Российская газета | Владимир Игоревич, первый вопрос может показаться вам неожиданным, и все-таки: нас и наших читателей интересует, что с самолетом президента, со знаменитым Ил-96? Продолжит ли он полеты? Или это будет другая машина? Что вообще случилось с этой гордостью отечественного авиастроения?
Владимир Кожин | Разумеется, президентский Ил-96 будет летать. Но чтобы понять, что с ним случилось, вернемся немного в историю.
Ил-96 - это самая современная последняя модель разработки соответствующего КБ, выпущенная Воронежским авиазаводом. Самолет был создан на базе Ил-86. Хотя отдельные детали были разработаны специально для нового Ила, многие элементы конструкции базового самолета - может быть, 90 процентов из модели Ил-86 - перешли в самолет следующего поколения.
Хорошо это или плохо - бог его знает. Однако, наверное, все-таки хорошо, что специально для Ил-96 разрабатывались только мелкие, далеко не самые важные узлы. Потому что происходило это, к сожалению, в период начала развала страны, развала экономики бывшего СССР. В том числе развала авиационной промышленности. Единство системы управления, единство производственных комплексов тогда рассыпались как карточные домики.
Например, существовало маленькое КБ, специализирующееся на разработке одной или нескольких деталей. А рядом стоял завод, который эти детали выпускал. И у них была не только единая территория, но и единые системы управления и производства. А сегодня все на той же территории, разделенной забором, существуют в результате многолетних трансформаций уже два собственника, два независимых предприятия, два акционерных общества. И они, подчас, абсолютно друг в друге не заинтересованы.
А ведь эти предприятия и поставляют детали для сверхсовременных наших лайнеров. Качество этих деталей в результате распада нормальных производственных и технологических цепочек снижается. В узлах любого самолета отказ самой простой и маленькой детали может привести к серьезным последствиям. Вот это и произошло с президентским Ил-96.
Причем должен сразу сказать, что инцидент с этим самолетом в Финляндии, который получил широкую огласку, стал лишь последней каплей в чаше нашего терпения. Хотя по известным причинам мы стараемся не афишировать подобные проблемы, должен заметить, что это был не первый случай технической неисправности такого рода. И даже не второй, и не третий.
Я с удивлением недавно прочитал в одной известной газете большую статью на эту тему. Смысл статьи сводился к тому, что решение об остановке полетов всех Ил-96 льет воду на мельницу тех, кто хочет развала отечественного авиапрома. Тех, кто якобы лоббирует приобретение для нашего гражданского флота иностранных машин. Это все - чушь и непонимание действительных причин происходящего.
РГ | Но инициатива моратория на полеты исходила от управления делами президента?
Кожин | Да, инициаторами остановки полетов Ил-96 были мы. Естественно, наши предложения были в законном порядке подтверждены решениями Росавианадзора и Международного авиационного комитета.
Из чего мы исходили? Из двух простых вещей. Первое: глава такого государства должен летать на абсолютно безопасной машине. И второе: на безопасной машине должен летать не только глава государства, но и все люди, которые пользуются этими самолетами. Поэтому мы и настаивали на принятом решении. И оно привело к определенным результатам. У нас ведь на Руси так водится: пока гром не грянет, мужик не перекрестится.
Вот гром грянул, и должен вам сказать, что все, от кого зависит надежность этих лайнеров, сразу зашевелились. Это и промышленность, и те, кто за нее отвечает, и соответствующие НИИ, КБ и так далее.
Сейчас лед тронулся. Принята целая программа по исправлению ситуации с Ил-96. И речь идет не просто об очередной замене неудачной детали - брак ведь был заложен в саму ее конструкцию. Слава богу, мы сегодня в совершенно другой ситуации, чем 15 лет назад. И ситуация с Воронежским заводом достаточно позитивная и перспективная. Злосчастную деталь выпускал один из сотен поставщиков этого предприятия. В Воронеже сейчас не только ищут себе новых смежников, но и серьезно работают с конструкторами по модернизации спорного узла и самой подводившей нас детали.
Когда конкретно президентский самолет и все остальные машины этой марки поднимутся в воздух - я сейчас сказать не могу. Хотя нам эти даты называют, и даты эти близкие. Но повторяю: пока мы не будем на сто процентов уверены, что этот системный брак устранен, мы своего согласия на полеты не дадим.
РГ| Владимир Игоревич, вы вошли в комитет, который готовит Россию к председательству в будущем году в "большой восьмерке". Разделяете ли вы часто звучащую точку зрения о том, что Россию на международной арене намеренно обижают? Скажем, на переговорах по вступлению во Всемирную торговую организацию или по поводу Калининграда. И как предполагается вести конкретно практическую работу по организации саммита "большой восьмерки"?
Кожин | Что касается вашего вопроса - отношение к России - я здесь целиком разделяю позицию своего непосредственного руководителя, президента нашей страны.
У нас сегодня очень стабильные и развивающиеся отношения со всеми членами "большой восьмерки". Причем, если оглянуться назад, мы очень быстро забыли, что было время, когда эта формула звучала иначе: "семь плюс один". Как будто мы находились во втором ряду, на второй скамейке.
Сегодня наши отношения с развитыми странами абсолютно равные, партнерские. Более того, сегодня ход любого крупного международное событие, решение любой значимой мировой проблемы без участия России уже даже не мыслится.
Это, конечно же, огромная заслуга руководителя страны. Все лидеры "восьмерки" не просто уважают, а, как мне кажется, ценят президента России. У большинства сложились с ним очень хорошие личные отношения.
Могу открыть маленький секрет вам. Недавно проходил частный визит премьера Италии Сильвио Берлускони в Сочи, и по итогам визита я слышал слова, которые произносил Берлускони. Это дорого стоит.
Сказать, что во взаимоотношениях с членами "восьмерки" у нас полная идиллия - это было бы не совсем верно. Проблемы и противоречия были и есть. Но сегодня они решаются не через конфликты и противостояние. Хотя мы защищаем свои интересы жестко. Достаточно вспомнить проблемы, возникающие во взаимоотношениях с нашими прибалтийскими соседями. Они вошли в Евросоюз и претендуют на европейские стандарты в политике и общественной жизни. Но подчас ведут себя, как какая-то африканская республика.
Что касается организации и проведения саммита G8. Это в какой-то степени будет негласный экзамен, поэтому работа ведется более чем серьезная. По распоряжению президента создан оргкомитет, в который вошли большинство руководителей ключевых министерств и ведомств.
Саммит пройдет в Санкт-Петербурге, на базе того комплекса, который мы отчасти воссоздали, а в основном построили к 300-летию города.
Это сделано в первую очередь из соображений экономии. Исходя из этой позиции из удобства самого комплекса, мы постараемся сделать так, чтобы Петербург жил своей жизнью. Саммит будет происходить, не мешая городу.
Проблем, конечно же, возникнет много. Но опыт у нас есть: и празднование 300-летия Санкт-Петербурга, и 60-летия Победы, которое прошло совсем недавно и где участвовало не восемь лидеров, а около 60.
Должен сказать, что и в Санкт-Петербурге их тоже будет не восемь. Формат "восьмерки" сегодня несколько меняется - на этот форум стали приглашать других руководителей государств, гостей, обсуждать их проблемы. Эта традиция будет продолжена и в Санкт-Петербурге.
РГ | Вы знакомы с управделами американского президента? Если сравнивать имущество, которым управляет ваш американский коллега и вы, кто "богаче"?
Кожин | Мы не сравниваем. Если говорить о странах СНГ, то у них в государственном аппарате существуют аналогичные структуры. Мы, их руководители, конечно, знаем друг друга. С кем-то сложились хорошие, с кем-то просто отличные отношения. Например, с управляющим делами президента Казахстана.
Что касается западных стран, то, безусловно, здесь тоже существуют подобные институты. В Америке аналогичное государственное учреждение называется несколько иначе. Это серьезная организация, которая, как и мы, может даже больше, чем мы, старается не выходить на свет софитов. Их мало кто знает. Они обеспечивают нормальное функционирование всех высших органов власти США.
Плюс у них есть дополнительные функции с учетом тех событий, которые в последнее время происходят в Соединенных Штатах.
РГ | Управление делами президента и администрация президента - это разные вещи? И что унаследовало управделами от партийного хозяйства?
Кожин | Администрация президента и управление делами - это разные учреждения.
Администрация - это политический орган, который организует повседневную работу и обеспечивает политическую работу лидера государства. Управление делами президента - это самостоятельное ведомство, которое обеспечивает деятельность действующего президента и практически всех высших органов власти нашей страны: правительства, парламента, Верховного, Конституционного, Арбитражного судов, Счетной палаты.
Что мы унаследовали от прошлого?
Формально к нам перешло все имущество и весь комплекс, который принадлежал управлению делами ЦК КПСС. Правда, многое по пути "случайным образом" потерялось. Мы предприняли достаточно серьезные усилия, чтобы то, что, на наш взгляд, потерялось незаконно, вернуть. Речь тогда шла о судьбе таких имущественных и производственных комплексов, как оздоровительный комплекс "Дагомыс", "Русь", издательство "Известия", и других объектов.
Некоторые экономисты, особенно на заре нашего российского капитализма, категорически утверждали, что эффективно работать могут только рынок и частная собственность. А значит, надо все немедленно приватизировать, и тогда настанет светлое будущее. В распоряжении управления делами сегодня есть предприятия, которые полностью находятся в нашей собственности, работают более чем эффективно, и при этом абсолютно конкурентоспособны. Все зависит от людей, от тех принципов управления, которые закладываются, и полномочий, которые людям делегируются.
РГ | Вы сейчас говорили фактически о реформе управделами президента, которую организовали, как только возглавили ведомство. В январе будет шесть лет, как вы руководите управделами. Можно сейчас говорить, что реорганизация закончена или ожидаются еще какие-то кампании? И в частности, такой вопрос: вы разобрались с бывшими депутатами, которые отказывались выезжать с государственных квартир?
Кожин | Реформа, как ремонт, ей нет конца. Например, только вроде бы сменили всем компьютеры, все довольны, а на рынке уже появились новые - опять меняй. Так и с реформой.
На сегодняшний день можно сказать, что те цели, которые были сформулированы вначале, реализованы. Они были достаточно просты и ясны.
Наша организация должна быть эффективна, ясна, прозрачна. Первое, что мы сделали, это освободились от огромного количества лишних структур, налипших в прошлом на управление делами президента России. Когда я впервые увидел их список, то ужаснулся: среди них были фирмы, которые рыбу ловили, икрой торговали, лес пилили.
Начали разбираться, какое отношение это имеет к задачам и принципам управления делами. Выясняется, что никакого. Просто люди организовали себе, грубо говоря, крышу под названием Управление делами президента, и занимаются частным бизнесом, подчас абсолютно нечестным. И еще считают, что так и должно быть.
Мы не собирались с таким положением мириться и стали жестко закрывать все эти странные предприятия. Сопротивление было дичайшее. Могу сказать, что некая группа, нельзя их даже назвать бизнесменами, до сих пор в судах пытается бороться с нами, оспаривая решение уже десятка выигранных нами процессов.
Второе, чем мы занимаемся - это отстраивание общей модели работы: по блокам управления, по направлениям, по горизонтальным и вертикальным взаимосвязям. Сегодня эта система достаточно эффективно работает. Это доказывает успех крупных мероприятий, за проведение которых мы отвечаем. Реализация всех общественно-политических акций, которые проходят в Кремле и связаны с президентом, целиком являются нашей задачей.
Эта часть реформы выполнена. Но сейчас уже видно - то, что заложили несколько лет назад, теряет эффективность. В том числе все связанное с государственным авиатранспортом.
Мы сегодня заканчиваем реорганизацию авиакомпании "Россия". Это тоже продолжение реформ, смысл которых в том, что бизнес должен быть отдельно, полеты руководства страны - отдельно.
Что касается депутатов, то эта тема закрыта навсегда. Когда мы только начинали свою работу в этой области, шли разговоры, что ничего не получится. Сегодня даже никто и не надеется, что ведомственное депутатское жилье в московских домах на улице Улофа Палме можно приватизировать, можно не выехать из него. Все, вопрос закрыт. Более того, даже по старому депутатскому жилому комплексу в районе Митино мы тысячу раз предупредили, тысячу раз попросили выехать, а потом все отдали в суды. По большой группе депутатов решение правосудия состоялось, и сегодня с нарушителями закона контактируем не мы, а судебные приставы.
РГ | В прошлом году началась активная фаза административной реформы. Сложнее ли вам работать с тремя оставшимися заместителями - ведь раньше их было двенадцать? И как вы в целом относитесь к реформе правительства?
Кожин | Сегодня у меня действительно осталось три заместителя. Остальные бывшие замы называются теперь начальниками управлений.
Когда реформа затевалась, я всех собрал и сказал: "Ребята, кто хочет работать - будет работать. А кому важно, как он будет называться - мир велик, никого не держу, вперед!" И все остались. В большинстве крупных министерств был реализован такой же принцип. Просто произошло перераспределение полномочий и рационализация структуры учреждений. У нас, например, кто чем занимался, тот тем и продолжает заниматься. Раньше такой работник назывался заместителем, теперь - начальником главного управления. Но ответственности у него при этом деле стало больше.
Реформу правительства сегодня только ленивый не критикует. Не скажу, что мы в восторге от всех изменений, которые произошли. У нас ведь всегда идея хорошая, а реализация чуть отстает.
После реформы мы заложили в нашу деятельность некоторые новые принципы. Например, согласовали с администрацией президента и правительством систему обслуживания автомобилями. Происходит создание новых агентств, служб, они разделяются, сливаются. Естественно, с каждым новым назначениям ведомства приходит к нам и просят все новых благ. И, в частности, машин. А в ответ получают: "Нет, извините. Мы обеспечиваем министра и заместителя министра - и все. Ничего сделать не можем". Жалуются, конечно, но мы будем твердо стоять на наших принципах.
РГ | Такое ощущение, что машин с "мигалками" после начала реформы меньше не стало...
Кожин | Нет, на самом деле их стало меньше. Просто, когда по Кутузовскому проспекту летят пять штук таких машин подряд, кажется, что их в 30 раз больше. На деле мы резко сократили количество автомобилей со спецсигналами.
Более того, сейчас идет новый всплеск борьбы за эти особые машины - очень многие хотят расширить круг пользователей спецсигналами. Но позиция отвечающего за это министерства внутренних дел достаточно жесткая - не просто сохранить численность подобного вида транспорта на нынешнем уровне, но и провести очередное сокращение автомобилей с "мигающими" привилегиями.
РГ | Что входит в понятие "большой начальник" и какой социальный пакет ему предлагается при жизни?
Кожин | Может быть, я идеалист в этом вопросе, но мне кажется, что большой начальник - это в первую очередь человек, который пришел с какими-то идеями и хочет их реализовать. Хочет доказать себе, окружению, руководству, что то, что он делает, это на пользу людям.
Конечно же, нагрузка, падающая на чиновников, как правило, остается для публики на втором плане. Между тем, их рабочий день как правило не нормирован. В 10 вечера такого человека почти всегда можно найти на рабочем месте. Разумеется, если он не в командировке. А у нас при этом любят пошуметь о том, что, мол, министр ездит на персональной машине, у него дача и еще бог знает сколько льгот.
Должен заявить, что сегодня, если говорить о руководителе высокого ранга, государство в лице нашего управления так называемый социальный пакет предоставляет только в очень узком и безусловно необходимом виде. Это автотранспортное обеспечение, предоставление временного жилья за городом и медицинское обслуживание.
При этом медицинское обеспечение, за исключением стандартного набора первичной помощи, платное. Проживание на даче тоже платное. Причем мы каждый год поднимаем цену, и начинается поток жалоб президенту: "Доколе? Сколько можно? Хотят выжить нас с дачи". Пишут целые коллективные письма.
Сегодня дача выше среднего уровня на Рублевке или в Архангельском обходится от 10 тысяч рублей в месяц. И она оплачивается из личных денег чиновника, поэтому говорить о какой-то "халяве" просто нельзя.
РГ | А Роман Абрамович дарил президенту яхту?
Кожин | Нет, Абрамович ничего президенту не дарил, а если бы даже предложил - президент отказался бы. У президента уже есть яхта. Правда, переделанная из военно-морского корабля.
Ничего другого мы приобретать не собираемся, хотя, если честно, она просто не соответствует статусу руководителя страны. Вы с берега не видели, когда двигатель заводится: двигатель запускается, и весь корабль окутывается клубами черного дыма. Проходит минут пятнадцать, пока он рассеется.
Тем не менее президент этим пользуется, приглашает туда своих гостей. Может быть, через какое-то время придем к тому, чтобы ее поменять, благо есть предложения от отечественных судостроителей. Но ни о каком приобретении шикарных яхт речи быть не может.
РГ | Как вы относитесь к истории сдачей Касьянова?
Кожин | Что касается дачи Касьянова, то тут мне добавить к тому, что об этом уже сказано и написано, нечего. Если говорить в целом, то приватизации государственных дач за эти годы как таковой не было. И не будет. Могу сказать, что за последние пять лет в законном порядке из системы дачного комплекса выведено две или три дачи. Причем выведены и переданы людям, о которых не могу говорить, но которые заслужили не только эти дачи, но и памятники. За то, что сделали для страны.
РГ | Сейчас много говорят о развитии Красной поляны. К тому же Сочи идет в кандидаты на проведение Олимпиады. Вы поддерживаете данную идею?
Кожин | Город Сочи заявлен на зимнюю Олимпиаду 2014 года. Официальная позиция государства, наверное, будет оглашена в ближайшее время. Лично я целиком поддерживаю эту идею, в том числе и перед президентом.
Выиграем - это прекрасно, событие. Не выиграем - тоже будем иметь положительный результат: поднимем не просто Сочи, а практически весь юг страны. Ведь что такое Олимпиада? Это новые транспортные коммуникации. Это модернизация всей старой системы дорог, жилого комплекса, спортивных сооружений. Аэропорт в Сочи, в конце концов, доведем до ума. К тому же и в Геленджике появится аэропорт.
Давайте честно говорить: что сегодня у нас есть в Сочи? Гостиница "Рэдиссон", наши санатории, здравницы РАО РЖД и "Газпрома". И все! Красная Поляна - это пока курорт даже не третьего, а четвертого сорта. Курорт, на который люди едут, потому что денег не хватает отправиться в Австрию. А природные условия здесь ни с чем не сравнимы.
Я сам фанат горных лыж и объездил большинство европейских курортов. Дальше, правда, не забирался. В Европе от аэропорта до курорта ехать в лучшем случае два часа. Я только что вернулся из Сочи и там специально проехал до Красной Поляны по тоннелю, который недавно открывал президент. Ехал с секундомером в руках, и от аэропорта до Красной Поляны мы добрались за 28 минут. Я глазам своим не поверил. Таких уникальных мест в Старом Свете вообще нет.
РГ | Расскажите о жизни ваших подчиненных. Каков бюджет управления делами, каковы зарплаты? Дает ли ваша уборщица в Кремле подписку о неразглашении государственной тайны?
Кожин | Никто у нас не отменял ни государственную, ни служебную тайну. Как и в любом государстве мира, особенно сейчас. Хотим мы этого или не хотим, но живем в тех реалиях, которые есть за окном. Поэтому мы уделяем самое пристальное внимание проблеме безопасности. И все, кто имеет отношение к гостайне и служебной тайне, дают такие подписки. Соответственно, мы стараемся принимать к себе людей, в которых уверены. Отсеиваем неоправдавших доверия. У нас не такая большая ротация кадров, но она есть.
Мы ничего не стали выдумывать. Система отлажена давно. Проводим соответствующие проверки, практикуем испытательные сроки. Существует у нас специальное подразделение, которое следит и смотрит за тем, чтобы не было утечек информации, предательства, коррупции.
Нельзя сказать, чтобы подобных случаев совсем нет. Но мы боролись, боремся и будем активно с ними бороться.
Работающие у нас люди получают вовсе не огромные деньги. Последнее повышение зарплат в госаппарате очень серьезно сказалось на благополучии сотрудников. Поэтому служащие у нас получают, я считаю, достаточно приличное жалованье.
РГ | Вопросы, присланные читателями, свидетельствуют, что многие из них хотели бы работать под вашим началом. Представители фирм компании спрашивают, как можно попасть в круг поставщиков Кремля? Куда им всем обращаться?
Кожин | Мы ставили себе задачу сделать абсолютно прозрачной работу с нашими подрядчиками и поставщиками. Есть закон о государственных закупках, который мы строго соблюдаем. Создано специализированное предприятие, представляющее нас на рынке. Оно проводит все конкурсы на поставку в нашу систему.
Более того, эта система распространяется и на наши собственные предприятия. Они, конечно, без радости восприняли нововведение. Чего греха таить, у всех есть связи и раньше многие старались хоть какие-то даже незначительные контракты отдать родственникам или знакомым. Пришлось просто в приказном порядке объявить - кто это сделает, потеряет работу. Приходи на открытый конкурс, если выиграешь - будешь поставщиком.
Правда, бывают исключения из правил, ведь жизнь богаче наших приказов и установок. Иногда возникает задача, которую необходимо решить за две недели, и на проведение процедуры конкурса просто физически времени не хватает. За это мы серьезно критиковали закон.
По закону, чтобы провести конкурс, необходимо дать объявление и ждать потом 45 дней. А бывает, задачу необходимо выполнить за две-три недели, максимум за месяц. И если требование 45 суток не выдержал, то получается, что нарушил закон. Тем не менее, стараемся соблюдать все требования инструкций.
А те, кто хотят с нами работать, могут внимательно следить за специализированными изданиями, где постоянно идут публикации о конкурсах, которые мы проводим. Большой объем информации имеется на нашем сайте: о том, что планируется, какие события грядут. Соответственно, есть возможность для прогнозов и подготовки.
Скажем, нынешней осенью предстоит просто гигантская работа, и каждый может претендовать на выполнение ее части. А победит сильнейший.
РГ | Вы говорили о том, что ваша структура прозрачна. Для кого она прозрачна и кто контролирует деятельность управления делами?
Кожин | Если говорить об открытости, то есть вопросы, которые мы не собираемся да и не должны освещать. Потому что кроме хороших людей, к сожалению, существует много других, которые стремятся получить информацию, чтобы использовать ее в своих целях. Там, где считаем нужным, мы открыты.
Что касается контроля, здесь у нас все в порядке. Мы - и я лично - очень дружим со Счетной палатой, с Сергеем Степашиным. Они нас проверяют не так часто - всего 365 дней в году. Это я без шуток говорю, потому что одна проверка уходит, приходит следующая. Мы им даже дали специальное помещение, рабочий стол. Пожалуйста, работайте - только нам не мешайте. Здесь у нас все в порядке, и я этому не противлюсь.
РГ | Кремль - это ведь не только резиденция и рабочее место президента. Это исторический памятник, который является туристическим и культурным объектом. Как управление делами участвует в организации туристической и просветительской работы в Кремле?
Кожин | За развитие туризма отвечаем не мы, а агентство по туризму. Кремль, прекрасно знаете, открыт каждый день. Более того, сегодня в Кремле осталось очень маленькая зона, куда нельзя ходить.
В связи с подготовкой к юбилею московского Кремля создан специальный оргкомитет. Мы собираемся обсуждать, как сделать так, чтобы Кремль показать людям в еще большем объеме. И чтобы людям, которые туда приходят, было более комфортно.
Не секрет, что в Кремле люди иногда ходят часами, а там даже воды негде попить. Конечно, на Соборной площади не будет ларьков. Но мы уже открыли небольшое кафе в так называемом Дипломатическом фойе Государственного Кремлевского дворца.
РГ | Вы не задумывались, как решить проблему прохода в Кремль? Иногда приходится часами стоять в очередях, чтобы попасть внутрь.
Кожин | Знаю, что попасть в Кремль подчас проблематично, и что на концерт в Большой Кремлевский дворец люди стоят часами, поминая всех начальников добрым именем.
Проблема тут по сути одна, и связана она с вопросом к безопасности. Мы не можем допустить, чтобы хоть что-нибудь здесь, в сердце страны, произошло. Хотя даже при действующей строгой системе безопасности вспоминается группа товарищей с листовками, объявившаяся в свое время в Кремле. Хорошо, что с листовками. А ведь могли протащить и что-то другое.
Мы постоянно обсуждаем эту тему и ищем варианты, чтобы открыть "ворота Кремля" пошире, но пока не получается. Сейчас обсуждается возможность создания со стороны ближайшего метро подземного входа. Это очень дорогое удовольствие. Но когда-нибудь мы этот проект реализуем.