Слушая отца Лены, человека, который уже более трех десятилетий защищает закон, служа в милиции, не можешь поверить в правдивость этой дикой истории. Но документы, разложенные на столе, неопровержимо свидетельствовали - все, что рассказал Владимир Викторович, - действительный случай из медицинской практики.
Эта история началась 17 февраля 2003 года. С жалобами на боль в животе Лена обратилась к врачу. Сначала девочку осмотрел хирург, который отправил пациентку к педиатру по месту жительства. А та, осмотрев девочку, выписала рецепты на лекарства, чем и ограничилась.
Дома родители купили ребенку все назначенные врачом медикаменты и успокоились. Однако уже на следующий день, когда Лена пришла домой после школы, ей стало еще хуже. Стало ясно: выписанные участковым врачом лекарства не помогают. Тогда, 20 февраля, вызвали врача на дом. Пришел другой педиатр, которая, осмотрев девочку, порекомендовала расширить перечень медикаментов. По словам отца, врач непринужденно заметила: "Ребенок неважно себя чувствует. Может быть, ее куда-нибудь отправить?". Но после вполне резонного вопроса матери "куда?" сделала пометку в перечне лекарств: "От госпитализации отказались".
На следующий день, когда были сданы анализы девочки, ее мать узнала, что результаты не предвещают ничего хорошего. Снова обратилась в поликлинику. Врач только предположила, что у ребенка может быть дизентерия, но на просьбы о назначении стационарного лечения прозвучал ответ: "Будет хуже, вызывайте "скорую".
Больше медики этой поликлиники, по словам отца Лены, не занимались лечением его дочери. Забегая вперед, отметим, что позже главный врач поликлиники вынес приказ о дисциплинарном наказании врача.
22 февраля родители Лены вызвали "скорую помощь". Приехавшая бригада после долгих консультаций приняла решение доставить Лену в инфекционное отделение одной из городских больниц. Предварительный диагноз - острая дизентерия. Заведующая отделением, по совместительству занимающая должность врача-инфекциониста, тут же обнадежила родителей: "Все будет хорошо, вылечим". Однако, по словам родителей, после нескольких дней лечения состояние Лены только ухудшилось. Но завотделением стояла на своем: "Запущенная дизентерия".
28 февраля заведующей не было, в отделении оставалась только дежурный врач. Осмотрев Лену, она убедилась, что ее состояние требует более серьезного изучения и, вызвав перевозку, отправила ее в больницу Пирогова.
Сюда они приехали поздно ночью. Девочку обследовали и поместили в хирургическое отделение. Но и здесь здоровье Лены не пошло на поправку. Потребовалось вмешательство Владимира Викторовича и его сослуживцев, нашедших консультанта, после чего начались интенсивные обследования пациентки. И только третьего марта был поставлен диагноз: "Неспецифический язвенный колит". Это заболевание, отметим, сопровождается очень высоким уровнем смертности. Но никто не предупредил родителей Лены об этой опасности.
Спустя день родителей Лены вызвал заведующий отделением и предложил отправить девочку в пятую медсанчасть. Приехав уже в третью по счету больницу, Лена подверглась очередному обследованию. После чего врачи снова обнадежили родителей: "Будем лечить". Отец, получив новый список лекарств, отправился в тур по аптекам города. Но уже вечером этого дня Лену переводят в реанимационное отделение медсанчасти, аргументировав это тем, что там она будет под постоянным наблюдением. После серии консультаций, подтвердивших поставленный диагноз, врачи решают перевезти Лену в клинику Самарского медицинского университета. В первый раз родителям сказали правду, отметив, что положение Лены очень тяжелое. Операция была назначена на следующий день, на седьмое марта.
Лену, по словам отца, привезли в одиннадцать часов утра, но на операционный стол она попала только во второй половине дня. Перед операцией Лена подписала разрешение на медицинское вмешательство, которое почему-то принесла медсестра, а не врач, готовивший операцию.
После операции, около восьми часов вечера, Лену поместили в то самое временное реанимационное отделение - место, отгороженное шторками с трех сторон. А мимо, по проходу, ходили студенты, врачи и больные. Утром следующего дня хирург, по рекомендации которого Лену привезли в больницу, вышел и сказал, что все хорошо. Объявив, что через день-два ее переведут в обычную палату. Врач настоял, чтобы родители не ждали в больнице, а отправились домой. Через три часа родителям по телефону объявили, что их дочь умерла...
А дальше начались мытарства Владимира Викторовича, который сразу же потребовал, чтобы виновные в смерти дочери были наказаны. Но лишь через полтора месяца было возбуждено уголовное дело по статье "халатность", и только через девять месяцев его признали потерпевшим. Прокуратура одного из районов Самары предъявила обвинение только одному человеку - заведующей инфекционным отделением городской больницы, поставившей неверный диагноз. Дело, по признанию Владимира Викторовича, три раза прекращали за отсутствием состава преступления. Но жалобы отца Лены сделали свое дело: после вмешательства областной прокуратуры оно было доведено до логического завершения, и вскоре один из районных судов Самары вынесет свой вердикт.
Однако Владимир Малыгин считает, что следствие проведено небрежно, и продолжает добиваться справедливости. Но в отношении всех остальных врачей дело прекращено. Как сказано в постановлении о прекращении в их отношении уголовного дела: "...действия (бездействие) сотрудников медицинских учреждений (далее следует перечень из одиннадцати фамилий) граничат с преступлением, однако не повлекли летального исхода Малыгиной Е.В.". Следствием также было отмечено, что врачи больниц неоднократно нарушали ведомственные инструкции и приказы, строго регламентирующие их деятельность.
Что же касается заведующей отделением, которой предъявлено обвинение в халатности (до приговора суда мы не можем назвать ее фамилию), то Владимир Малыгин выяснил, что в момент, когда она занималась лечением его дочери, против нее уже было возбуждено уголовное дело за получение взятки и подлог. Уже после смерти Лены состоялся суд, и по приговору доктор получила условное наказание. Между тем этот факт не нашел отражения в блестящей характеристике, полученной ею с места работы. Как гласит ответ на запрос, написанный Владимиром Викторовичем в министерство здравоохранения Самарской области, "у нас нет сведений о ее судимости ... нет решения суда о ее виновности, поэтому она продолжает заведовать отделением и выполнять свои профессиональные обязанности".
Евгений Федоринов
САМАРА