Третий год подряд 1 июля - в годовщину возвращения Гонконга под суверенитет КНР - на улицы выходят тысячи людей. Они призывают неукоснительно соблюдать принцип "одна страна - два строя".
Чтобы правильно оценить происходящее, нужно разобраться в том, что означает Гонконг для Китая, а Китай для Гонконга. Может показаться, что этот анклав с населением около 7 миллионов человек - сущий пустяк для миллиардной страны. Но Гонконг - важный торговый партнер Китая и его главный инвестор.
Проблема Гонконга кроме материальной имеет и моральную сторону. С начала девятнадцатого века Лондон стал закупать в Китае все больше чая и шелка. За них приходилось расплачиваться серебром, ибо британские товары не пользовались спросом в Поднебесной. Поскольку торговый дефицит рос, англичане принялись сбывать в Китае выращенный в Индии опиум. Наркомания распространялась по стране, как степной пожар. Это встревожило императорский двор. По его распоряжению было публично сожжено двадцать тысяч ящиков опиума. В ответ на эту акцию Англия послала к китайским берегам военные корабли.
Так в 1842 году вспыхнула первая опиумная война. В результате "Ароматная гавань" (по-китайски Сянган, или на южном диалекте - Гонконг) стал "жемчужиной британской короны". Этим было положено начало превращению Китая в полуколонию. Поэтому воссоединение родины, возвращение "отрезанных ломтей" - Гонконга и Тайваня - стало для китайцев историческим долгом.
В 1982 году Дэн Сяопин завел с Маргарет Тэтчер разговор о возврате Гонконга. Он заверил ее, что Пекин не настолько глуп, чтобы бросать в котел курицу, несущую золотые яйца. Стороны договорились, что после воссоединения социально-экономический строй анклава не изменится по крайней мере 50 лет. Гонконг действительно сохранил независимую законодательную, исполнительную и судебную власть, полицию и таможню, статус свободного порта, членство в международных организациях.
Консервативная часть населения напоминает о необходимости неукоснительно соблюдать принцип "одна страна - два строя". Массовые манифестации вынудили Пекин снять с обсуждения "закон о подрывной деятельности", расширяющий в Гонконге полномочия правоохранительных органов. Теперь манифестанты добиваются, чтобы с 2007 года глава администрации, а с 2008 года - все члены Законодательного совета избирались всеобщим прямым голосованием. Центр подтвердил, что так и будет со временем.
Официальные лица выразили готовность к диалогу с оппозицией, отменили запрет на въезд "диссидентов" в континентальный Китай.
Примирительным жестом со стороны центрального правительства можно считать и замену главы администрации Гонконга. Занимавший этот пост Дунь Цуяньхуа слыл "пропекинской" фигурой. Недавно он подал в отставку за два года до истечения срока полномочий. Его место теперь занял более "прозападный" ветеран Колониальной администрации Дональд Цзэн. Наследник британского престола в свое время посвятил его в рыцари. К тому же Дзэн - ревностный католик. Так что никто не назовет его "ставленником коммунистов".
Для Пекина главное - что Дзэн пользуется авторитетом у пастырей Гонконга. Политическую погоду там в конечном счете делает бизнес. А местных предпринимателей за уши не оттащишь от Китайского рынка, куда они уже по уши втянулись.
Что же касается расширения демократии в Гонконге, то об этом раньше всех завел речь последний английский губернатор Пэттэн (тот самый, что нынче донимает нас в Страсбурге запросами по Чечне). Именно он предложил изменить порядок выборов главы администрации и членов Законодательного совета анклава.
Нельзя отрицать, что в рамках КНР гражданские права жителей Гонконга более уязвимы, нежели его экономическая система. Пекин, к примеру, отрицательно относится к тому, чтобы гонконгские СМИ распространяли идеи, противоречащие конституции КНР, например, поддерживали тайваньских сепаратистов.
Впрочем, одной из свобод жители Гонконга как раз хотели бы избежать: свободы передвижения. Их страшит наплыв бедноты с севера. Поэтому по условиям воссоединения гонконгцы могут свободно передвигаться и вести бизнес по всему континентальному Китаю. Тогда как право жить и заниматься трудовой деятельностью в Гонконге предоставляется только тем, кому выдаст на это "зеленую карту" местная администрация.
- Поначалу мы опасались, что Гонконг превратится в обычный китайский город: более грязный, более коррумпированный, менее состоятельный, менее безопасный, - говорил мне местный журналист. - Но за восемь минувших лет этого не произошло. Зато нас стало тревожить нечто противоположное: соседние китайские города становятся все более похожими на Гонконг...
В этом, наверное, и состоит глубинная подоплека нынешних событий. За четверть века китайских реформ существенно изменилась роль островка "самой свободной экономики" в жизни самого многонаселенного государства. Всего десятилетие назад через Гонконг проходило 67 процентов китайского экспорта. Ныне же с развитием прямых связей через соседний Кантон, а также с расширением роли Шанхая как международного торгового центра на его долю остается лишь 28 процентов экспорта КНР. Именно это имел в виду американский журнал "Форчун", поместив несколько лет назад статью "Смерть Гонконга".
Эту метафору, разумеется, не следует понимать буквально. Гонконг сыграл ключевую роль в том, что примыкающая к нему провинция Гуандун стала "пятым азиатским тигром". За четверть века реформ ее валовой продукт вырос в сто раз и достиг 260 миллиардов долларов. Именно гонконгские предприниматели сделали дельту реки Жемчужной самым процветающим краем Поднебесной. Они инвестировали там 80 миллиардов долларов, что позволило открыть 53 тысячи предприятий и создать свыше 10 миллионов рабочих мест (это в полтора раза больше, чем все население Гонконга). Вместе с дельтой реки Жемчужной Гонконг теперь производит товаров и услуг больше, чем Австрия или Швейцария.
Демонстрации под лозунгами демократизации избирательной системы в Гонконге не могли не встревожить руководство КНР. И оно пошло на некоторые уступки - причем не столько в политических, сколько в экономических вопросах.
Для жителей континентального Китая максимально упрощен порядок выезда в САРС. Количество туристов из КНР теперь исчисляется миллионами и составляет больше половины всех приезжающих в Гонконг. Продавцы тамошних магазинов, говорящие по-кантонски, стали срочно изучать пекинский диалект.
Быть финансовым центром и транспортным узлом для провинции Гуандун, ставшей пятым азиатским тигром, а также престижным бутиком для "новых китайцев" из разбогатевших приморских городов - таков залог долгосрочного процветания Гонконга.
В Пекине, повторяю, понимают, что глупо бросать в котел курицу, несущую золотые яйца. Причем самое ценное из этих яиц - модель, по которой может быть осуществлено желанное воссоединение с Тайванем. 23 миллиона жителей "мятежной провинции" внимательно следят за тем, как осуществляется на практике принцип "одна страна - два строя". Если Пекин наломает дров с первым из двух "отрезанных ломтей", он может вслед за меньшим из них лишиться и большего.