Был случай: великий русский музыкант зарекся концертировать на Родине - не мог более выносить хамски-снисходительный тон иных газетных критиков, выговаривавших мастеру как проштрафившемуся школяру. Давно замечено: есть критика и критика. Первая стремится помочь художнику понять извивы его творческого пути, вторая хочет уязвить побольнее - и тем как бы встать с мастером вровень.
А то встать и выше - в позу верховного судии. Тогда мастеру и приходит в голову: а зачем мне нарываться на это постоянное хамство - не проще ли играть там, где тебя ждут, ценят и любят.
Новейший образец дан в специализированной газете "Музыкальное обозрение". В статье, которая никем не подписана, она остроумит по поводу книги воспоминаний Владимира Спивакова "Мимолетности". Газете не нравится вес книги (ею можно убить, пишет автор, взвесив книгу с точностью до грамма). Она почему-то язвит по поводу того, что данного музыканта "с легкостью вспоминают жители 89 субъектов Российской Федерации". И ей претит предисловие к книге, где "выдающиеся деятели искусства расписывают нам иконописный лик главного музыканта современной России". "Самопиар лезет изо всех щелей", - делает вывод "Музыкальное обозрение".
Самопиаром она считает тот непреложный и описанный Спиваковым факт, что он ребенком встречался с Шостаковичем, а в зрелом возрасте - с дирижером Маазелем и тот ему подарил фотографию с лестной надписью. А по поводу шутливого случая с переодеванием, также описанного в книге, изображает священный ужас, наткнувшись на кошмарное слово "трансвестит". Боязнь слов и неспособность проникнуть в суть рассказа - еще один атавизм, оставшийся от допотопных советских времен, где вся страна изображала из себя полицию нравов. К той же группе крови относятся и обвинения в публичном обнажении (эта глубокая мысль аукнулась в хлестком заголовке статьи "Голый скрипач") - публичное обнажение заключается в том, что среди фото, опубликованных в книге, есть и обнаженный торс скрипача.
Особенно нападает автор статьи на "пропиаренную" благотворительную деятельность Спивакова. Музыкант в своей книге не прошел мимо важной темы помощи музыкально одаренным детям, и за это поплатился - это сочли "неприличным". Сделаю еще большее неприличие и напомню, что скрипач и дирижер Владимир Спиваков действительно подарил юным талантам России более трехсот музыкальных инструментов, а число тех, кому он реально помог, перевалило за четыре тысячи. Иронизировать по этому поводу не решусь, даже если в юбилейной книге этому посвящено несколько строк: детям у нас и впрямь трудно, так что слава богу, что у них есть Владимир Спиваков.
"Замечательный в прошлом скрипач", - заключает "Музыкальное обозрение", намекая тем самым, что жертва статьи уже вышла в тираж. По этому поводу газете резонно возражает профессор Московской консерватории Валентина Холопова, приславшая в "РГ" вырезку из "Музыкального обозрения" с возмущенным комментарием: "А как же соната Франка, которую скрипач сыграл на фестивале "Владимир Спиваков приглашает", вызвав неописуемый восторг публики? А бесподобное соло в ансамбле с феноменальной Джесси Норман?! А тот факт, что его записи Франка, Равеля, Шоссона в Германии назвали "диском года"?! А слова "русский звездный скрипач", которые и сегодня не сходят с уст западных рецензентов?!"
Есть, таким образом, и другие, противоположные мнения о сегодняшнем уровне мастерства обсуждаемого музыканта. Существование разных мнений, в том числе и в прессе, вообще нормально. И было бы, наверное, интересно, а объекту критики и полезно выслушать профессиональное обоснование этого печального по сути мнения об увядании большого таланта. Но в том и штука, что нет обоснования, а есть странное для критики, но очень теперь модное злорадство. "Голый скрипач" - и точка.
Газетам нужны сенсации: без сенсаций нет тиража. Вот и теперь: куснули известного человека, не приведя ни одного убедительного аргумента, и об отраслевой газете узнали даже те, кто о ней не слыхивал, - знать она сильна. Поэтому критики стали соревноваться в храбрости - спихивают с корабля современности то Шостаковича (его уже обозвали удачливым советским карьеристом, напоминает к случаю профессор Холопова), то Дунаевского (певец тоталитаризма!), то Горького (двуличная была личность!). Стали появляться бесстыжие книги с заголовками типа "Я и гений" (где вместо слова "гений" наличествует конкретная фамилия известного человека, с кем безвестный автор якобы дружил, пил, жил, занимал деньги, отбивал жену или мужа и обязательно - спал). Выдающиеся деятели нашей культуры стали охотно ковыряться в тайнах закулисья и рассказывать интимные подробности своей постельной биографии, ибо "пришло время правды".
И мы живем теперь, словно приникнув к замочной скважине и четко сознавая, что достойных людей нет и не было, а если и были, то это вранье.
Признаков этой новейшей моды нет в действительно пышной, не свободной от тактических просчетов, но достаточно деликатной и потому как бы старомодной книге "Мимолетности". Может быть, поэтому она и не нравится "Музыкальному обозрению".