Кто-то скажет: разве можно сравнивать большую политику и крохотную гражданскую инициативу? Не сравнивая, отметим, что совпадение оказалось символичным. Мог ли кто-либо из нас 15 лет тому назад предположить, что судьба России будет так кровно зависеть от результатов президентских выборов в Украине? Могли ли русские и украинцы, равно как и люди других национальностей, живя в одной стране, представить себе, что, как только мы разделимся, у нас и у них появятся подонки, убивающие за цвет кожи и разрез глаз?
Придумал акцию Юрий Нестеров - бывший яркий питерский политик перестроечных лет, ныне простой начальник техотдела мостостроительной организации, потрясенный гибелью друга. Призвав людей, он смог собрать на марш протеста около семисот человек. Для пятимиллионного мегаполиса, ныне пораженного политической и социальной апатией, эта цифра кажется ничтожной: в перестроечную эпоху Петербург знавал переполненную десятками тысяч Дворцовую площадь. И подобное соотношение тоже характерно и служит лишним доказательством того, как легко манипулировать младенческим сознанием народа, слабо представляющего себе, чего он хочет добиться, и чем сегодня отличается от тех толп группа граждан, объединенных зрелой, осознанной, человечной идеей.
Морозным и пронизывающим выдался день. Не слишком оживленный Невский, пустынная Дворцовая площадь, безлюдный Александровский сад. Честно признаться, я думала, что в час дня у выхода из "Спортивной" никого, кроме организаторов шествия, не будет. И вдруг обнаружила несколько сотен петербуржцев. Развернув флаги, вооружившись синими шариками с надписью "Марш против ненависти", люди двинулись к университету. Странное это было шествие: молодые панки в эпатирующем "прикиде" с транспарантом "Смерть фашизму!" вперемежку с шестидесятилетними правозащитниками, иностранными студентами и респектабельными руководителями национальных диаспор Северной столицы. Тем не менее это были петербуржцы, искренне возмущенные участившимися этническими убийствами, обеспокоенные поднимающимися как на дрожжах национализмом и экстремизмом. Полтора часа простояли они на холоде на площади академика Сахарова, обращаясь друг к другу и призывая всех людей не оставаться равнодушными при виде зла, не позволять разрастаться ненависти, объединяться и давать отпор любым проявлениям межэтнической розни.
Николай Гиренко был экспертом правоохранительных органов в уголовных делах, связанных с националистическими выходками и преступлениями. Многие сегодня склонны называть эти всплески ненависти и вандализма фашизмом, но думается, явление это гораздо более многопланово и неоднозначно. Тем не менее, если до сих пор практически все они, даже самые эпатирующие, квалифицировались как хулиганство, сегодня в стране появились первые судебные приговоры националистам.
Поворот правоохранительной системы лицом к проблеме народ воспринял как справедливость. Да и как иначе? За два последних года в стране произошли сотни убийств на национальной почве. Самые громкие - в Петербурге, потому что жертвами стали дети - таджикская и цыганская девочки. Хроника ненависти потрясает: нападают на китайцев, палестинцев, узбеков, азербайджанцев, афроамериканцев, арабов. Громят или разрисовывают свастиками еврейские надгробия. Две недели тому назад в самом центре города убили двадцатилетнего вьетнамца Ву Ань Туана. Иностранные студенты после шести вечера боятся выходить из общежитий. Все нападения - не случайные, групповые, хорошо организованные. Именно это обстоятельство вызывает наибольшее возмущение и обеспокоенность: почему власти не "прижимают" отморозков, почему не наводят порядок? А кто должен наводить этот порядок и каков он должен быть? Этот аспект нашей жизни до сих пор остается спорным. Власти утверждают, что не в состоянии поставить на каждом углу по милиционеру. Они призывают граждан проявлять активность, организовываться в дружины, народные патрули и давать отпор хулиганствующим молодчикам. А народ в свою очередь упрекает власти в бездействии.
Именно в такой ситуации наиболее правыми представляются люди, взявшие на себя гражданскую ответственность и смелость заявить, что они собираются всеми доступными им средствами остановить распространение в городе на Неве воинствующего шовинизма.
"Почему питерцы, ленинградцы, не впустившие в блокадный город фашистов, сегодня молчат и делают вид, что ничего не замечают, когда в метро, в троллейбусе избивают людей? - спрашивает Юрий Нестеров. - Почему наш город, создававшийся как мост между Европой и Азией, отличавшийся толерантностью, стал терпим к проявлениям ксенофобии?..
Если вы потрясены убийствами иностранцев, - добавил Нестеров, - если вам кажется это немыслимым, спросите себя: "Что сделал я лично для того, чтобы их не убивали?".
Когда он говорил это накануне марша в прямом радиоэфире, дозвонился слушатель по имени Артур. И упрекнул Нестерова за то, что тот не защищает русских и русскоязычных, которых точно так же обижают в бывших союзных республиках. И Нестеров ему ответил, что самый плохой советчик в борьбе с ненавистью - месть. Людям нужно объединяться не под лозунгом "кровь за кровь", а для того, чтобы не дать разрастись именно этому дикому принципу. А другая слушательница, Катя, с горечью говорила о том, что национализм не случаен и зарождается в детстве, потому что из школьных программ убрали изучение творчества национальных авторов. "Почитайте Фазиля Искандера, Расула Гамзатова и вы поймете, что нет такой национальности - дагестанец, что в этом краю более сорока народностей", - заметила девушка с русским именем и мягким акцентом.
И с этими посылами, и с теми, что звучали на митинге, невозможно не согласиться. Чтобы стать зрелым гражданским обществом, в котором люди бережно относятся друг к другу, вовсе не нужно гореть идеями большой политики. Вместо этого нам нужно вспомнить то, о чем мы в пылу преобразований забыли, - о добре, гуманизме, совести. Чтобы ощущать себя хорошим человеком, важно дорожить этими ценностями. Не так давно политолог Сергей Караганов заявил, что у властей и гражданского общества разные задачи. Гражданское общество вовсе не инструмент влияния на власть. Это просто способность групп людей к самоорганизации ради решения своих проблем в социуме. Наверное, он прав. Валентина Матвиенко, собрав ректоров вузов на совещание, посвященное проблемам безопасности иностранных студентов, мотивировала соблюдение ее необходимости финансовыми выкладками. На каждом уехавшем из Петербурга иностранном студенте город теряет пять тысяч долларов. А ежегодный доход от обучения иностранных студентов составляет около 85 миллионов долларов. Власть в первую очередь беспокоят эти потери, а также стремительная потеря Петербургом престижности и привлекательности. Иностранные общежития снабдят системами безопасности и охраны. Но побеспокоится ли власть в такой же мере о студентах-россиянах, обучающихся на факультете малых народов Севера? За год до убийства таджикской девочки Хуршеды в Петербурге возле общежития подонки напали на студента-нанайца, нанеся ему 68 колотых ран. Юношу, который вскоре должен был учить детей в Хабаровском крае, приняли за китайца. Об этом преступлении СМИ практически промолчали, а прокуратура Московского района до сих пор пытается представить дело бытовым хулиганством. И этот случай - ярчайший пример политики двойных стандартов, процветающий в обществе и во властных структурах.
- В девятнадцатом веке Пушкин со своей оригинальной внешностью свободно ходил по Петербургу, - с горечью сказал на митинге один из выступающих. - Как же мы одичали за эти годы!
- Смерть фашизму! - время от времени с энтузиазмом выкрикивали панки и представители рабочей демократии.
Разумеется, я спросила у Юрия Нестерова, не смущает ли его тот факт, что на призыв пройти маршем против ненависти и участвовать в митинге отозвались молодые радикалы и даже то ли монархисты, то ли принципиальные протестанты, вечно появляющиеся на всех массовых мероприятиях под черным флагом? Он ответил, что несколько смущает, но без появления некоторой идеологической составляющей, видимо, мы еще не умеем обходиться. Вообще же, когда речь идет о ценности человеческой жизни, объединяться следует всем слоям общества, претендующим на решение общей задачи.
...В метро в вагон вместе со мной шагнул высокий молодой человек романтичного вида с длинными светлыми волосами, схваченными сзади в пучок резинкой. Высокие черные ботинки (никаких белых шнурков), хорошее теплое пальто. Он раскрыл репринтный черно-белый журнал со свастикой и с интересом стал вчитываться в какой-то текст, напечатанный на фоне серого изображения фюрера. Отведя взгляд, на стекле вагона я обнаружила наклеенную на нем листовку управления Верховного комиссариата ООН по делам беженцев. С нее печально глядел Эйнштейн, а надпись гласила, что и гений может быть беженцем. Я хотела заговорить с попутчиком и даже вручить ему свой вариант репринта, оставшийся с марша, с портретом Николая Гиренко. Но он вышел на "Петроградской", и меня до сих пор беспокоит мысль: не успела или непростительно промедлила?
Между тем
Очередное нападение на африканского студента произошло в Москве. Как рассказали "РГ" в УВД ЮВАО, в воскресенье около 19.30 чернокожий студент Московского энергетического университета вышел на улицу из общежития МЭУ на Энергетической улице. Он недалеко отошел от корпуса, пересек трамвайные пути и неожиданно повстречал компанию подвыпивших подростков, праздновавших хеллоуин. В адрес 25-летнего гражданина Кот-д`Ивуара Жан-Пьера Ренбе посыпались оскорбления. Кто-то из подростков достал нож и нанес Жан-Пьеру два ножевых ранения, наиболее серьезным из которых оказалась резаная рана груди. Африканца спасла твердая куртка - лезвие лишь скользнуло по коже. Зашивать студента увезли в Институт Склифосовского, там он написал заявление в милицию и сообщил, что напавшие на него были одеты в черные куртки, джинсы, носили короткие стрижки и выглядели как славяне. Возбуждено уголовное дело по статье "хулиганство".