Полегчало и мне, когда я после непродолжительной отлучки из Москвы вернулся и жадно припал к выхлопному экрану телевизора. Одно дело - смотреть в заграничном номере отеля избранное российское ТВ и совсем другое: иметь его по полной программе.
Дышите глубже: вы отравлены
Возможно ли русскому человеку долго просуществовать без созерцания Жириновского, Митрофанова, Дубовицкой, Малахова и телеобщения с ними?.. Они нужны даже не как кислород, а как азот, без которого ты рискуешь сжечь легкие и... прощай, жизнь, прощай, Родина.
Поэтому, когда я увидел, как грузный парламентарий Алексей Митрофанов (дублер Жириновского во всем: в скандальных заявлениях, в политических дискуссиях, в попсовых развлечениях - только в жанре драки он еще себя не попробовал) в "Большой премьере" старается подыграть девушке с "Фабрики звезд", мне сразу стало по себе и комфортно. Особое удовлетворение почувствовал при виде господина Малахова на ландринно-синей дорожке у кинотеатра "Пушкинский".
Владимиру Вольфовичу было уделено спецвнимание. Его распирало от самодовольства, и он не мог не остановиться на своей роли в истории отечественного кино. Он бы долго еще распространялся, если бы в ухо Малахову не подсказали свыше, что время подпирает и что его ожидает другая мегазвезда.
Вечером следующего дня он уже привычно балаболил на "Золотом граммофоне". Сегодня он предстанет в "Пяти вечерах".
Бояться - это тоже удовольствие. Особое, если ты сыт и пьян
Малахов - здесь, Малахов - там. Его можно было бы назвать Фигаро "Первого канала", если бы бог дал ему толику артистизма... А так он более всего похож на другого известного литературного персонажа - на Жоржа Бенгальского с "младенческой улыбкой", которому друзья иностранного мосье Воланда голову оторвали за то, что тот нес несусветную "ахинею".
- Ты будешь в дальнейшем молоть всякую чушь? - грозно спросил Фагот у плачущей головы.
- Не буду больше! - прохрипела голова.
Магия великого мессира - чертовщина, да в ней намек, доброму молодцу Малахову - урок.
Разные судьбы
Малахов - это олицетворенный гламур отечественного ТВ. Его представитель и его медиум.
Гламур, глянец, мишура артистических тусовок и развлекательных шоу - хорошо, а кошмары - лучше.
Есть такая милая русская народная сказка, где Лиса поймала Дрозда и велит ему сначала ее накормить, потом напоить, затем развеселить и, наконец, испугать. Бояться - это, оказывается, тоже удовольствие. Особое, если ты сыт и пьян. Но и на голодный желудок может понравиться.
Едва ли не после каждого новостного выпуска, где и так хватает ужасов, предлагается на десерт какой-нибудь крутой коктейль из покореженных машин, покалеченных трупов, удавшихся и неудавшихся самоубийств, нечаянных утопленников, горя родных и близких.
На одних каналах хроника ужасов и несчастий - десерт. На других - горячая закуска перед употреблением чего-нибудь более калорийного. В будние - "Чрезвычайное происшествие", "Дежурная часть", "Петровка, 38". По выходным - нечто эксклюзивно-экстремальное: программа "Максимум", "Честный детектив", "Чистосердечное признание".
От такого количества выхлопных газов и задохнуться недолго, если самому телезрителю не заняться их регламентацией посредством своих пультов.
Пульт еще более важное изобретение, чем собственно телевизор. И даже - Госдума.
Пульт - самое эффективное средство от всех средств, прославляемых телевидением, от любой рекламы и всякой агрессии. И даже от Думы. Работая им в минувшую субботу, я наткнулся на истоки жанра криминальных новостей. И, думаю, на объяснение его популярности.
На Первом канале в рамках цикла "Звезды эфира" была показана передача "600 секунд. А. Невзоров". Очень спокойная и честная программа. Без восторгов и без поношений в адрес героя.
Как же мы действительно забыли, что именно Александр Глебович 15 лет назад открыл шлюзы криминальной информации, и вся страна радостно на нее подсела. Как же мы запамятовали, что это именно он первым выбросил на медиа-рынок столь ходовой товар, как документализированные ужасы, к борьбе с которыми Дума всегда готова.
Авторы программы, впрочем, справедливо заметили, что "подсела" страна не столько на саму информацию, сколько на героическую личность ее первооткрывателя. В конце концов личность заслонила саму информацию.
В судьбе этого репортера теперь, по прошествии полутора десятка лет, легко обнаружить два тесно переплетающихся сюжета. По ходу одного он что-то все время пытался доказать обществу. Потому бился то с партократами, то с демократами. То пробивался в Думу, то рвался в горячие точки. А то снимал художественное кино. По ходу второго - обуреваем был страстью доказать что-то себе.
Подростковый комплекс - прокричать миру: "Я не такой, как все" - обернулся манией плевать на всех. Он сам в этом и сознался в коротком интервью автору программы: "Какое это наслаждение - выступить против всех".
Раз есть наслаждение наплевательства, то уже не важны мотивы, принципы, смысл противостояния. Род романтизированного цинизма, в чем он достиг больших высот.
...По стечению обстоятельств накануне в пятницу по тому же Первому каналу Светлана Сорокина, которая тоже начинала как репортер в той же программе "600 секунд", показала документальный фильм "Русский плен". Это поразительная история о том, как два военнопленных солдата - русский и немецкий - нашли брод в огне взаимоожесточенной войны. Они ее перешли по очень узенькой дорожке человечности. А русскому солдату (да простится мне мой субъективный патриотизм) пришлось еще вброд идти через гражданскую войну сталинского режима со своим народом - после чужого плена он оказался в плену у своих, в ГУЛАГе.
...Примечательно сегодняшнее положение Александра Невзорова и его самоощущение. Он владелец нескольких конюшен. Лошади - его первая и, возможно, последняя любовь. Им он предан, их он любит, в них он верует. Репортер милостью божьей, сыгравший в свое время на общественной сцене роль Робин Гуда, сегодня чувствует себя Гулливером, достигшим добродетельной страны гуигнгмов. Мы, жалкие лилипуты, тупые лапутяне, корыстолюбивые йэху, ему теперь не интересны. Ему интересны лошади, которые, как сказано у Свифта, очень привязаны к Невзорову-Гулливеру и дружны между собой.
..."Русский плен", наверное, лучшее, что сделала Светлана Сорокина на телевидении и для телевидения. И для телезрителей. И, возможно, для себя.
Она нашла брод через реку нашей бурной действительности. И через липкую топь телевизионной пошлости.