- Насколько я знаю, Петр Михайлович, Соглашение о сотрудничестве в области лесопромышленного комплекса и лесного хозяйства было подписано еще в 1998 году. А конкретные "шаги навстречу" сделаны в нынешнем. Созрели?
- А по некоторым вопросам и перезрели: на мой взгляд, объединять усилия надо было даже не шесть лет назад, а намного раньше. Почему не объединяли, спросите? Мне трудно ответить на этот вопрос - причин много. Могу только предполагать. Скажем, когда в сопредельных странах речь идет о масштабном разгосударствлении и приватизации, то, наверное, все остальное отодвигается на задний план. Но наступает время, когда леса вдоль дорог уже вырублены, семенной фонд истощен, а природа вокруг напоминает побоище. Когда, наконец, старая система лесопользования нарушена, а новая не создана... Я, возможно, утрирую, но словосочетание "дикая рубка" не в Беларуси родилось.
Сегодня во многих странах СНГ пришли к истокам: кто бы ни был хозяином в лесу - государство, частник, арендатор, нужно заниматься рутиной, такими "скучными" на первый взгляд проблемами, как восстановление лесов, выращивание семенного фонда, развитие дорог, инфраструктуры, охрана от пожаров и вредителей, налаживание системы отчета... Без всего этого будущее любого лесхоза предопределено. Кстати, если внимательно посмотреть на перечень первоочередных задач сотрудничества, который весьма живо обсуждался на нынешнем Совете, то нетрудно заметить: намеченные меры в инновационной сфере, лесопользовании, науке, кадровой политике касаются именно вопросов грамотного, цивилизованного лесопользования.
Прежде всего надо навести порядок в лесу, который многими нашими работниками воспринимается иной раз как бездонная бочка. Путь к этому во всем мире один - строжайший учет.
Но это лишь одна сторона проблемы. Вторая - отстаивать свои интересы на мировых рынках. Ситуация, к счастью, там складывается в нашу пользу. В том плане, что лес - ресурс восстанавливаемый, современные технологии позволяют применять его во многих, в том числе и топливных сферах. Мировые же цены на древесину, по расчетам экспертов, тоже будут расти. Проблема в том, что на Западе нас рассматривают как сырьевые страны. Причем там очень хотели бы сохранить ситуацию надолго. Мы им - сырье, они нам - готовую продукции. Образно говоря, мы лес продаем, но мы же его в переработанном виде и покупаем. А вот основная масса прибыли остается там. Там же - деньги на техническое перевооружение, высокие технологии. Поэтому наша большая, итоговая задача если и не переломить ситуацию в корне, то хотя бы направить ее в русло и наших интересов. Лесные ресурсы в конечном итоге у нас, и мы вправе иметь собственную позицию, с которой бы считались. Но сделать это намного легче вместе.
- Наверное, переломить ситуацию, по крайней мере в обозримом будущем, невозможно - в глубокой переработке мы отстали от Запада надолго...
- Согласен, хотя, разумеется, и об этом надо думать. Однако и круглым лесом можно торговать с большей выгодой. Россияне да и мы уже сталкиваемся с проблемой, когда отличную отечественную древесину на Западе рассматривают как продукцию второго сорта. А дальше будет хуже. Уже в 2006 году страны Евросоюза намереваются закрыть границы для древесины и изделий из нее, которые не соответствуют мировым стандартам. Попросту говоря, шлагбаум будет опущен для тех экспортеров, у кого нет либо международного, либо национального сертификата на лесную продукцию.
- Проблема сертификации лесов возникла лет десять назад. Но в России, например, она долгие годы не выходила за пределы дискуссий: потому что многие специалисты рассматривали ее не как естественное вхождение в мировую систему, а лишь как метод конкурентной борьбы Запада с отечественными лесопроизводителями. Вы тоже придерживаетесь такой точки зрения?
- Было бы наивно не замечать того, как защищают свои рынки на Западе. И я прекрасно понимаю российских специалистов, озабоченных этими процессами: давление идет по всем направлениям. И не только, кстати, в лесной отрасли. С другой стороны, мы прекрасно понимаем, что сертификация - шаг к цивилизованному лесопользованию. Требования, которые предъявляет международный сертификат к странам - экспортерам леса, всеобъемлющие. В части экологии, например, это обязательное условие заготавливать лес из расчетной лесосеки с сохранением подроста, почвы, ландшафта, гнездовий птиц и так далее. В социальном плане сертификат требует безусловного выполнения правил охраны труда, наличия квалифицированных работников, достойный уровень заработной платы. Словом, сертификат - это документ, который означает: лес мы растим и заготавливаем не только эффективно, но и с заботой о будущем, в соответствии с мировыми нормами, с учетом мнения природоохранных организаций и местных жителей в зоне вырубки. Соответственно меняется и наш имидж в мире, с точки зрения мирового права это дает возможность на равных конкурировать с финской, шведской, американской, канадской древесиной.
В мире сегодня действуют три системы сертификации лесов: панамериканская, панъевропейская и FSC. Однако до сих пор взаимного признания их не существует. На разных рынках признаются разные системы, и чтобы расширить рынок сбыта, сертифицированный производитель зачастую должен заново сертифицироваться - уже по другой системе. Гармонизировать законодательство в этой области - в наших интересах, и не случайно эти проблемы обсуждались на Совете лесопромышленников. Кое-чего мы уже добились. Например, мирового признания того, что проблема гармонизации международного законодательства существует. В будущем году в Москве должна пройти международная конференция, на которой будут обсуждаться в том числе и эти вопросы. Там мы должны выступить единым фронтом. Это первое.
Другая проблема. Панъевропейская система, которая нам ближе, несколько мягче других, к тому же она предполагает присутствие на европейском рынке лесопроизводителей, имеющих национальные сертификаты. Национальной сертификацией страны СНГ, подписавшие соглашение о сотрудничестве, занимаются порознь. В России свой опыт, в Беларуси - свой. Другие к проблеме вообще только подступаются. А ведь наши интересы здесь проявляются довольно четко. Главное - учесть наши особенности, прежде всего экономические, технологические, социальные, наконец. Ну не можем мы платить своим работникам так, как платят в Евросоюзе! А ведь иные системы регламентируют даже качество спецодежды. К примеру, это должны быть не просто сапоги, а сапоги, которые не пропиливает пила в ходе лесозаготовки. Обнаружили, что нет каски на лесозаготовителе - страна автоматически попадает в нарушители.
Нам при разработке национальных сертификатов надо исходить из реальных возможностей, нужны единые подходы, в том числе, так сказать, и гармония в национальных законодательствах. Решать задачи будем в рамках Межправительственного совета по лесопромышленному комплексу, для чего по каждому из направлений созданы рабочие группы. Но не только. Мы намерены активно - и повторяю, единым фронтом - работать в национальных правительствах, исполнительных органах СНГ, Cоюзном государстве. Одно дело, когда вопросы решаются на отраслевом уровне, и совсем другое, когда к ним подключаются высшие органы власти, правительства, внешнеполитические ведомства.
- Когда мы говорим о гармонизации национальных законодательств, встает закономерный вопрос: о собственности. В России дело идет к признанию частной собственности на лес, долгосрочная аренда лесных угодий - повседневная практика. Беларусь избрала другой путь. Вы в министерском кресле недавно, какова ваша позиция в этом вопросе? Не станут ли разные позиции камнем преткновения в совместной работе?
- Если говорить о Беларуси, то наша позиция остается непреклонной: лес - а это наш главный сырьевой ресурс - может быть только в государственной собственности. Переработка - другое дело, здесь и частнику дел хватит. Время пока нас не опровергло. Скорее наоборот. Россияне хорошо знают, какие трудности недавно испытывал лесопромышленный комплекс в Архангельской области, "всесоюзная лесопилка", как раньше его называли. Теперь там серьезно занимаются совершенствованием системы управления, структурной перестройкой, восстановлением кооперативных связей.
За прошедшее десятилетие Беларусь свой производственный, научный, кадровый потенциал не только сохранила, но и приумножила. На этапе всеобщих экспериментов мы исходим из того, что не важно, кто хозяин в лесу, а важно, как он хозяйствует.
Поэтому нашу отрасль тоже ждут серьезные перемены, без чего конкурировать на рынке будет трудно. Но они не касаются передела собственности. Наша задача на ближайшие годы - перевести отрасль на самофинансирование, не брать из бюджета, а пополнять его. Прежде всего надо навести порядок в лесу, который многими нашими работниками воспринимается иной раз как бездонная бочка. Путь к этому во всем мире один - строжайший учет. Ведь любой председатель колхоза в Беларуси или фермер в России прекрасно знают, что растет на его полях и какой урожай должен выйти в результате. В лесу должны быть те же правила: мы должны просчитывать конечный результат по каждой лесосеке, по каждому дереву. Вся эта огромная работа подчинена главному - переходу от реализации древесины на корню к ее продаже в заготовленном виде. На этом и будем зарабатывать. Кстати, уже сегодня 52 процента своей продукции мы продаем в заготовленном виде. А это неплохой результат.
Образно говоря, "темный лес" должен стать прозрачным в прямом и переносном смысле. Те же проблемы в России, других странах СНГ. И пусть подходы у нас разные, общие задачи - едины.