Три года назад открытие "Ультры" казалось прорывом: пассионарий рок-вещания Михаил Козырев уговорил инвесторов вдобавок к успешному "Нашему" открыть еще одну рок-радиостанцию, которая могла бы удовлетворять интересы любителей альтернативного рока, нестандартного брит-попа, а также некоторых форм панка. Все тогда было за успех этой затеи - музыкальная субкультура "альтернативы" пугающе быстро прирастала все новыми адептами, и социологические опросы на все голоса говорили о новом мощном веянии и новом поколении, знаменем которого могла бы стать радиостанция. "Независимые, критически мыслящие молодые люди" - такой оптимистический портрет слушателя нового радио рисовал тогда Козырев в беседе с корреспондентом "РГ". Нынешнее фиаско позволило убедиться: трехлетней давности крен в сторону "альтернативы" оказался лишь очередным, быстро проходящим поветрием, да и сама "Ультра" из революционного по духу проекта стала частью нового музыкального истеблишмента, еще одной (и не самой яркой притом) точкой на FM-небосводе.
Михаил Козырев - единственный из деятелей радиобизнеса, имеющий среди своих слушателей статус кумира, хотя на самом деле его подход не сильно отличается от методов его коллег с других радиостанций. Правда, его конкуренты калькировали существующие форматы, а он создавал собственные, умело играя на протестной аудитории, не желавшей потреблять поп-музыку и тосковавшей по рок-звуку. Но в случаях как с "Нашим", так и с "Ультрой" дать слово независимому искусству, культурной оппозиции и современному андерграунду было последним, на что была направлена его эфирная политика. Скорее наоборот - все, к чему он прикасался, и все, чему он помогал взойти, превращалось из андерграунда в мейнстрим, расхождения которого с нескончаемым потоком попсы были чисто стилистическими: будем честны, "ультровские" любимцы Rasmus и Linkin Park имеют с Кристиной Агилерой (радио "Энергия") и Аленой Апиной ("Русское радио") гораздо больше общего, чем кажется.
Поп-индустрии, словно свинье, свойственно жрать своих детей, а не любить их; жестокий мир FM-вещания не оставляет своим игрокам права на маргинальные проекты: хочешь жить - умей вертеться, не можешь вертеться - добро пожаловать в отвал. Но говорить о бесчеловечности развлекательной промышленности стоит не только тогда, когда из FM-сегмента исчезает ставшая привычной точка. К великой радости отечественного радиобизнеса русский человек воспринимает и ТВ, и радио как источник откровения, идеологического наставника и старшего брата; критическое восприятие эфира у нашего слушателя традиционно занижено, а индекс доверия заведомо выше, чем у любого другого европейца. Сначала наши FM-станции успешно партнерствовали с производителями музыкальной жвачки, а затем и их загнали себе под пяту. Радийные боссы любят рассказывать о проводимых по их заказу детальных социологических исследованиях аудитории - мол, глядите, какие мы чуткие. Хотя в действительности они сами сочиняют нашу музыкальную реальность, а в замеры социологов заглядывают в лучшем случае для того, чтобы узнать, какой сорт поп-музыки более выгоден с точки зрения размещения рекламы. FM-радио в России уже не стесняется признаваться слушателю, что оно ему больше не друг, а барыга, от удовлетворения существующих музыкальных потребностей перешедший к их созданию. Бизнес в тех сферах, где раньше правила идеология, не уступает ей в своей тоталитарности: что "Русское радио", что "Наше" смешивают музыкальные явления в один большой протертый винегрет, в усредненный звук, помеченный маркой радиостанции. На "Нашем радио" в единое, беспросветное, как серый день, месиво замешивают авант-роковый "Аукцыон" и безысходно вторичную группу "Сансара", некогда изысканный "Аквариум" и современных "халифов на час" из "Умытурман". На этом фоне "Русское" выглядит даже честнее - в конце концов, оно пихает в свою мясорубку русскую поп-музыку, изначально предназначенную для такого фарша. Но и тем, и другим важно заявить: главное - не то, что ты слушаешь, а где ты это слушаешь. С точки зрения рекламного агента - да, безусловно, это главное. Но слушатель хочет слышать хорошую музыку, а не хиты некой группы, написанные специально для того, чтобы их крутили на "Нашем". Радио больше не интересно почтительно относиться к своим героям. Наоборот, теперь исполнитель должен бежать за радиокомсомолом и интересоваться, что нынче в формате. И это радийное существование во имя самих себя ничуть не менее бесчеловечно, чем закрытие радиостанции.
Российский радиобизнес напоминает диковатый капитализм начала 90-х: уже ясно, как делать деньги на водке и сигаретах, но еще неясно, придется ли за это ответить. Зарабатывая капитал, российский FM-вещатель нимало не заботится о том, каким будет звук нынешнего времени и какие вкусы он воспитает у своего слушателя: потрафлять дурновкусию в поп- или рок-музыке оказывается не менее выгодно, чем потакать привязанности к алкоголю и табаку, но уж куда как более опасно, ибо дело касается не состояния организма, но ума и общества. А оно сегодня таково: две станции, на которых пока есть место "неформату" и почтению к музыканту, находятся под крылом государства и имеют среди коммерческих вещателей полупрезрительную характеристику "просветительский проект". "Открытое радио", последняя частная станция, ставившая в эфир классику рок-н-ролла, по решению хозяев была выпихнута с частоты низкопробным, но, видимо, инвестиционно привлекательным "Радио Поп-са". Не замечая нарастающей энтропии вкуса, современное радио в погоне за рейтингом бодренько подпиливает тот сук массового музыкального потребления, на котором сидит, ибо вся история мировой попсы есть путь понижения уровня массового вкуса: от "Хабанеры" до Бритни Спирс. До момента, когда радио "Поп-са" будет восприниматься как изысканный проект для избранных музыкальных гурманов, осталось гораздо меньше времени, чем кажется. Да, с исчезновением "Ультры" русское популярное вещание будет окончательно спрямлено до бессмысленного киркоровского формата "лучшее, любимое и только для вас", а из динамиков радиоприемников будут беспрерывно сыпаться конфетти. Нам останется лишь заниматься сравнением бесконечно малых и горько оплакивать неудавшуюся попытку изготовить жвачку с немного другим вкусом. Поскольку ничего иного мир коммерческого радиовещания не предлагает.