Постсоветское открытие засекреченных материалов, хранящихся в госархивах, обнаружило, что в числе идеологически важных документов под семью печатями многие годы хранилась сущая чепуха вроде бальных книжечек, в которые Великие княжны заносили имена своих кавалеров, меню императорских обедов и кратких любовных записочек венценосных особ. Из этой архивной мишуры теперь делают выставки, вполне отвечающие неустанному интересу публики к личной жизни исторических персонажей.
Новая экспозиция о семейной жизни при дворе выглядит эффектно прежде всего за счет большого количества чудесных портретов многочисленной семьи императора, которые предоставили для экспозиции первые художественные музеи страны. К ним добавлены работы супруги Павла - Марии Федоровны, свое небольшое художественное дарование укреплявшей серьезными занятиями. А воли, терпения и трудолюбия ей было не занимать. Те же качества она привнесла и в семейную жизнь, но упорство так и не сделало ее любимой женой и матерью. И хотя авторы статей в каталоге к выставке уверяют, что хотели бы развеять миф о безоблачном браке Павла, трудно представить, как этот миф вообще появился. Разве мог быть счастливым тот, кого презирала мать, участвовавшая в убийстве отца, не любил Двор, кому не без основания везде чудились враги и кто, наконец, был задушен в собственной спальне не без молчаливого попустительства сына.
Собственно из документов, а они - всегда самое интересное на архивных выставках, ничего определенного ни о Павле, ни о его жене сказать нельзя, кроме того, что Мария Федоровна чудовищно неграмотно писала по-русски. Зато массу интересных сведений об их семейной жизни дает каталог, читающийся как научная сплетня о личной жизни родившегося 250 лет назад императора.
Брак Павла, хотя и начинался идиллически, в конце концов превратился в банальный несчастный союз, где жена до смерти надоела мужу своими упорными уверениями в любви и мелочными придирками. Да и уверения эти, очевидно, шли не от сердца Марии Федоровны, а от заданной ей самой себе установки быть идеальной супругой, матерью и императрицей. Павел же был характера нелегкого и при первой же встрече с невестой вручил ей инструкцию в 14 пунктов, среди которых было требование: "Со мною вести себя так, как я того пожелаю".
Зато записки Павла к детям полны заботы и даже нежности, историки считают, что он был действительно хорошим отцом. Два его старших сына сразу взяла на воспитание их великая бабушка Екатерина II, зато младшие сыновья и шесть дочерей остались в родительской власти. Cамой интересной кажется часть выставки, рассказывающая о системе воспитания царских отпрысков. Их не нежили, закаляли, давали серьезное и всестороннее образование, приучали к труду, к самоанализу и самосовершенствованию. Ну и конечно, мальчиков поощряли играть в солдатиков. Этот навык для будущих российских императоров был особенно важным.
Выставки о приватной жизни царских особ ломают сложившиеся со школьных лет представления о российских императорах. Но сколько бы о Павле I ни снимали фильмов и ни делали экспозиций, а он сегодня один из самых популярных Романовых, как бы ни реабилитировали его личность, он если и перестал быть в представлении публики опасно своенравным безумцем, то одним из самых несчастных императоров по-прежнему остается.