По мнению профессора географического факультета Воронежского госуниверситета Юрия Поросенкова, исследовавшего проблему, депопуляция населения в равной степени затронула все муниципальные образования и села области. Но наиболее серьезная ситуация сложилась в Нижнедевицком, Семилукском, Грибановском, Новохоперском, Острогожском, Верхнехавском, Аннинском, Панинском, Рамонском и Хохольском районах. Там выше темпы сокращения населения.
Смертность в области превышает рождаемость в три-четыре раза. Тихо вымирают целые поселения. Исчезло с карты области с 1989 по 2002 годы 41 село, еще 125 пунктов обезлюдело. В 466 проживают по пять-пятьдесят человек – через десять лет и их не станет. Зарастают бурьяном поля, а там, где недавно стояли фермы, дома, буйствует крапива. Жизнь угасла. Увы, этот пейзаж уже становится привычным.
Чем грозит области дальнейшая депопуляция населения, догадается и школьник: социальными и экономическими проблемами. На предприятиях уже не хватает рабочих рук, вслед за детскими садами будут тихо закрываться классы и школы. Число абитуриентов очень скоро будет равно числу студентов в вузах и техникумах. Дальнейшее сокращение набора скажется на развитии науки, техники не только в области, но и в регионе – Воронеж имеет более двух десятков вузов. А кто будет служить в армии, охранять границы государства?
Ученых удивляет одна странная закономерность: почему тревожная информация о депопуляции населения не стала до сих пор «горячей» темой для политиков? Молчат они – молчат и на местах – депутаты, общественность, директора заводов, уже столкнувшиеся с проблемой нехватки рабочих кадров. Что, и дальше будем делать вид, что ничего не происходит? А дело-то не только в женщинах, у которых есть личное право рожать или не рожать детей. Речь идет о системном кризисе, спровоцированном реформами 90-х годов. Его суть в трех составляющих: рождаемости, смертности, миграции. Население области – стареющее. По прогнозу главного управления труда и соцразвития, его численность до 2016 года уменьшится еще на триста тысяч человек, а количество пожилых, вышедших за пределы трудоспособного возраста, будет почти вдвое выше, чем детей и подростков. Им понадобится специализированная помощь, стало быть, потребуется расширение сети интернатов и пансионатов. Возрастет нагрузка на больницы и поликлиники, возникнет необходимость перестройки медучреждений для предупреждения и лечения старческих болезней. А упомянутый дефицит кадров в селах поставит под угрозу продовольственную безопасность области.
Как же нам выживать дальше, что изменить в первую очередь, во вторую и т. д., чтобы не оказаться на краю демографического обрыва? Не вернуть прежнего уровня здравоохранения, когда врачи были добры и бескорыстны ко всем пациентам, а лекарства – сравнительно дешевы и не было фальсификатов. Не уйти пока и от стрессов, связанных с отсутствием перспективы на свое жилье, на учебу детей в вузах, на работу, которая позволяла бы сносно зарабатывать и жить, не трясясь над каждым рублем. Ухудшилась криминогенная ситуация, полно убийств и самоубийств. На рынке, в том числе продовольственном, полно некачественных товаров. Растут болезни, о которых раньше и не слышали. Это все о нас. Конечно же, наступит другое время более качественной жизни, но нам-то суждено выживать сегодня и наводить порядок. Не самих себя ради, так ради внуков. Меры противодействия, считают ученые, также должны быть в комплексе. Вначале надо разобраться в проблемах, почему в нескольких районах смертность выше, понять, чем помочь молодым семьям, как сохранить рожденных младенцев и т. д., а после – действовать. Сегодня, не откладывая на завтра.
Профессор Юрий Поросенков обратил внимание на «странную» миграционную политику: желающие вернуться на родину русские люди мыкаются по чиновничьим кабинетам. Они полны сил, желания принести пользу, но пойди докажи это кому-нибудь. Приток из бывших союзных республик уже снизился: люди перестали стучаться в закрытую дверь. К примеру, в Воронежскую область в прошлом году приехало меньше трех с половиной тысяч человек. В Белгородской области естественная убыль населения на 94 процента компенсируется мигрантами, в Липецкой – почти наполовину. Прогноз Госкомстата РФ предполагает резкое снижение потока мигрантов к 2010 году. Мы, стало быть, и здесь опаздываем.