась система негласной "дойки" промышленных предприятий и мелкого бизнеса. А главное - энергетикам за свет и тепло просто не платили.
Когда народ одумался и г-н Горячев проиграл выборы г-ну Шаманову, на голову нового губернатора посыпались тумаки за художества предыдущего.
Но прошло четыре года. Теперь товары дороги, взлетели тарифы за свет и тепло, народ платит, а света - в час по чайной ложке. И народ спрашивает - почему?
Когда виноваты все, не виноват никто
Займемся бухгалтерией области, в которую у нас по советской традиции до сих пор предпочитают не вникать, хотя это деньги налогоплательщиков и они вправе знать, как ими распоряжаются.
По официальным данным областной администрации, регион на 1 июля прошлого года (более свежих данных пока нет) накопил внутренний государственный долг в размере 2,46 миллиарда рублей. Причем на январь 2000-го долг составлял, по тем же данным, всего 1,36 миллиарда. Но это еще не все: в эту цифру чистосердечно не включена задолженность перед энергетиками, которая формально и в самом деле не входит в понятие "государственного внутреннего долга", но от этого она не перестает быть суммой к оплате.
Жизнь в Ульяновске становится все дороже, взлетели тарифы за свет и тепло, народ платит, а света дают в час по чайной ложке. Вряд ли такая жизнь может нравиться...
Что же касается "электрических" денег, по данным "Ульяновскэнерго", в 2000 году область и город задолжали 3,8 миллиарда рублей. В ноябре 2001 года РАО "ЕЭС" реструктуризировало долг на 4,5 года, а в 2002 году личным решением президента РФ долги и вовсе растянули на 15 лет, причем РАО по своей инициативе дало отсрочку на выплату старых долгов еще на два года, с 2002 по 2004-й. Таких преференций от "страшного" Чубайса не получал еще ни один регион России. Но штука в том, что это соглашение обставлено всего двумя, правда, очень неприятными, условиями - за текущее потребление надо платить в полном объеме, а уровень тарифов довести до российского уровня. Но ни того, ни другого в Ульяновске так и не сделали - правда, тарифы подняли в 8-12 раз, но оказалось, что этого все равно мало. В 2002 году за свет и тепло недоплатили 89 миллионов рублей, в 2003 - 328 миллионов, а уже за этот год - 477 миллионов. В итоге нынешние долги энергетикам - 4,1 миллиарда, а всего, стало быть, область должна миллиардов семь.
По словам одного из экспертов "Ульяновскэнерго", "местные власти на сегодняшний день продолжают демонстрировать полное бессилие в решении проблемы энергокризиса". Так, если мэр Ульяновска показал себя жестким сторонником высоких тарифов, то городская Дума ударилась в популизм. За четыре года область заключила с энергетиками 10 соглашений, не выполнять которые, по словам одного из наших собеседников в управляющей энергокомпании в Самаре, "стало своего рода ритуалом".
Итак, 7 миллиардов на одном полюсе и 3,1 миллиарда рублей - доходы консолидированного областного бюджета (без учета целевых бюджетных фондов) - на другом. Совокупный долг области больше ее доходов вдвое. По нынешним правилам (см. нашу справку) получается, что область можно смело банкротить. С осознанием этого факта начинается перетягивание каната: область говорит, что надо банкротить город, город - что вводить внешнее наблюдение надо именно в области.
Разобраться, "кто у кого украл чемодан", непросто. Ульяновск потребляет 75 процентов энергии области, стало быть, львиная доля долгов висит на нем. Но в городской администрации не устают поправлять: висят не на бюджете, а на муниципальных предприятиях ЖКХ. Отдельных хозяйствующих субъектах, дескать.
- Оснований для введения внешнего финансового управления в городе Ульяновске не существует, - сказал корреспонденту "РГ" мэр города Павел Романенко. - Кредитная репутация администрации Ульяновска безупречна. Мы не должны ни бюджетам другого уровня, ни банкам. Банковские кредиты, которые мы берем в основном на преодоление кассовых разрывов, погашаем в точном соответствии с кредитными договорами.
То, что "оснований нет", - это хорошо. Но как город переживет эту зиму, неважно, с банкротством или без оного, похоже, никто не знает. Реально в бюджете города на зиму - 45 миллионов рублей, которые закончатся уже к сентябрю. Обещанные областной администрацией 200 миллионов "зимних" рублей энергетики так и не увидели. Специалисты говорят о реальной угрозе повторения масштабной техногенной катастрофы января 1979-го, когда в Ульяновске лопнуло буквально все: и трубы в домах, и сами теплоцентрали. Тогда без лишнего шума Ульяновск ремонтировала вся страна, а горожане сидели две недели лютых морозов вообще без отопления и воды. После того "пожарного" ремонта "сантехника" так толком и не вызывали. Даже на едва ли не самой современной в стране ТЭЦ-2 едва нашли денег, чтобы отремонтировать турбину, но так и не сыскали средств на ремонт к ней прилегающих сетей.
Не так сидим
Почему все так плохо? Самый распространенный ответ: деньги есть, но их не так делят.
- Бюджет области структурирован неверно, - говорит мэр Ульяновска, кстати, в недавнем прошлом депутат областного Законодательного собрания, причастный, стало быть, к "структурированию". - Будучи депутатом, я говорил: не допускайте ошибок прежней администрации. Давайте сделаем зарплату и энергетику приоритетом, а недостающее попросим у федерального центра. Кстати, именно это в 2002 году и предложил Анатолий Чубайс. Но этого так и не сделано до сих пор. Сначала удавалось закладывать средства, приближенные к тому, чтобы сбалансировать платежи. Но уже во второй год эта цифра уменьшилась вдвое. Центр помог 300 миллионами, эти средства позволили войти в отопительный сезон, но город остался без горячей воды.
Г-н Романенко недавно подал в суд на областное Законодательное собрание, обвиняя его в том, что оно обделяет бюджет города. По его словам, "из ста миллионов рублей бюджетных ссуд, которые область получила в этом году, городу не досталось ни копейки". Не поделилась область и налогом на имущество, недавно ушедшим из федерального ведения и поделенным в большинстве регионов в пропорции фифти-фифти. Ульяновский суд признал часть требований мэрии правомерными, после чего область подала апелляцию в Верховный суд. Мэр настроен оптимистично:
- Цена решения суда - 210 миллионов рублей дополнительных доходов в городскую казну. Текущая кредиторская задолженность городских предприятий перед энергетиками как раз и составляет 220 миллионов. Я и пущу эти деньги исключительно на оплату энергетических долгов.
В областной администрации о конфликте с городским бюджетом разговаривают крайне неохотно, зато с удвоенным энтузиазмом толкуют о проблемах с федеральным центром. Как губерния обижает город, так федералы гнобят губернию. В областной администрации непременно покажут любовно выполненную таблицу, сравнивающую регионы России по размерам получаемой из федерального центра финансовой помощи и трансфертов. Особенно, по мнению областных чиновников, красноречиво сравнение с Пензенской областью, "близнецом" Ульяновской. В прошлом году Пензенская область получила из центра трансфертов (денег, которые не надо отдавать) в размере 3,6 тысячи рублей на душу населения. А Ульяновская - всего 1,8 тысячи рублей. Тогда как та же Пензенская область получила бюджетных ссуд (деньги, которые в отличие от трансфертов возвращать надо) - 25 рублей на каждого живущего в регионе включая младенцев, а Ульяновская - 433 рубля.
На самом деле о "предпочтениях" федерального центра тому или иному региону, как и о регионах-изгоях, написаны тома, но ясности, почему жизнь такова, какова она есть, никак не выкристаллизовывается. Вероятно, истина в другом. Как пояснил нашему корреспонденту один из собеседников в минфине, "мы не верим, что область сумеет правильно распорядиться деньгами. Поэтому - поймите нас правильно - мы пытаемся подстраховаться. Если даешь региону в долг - есть хоть какая-то надежда получить средства назад. Если перечисляешь трансфертом - пиши пропало, все погибнет в этой черной дыре".
В самом Ульяновске на эту тему смотрят куда строже, и уж тут позиции вечно пикирующихся мэра и губернатора сходятся чудо как хорошо.
- На самом деле центр нарушает конституционный принцип - равенство доступа к финансовым потокам страны гражданина вне зависимости от того, в каком регионе он живет, - говорит мэр Ульяновска. - Но спорить с федералами напрямую я не могу, потому что по закону общение с минфином - привилегия губернаторов.
А губернатор, по отзывам местных аналитиков, как ни старается, в доверие к столичным финансистам никак не вотрется. "Я не вижу интереса к региону в Москве", - осторожно говорит заместитель губернатора по экономике Игорь Егоров.
По его убеждению, "сложное положение в ЖКХ области увязано не с общей экономической политикой региона, а с кризисом в межбюджетных отношениях". Но тогда экономическая политика в ее региональном разрезе сводится к простому переделу денег, которые сваливаются откуда-то сверху (в губернию - из Москвы, в город - из губернии). Однако деньги не берутся из воздуха даже в минфине.
Рост поперек горла
Если сопоставить финансовые проблемы Ульяновской области с ее промышленным потенциалом, глаз наткнется на зримое противоречие: темпы роста промышленного производства региона с 2000 года устойчиво опережают общероссийские. Растут и инвестиции, в том числе иностранные: за первый квартал этого года область получила "от буржуев" больше, чем за весь прошлый год, а в прошлом году - в 15 раз больше, чем в 2000-м. Почему рост ВВП не переходит в качество жизни?
Половину налоговых доходов обеспечивает промышленность. А промышленность в российском понимании - это если не нефть, которой тут нет, так ВПК. Ну а политику федерального центра относительно ВПК не критиковал только ленивый. Нет госзаказа - нет и физического наполнения этих процентов. Так, крупнейший в Европе авиационный завод в 2001 году не построил ни одного самолета, а в 2002-м даже не входил в число крупнейших налогоплательщиков области. И даже то, что в январе этого года завод заплатил налогов в 45 раз больше, чем годом раньше, картину не украшает, поскольку гигант самолеты производит штуками, а не сотнями. То же с другими "крупнейшими", как, например, с ведущим в России предприятием-производителем линолеума.
Есть и другая "ловушка", в которую попадают все, кто возлагает на промышленность уж особо много надежд. Система взимания налогов построена так, что губернатору почти все равно, как работают заводы, поскольку в губернии остаются лишь налоги на имущество и на прибыль и акцизы. Налог на имущество не зависит от уровня производства и связан скорее с инвестициями. Налог на прибыль спрятать пара пустяков, и он есть лишь показатель сознательности менеджмента предприятия. Остаются акцизы, но и тут область отличилась, допустив банкротство здешнего ликероводочного завода, как верят все, преднамеренное. Главный же промышленный налог, НДС, отобрали федералы. Вот областной администрации только и остается, что сражаться за чистоту и белизну зарплат. В прошлом году хозяйствующие субъекты региона заплатили своим работникам 20 миллиардов по-белому и 10 - по-черному. Вывести их из тени - вот тебе и 1,2-1,3 миллиарда рублей.
И все же, как говорят аналитики, сделать можно было бы много, но вот не делают же, а предпочитают плакаться. Взять то, что лежит на поверхности, - туризм. С некоторых пор львиная доля капитанов туристических судов отказывается заходить в здешний порт просто потому, что страшно: заглянешь на минутку, да так тут, среди мелей и ржавых пирсов, и останешься. Между тем на одном имени Ленина город мог бы делать колоссальные деньги. Если кому-то само звучание этой фразы покажется абсурдным или крамольным, приведу пример из собственной практики. Капитаны корабликов, курсирующих по Женевскому озеру, неплохо зарабатывают, отвозя японцев и американцев поглазеть на домик, в котором "Lenin (ударение на последнем слоге) планировал русскую революцию". И домик-то у него под Женевой был хилый, а вот едут же. На родину, в сердце русского колорита, уж точно бы поехали, тем более что все, связанное с именем вождя, до сих пор каким-то чудом поддерживается в отличном состоянии.
Таких идей для региона, наверное, можно "придумать" много, и как человек, много общавшийся с экономистами местного масштаба, могу заключить: шевеление мозгами - не самый безнадежный процесс. Все, с кем я пытался обсуждать экономическую политику Ульяновской области, в один голос говорили: выживают, но как жить - не думают, планов не строят, амбициями не поражают. При тамошней бедности ресурсами и при лежащей промышленности это, считай, приговор.
Эпилог: вот приедет барин...
Обанкротить не цех по производству мороженого, и даже не птицефабрику, а весь регион - звучит вызывающе и непривычно. Но, похоже, в том состоянии, в котором находится Ульяновская область, стесняться ей уже нечего, поскольку регион и так банкрот, вне зависимости от того, объявят его таковым официально или нет. Это с одной стороны, а с другой проблемы области таковы, что одной громкой акцией, как ее ни назови, ничего не решить.
- Уверяю вас, любой внешний управляющий, который придет в это кресло, будет делать ровным счетом то же, что и мы, - пытаться найти правду в Москве, выстроить более справедливые отношения с федеральным бюджетом, - говорит Игорь Егоров. - Другое дело, что у внешнего управляющего, может быть, лучше получится просто потому, что в той же Москве ему больше поверят. К тому же, быть может, Ульяновской области просто не достает свежего взгляда на самое себя со стороны. Любая частная корпорация, попади она в подобное состояние, будет сама искать "свежую голову". Чиновники же саму мысль о том, что кто-то придет и будет рыться в их бумагах, воспринимают как покушение на их конституционное право "быть избранными". От того, насколько политизированы здесь чисто экономические материи, делается даже тошно.
- Внешний управляющий - это ведь по сути губернатор! - восклицает один чиновник. - Речь идет на самом деле о смене власти!
Быть может, именно поэтому, сколько было заходов на банкротство региона, столько случалось пшиков. Так, ничем не окончилась душещипательная история в Твери - в 2002 году губернатор собрался было обанкротить город, но его самого от банкротства спасло лишь поражение на выборах. Когда в Самаре губернатор взялся банкротить областной центр, политологи сделали неплохие деньги, тиражируя "аналитические записки" о наступлении на муниципальные власти, инспирированном якобы из "приволжской столицы", Нижнего Новгорода. Результат оказался столь же жалким, как и в Твери.
Быть может, именно Ульяновску предстоит показать пример того, как федеральная власть перед лицом повторения приморского кризиса в самом сердце страны найдет-таки эффективный механизм решения практических проблем без политического подтекста. Но пока политики остаются при своих амбициях, люди - при своей нищете.
комментарий
Юрий Тыртышов,
замруководителя Федерального агентства по строительству и ЖКХ:
- Созданы все предпосылки, чтобы объявлять банкротом и город, и область в целом. Правда, нынешний губернатор области Владимир Шаманов сделал очень болезненные, но по сути героические шаги: тарифы на услуги ЖКХ за три года с 30 процентов от себестоимости поднялись до 90 процентов.
Поскольку Ульяновская область - высокодотационный регион, без помощи центра ей не обойтись. По линии минфина такая помощь только что направлена, посмотрим, насколько эффективно будут использованы эти средства. Но, по моему личному наблюдению, сложились большие проблемы с муниципальной властью города Ульяновска. Руководители, ответственные за ЖКХ, совершенно не владеют ситуацией, не в состоянии не только планировать антикризисные меры, но даже не имеют четкого представления по основным финансовым и хозяйственным показателям. Область находится под особым контролем штаба Федерального агентства как регион, проблемный в плане подготовки ЖКХ к зиме.
ДОСЬЕ "РГ"
Банкротство региона - возможно ли?
Закона о банкротстве территорий в России нет, хотя в Бюджетном кодексе подробно прописано, что, когда область не исполняет своих обязательств, ее финансами занимается Центр, а если город - то губернатор. Внешнее финансовое управление (эвфемизм, принятый вместо термина "банкротство") вводится, если "в результате действий или бездействий, решений региональных и местных органов власти" долги бюджета более чем на 30 процентов превышают его доходы. Решение принимает суд по инициативе правительства или губернатора. Временная финансовая администрация разрабатывает план санации. Если губернатор его не утверждает, комиссия действует в обход его, но глава региона все равно формально сохраняет свой пост. Пока в чистом виде этот механизм так ни разу и не запустили.
Кто следующий?Ульяновская область не одинока. По данным Минэкономразвития, ей в затылок дышит Владимирская область (дефицит бюджета - 43 процента, причем это состояние сохранится и в будущем году). Дефицит почти в 30 процентов наблюдался в прошлом году в Кемеровской и Белгородской областях, в 25 процентов - в Корякском автономном округе. Львиная доля регионов имеет бюджеты или по нулям, или с небольшим минусом, и лишь считанные единицы ходят в устойчивом плюсе. Но хотя 3-4 региона балансируют на опасной грани (30 процентов), за которой можно вводить внешнее финансовое наблюдение (банкротить), готовиться к продаже с молотка рано и им. Прогноз на 2005 год показывает, что из-за изменения бюджетной политики в стране группы лидеров и аутсайдеров могут существенно измениться. Но, похоже, и в Ульяновской, и во Владимирской областях положение не улучшится.