"Круглый стол", прошедший вчера в фонде "Единство во имя России", обнаружил глубокие разногласия и опасения в связи с будущей беспрецедентной для России акцией.
Напомним, в апреле этого года, выступая с ежегодным Посланием Федеральному Собранию, президент Владимир Путин объявил о необходимости проведения налоговой амнистии, "чтобы капиталы не болтались в офшорах". Уже к июню родился проект федерального закона. Основными его моментами стали: 13-процентный налог на легализуемые деньги, их перечисление на счета в российских банках и проверка источников получения доходов Росфинмониторингом. Последнее обстоятельство вызвало шок. Высказывались мнения, что тотальный контроль загубит на корню абсолютно правильную идею.
Поэтому принципиальное одобрение законопроекта правительством, свершившееся в августе, прошло весьма и весьма негладко. Министр финансов Алексей Кудрин даже сделал специальное заявление о том, что "тотальных проверок не будет". Он также совершенно не исключил возможности снижения ставки налога: вокруг стоимости "индульгенции" развернулись нешуточные дискуссии. Вице-премьер Александр Жуков, к примеру, предложил 7-процентную ставку. В итоге правительство дало месяц минфину на доработку законопроекта. По истечении этого срока появились интригующие сообщения о том, что минфин намерен выйти с предложением об отложении документа на неопределенный срок.
Однако 7 октября заместитель министра финансов Сергей Шаталов сообщил, что нужно еще не более двух недель, чтобы завершить согласования "модернизированного" законопроекта. Вот только новаций там было совсем немного по сравнению с первоначальным текстом, и касались они лишь технических деталей. Поэтому вполне закономерно, что вчерашнее достаточно представительное обсуждение вышло далеко за рамки минфиновского законопроекта. К слову сказать, минфин проявил вполне предсказуемую, свойственную этому ведомству логику, сделав отчетливый фискальный акцент своему видению амнистии.
Между тем это далеко не бесспорно. Заявив, что неправильная реализация, безусловно, правильной идеи может нанести большой вред, президент фонда "Институт энергетики и финансов" Леонид Григорьев отметил, что амнистия капиталов имеет смысл только как социальное, а не фискальное мероприятие. "Фискальный уклон амнистия имеет, как правило, в странах, где есть проблемы с бюджетом. В современных российских условиях ставить задачу пополнить бюджет нелепо", - продолжил он. По его мнению, амнистия должна ставить другую задачу - снять с граждан России ощущение вины перед законом: "Это прежде всего укрепление доверия между обществом и государством, а необходимость возврата капиталов из-за рубежа надо еще доказать".
Ту же мысль провел и председатель Комитета Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству Владимир Плигин. Он заявил, что "нельзя рассматривать амнистию как одолжение, которое власть делает гражданам, поскольку налоговое законодательство девяностых годов прошлого века было несправедливым и, более того, невозможным для исполнения". "Важнейший элемент - убрать у людей ощущение преступности их
поведения".
А его коллега Владимир Мединский, зампред Комитета Госдумы по экономической политике, предпринимательству и туризму был более резок. Введение 13-процентного налога для амнистируемых капиталов он назвал сомнительным: "На таких условиях уже сейчас можно легализовать любые суммы без всякого объявления амнистии".
Ему не нравится и сам термин "амнистия", который предполагает признание вины: "Амнистировать надо скорее создателей налоговой системы начала девяностых годов прошлого века, которая с неизбежностью сделала преступниками абсолютно всех". Перейдя от вполне привычных в устах народных избранников ораторских вольностей, адресованных будущим избирателям, к обсуждаемому законопроекту, депутат отметил, что амнистия должна быть адресована только частным лицам: "Иначе мы упремся в тему залоговых аукционов". Минфиновское предложение о том, что деньги должны быть возвращены только в российские банки, он назвал псевдопатриотическим.
Депутат Госдумы Валерий Зубов обозначил законопроект как "никакой" и задал два риторических вопроса. Первый: "Если мы проведем амнистию, а все остальное в стране останется по-старому, не дискредитирует ли это ее идею?" И второй: "Как проводить амнистию, когда есть два полярных примера - Ходорковский и Абрамович?" Правда, на второй вопрос попытался ответить президент фонда "Единство во имя России" Вячеслав Никонов: "А может быть, покупка "Газпромом" "Сибнефти" и есть единственно приемлемый способ амнистии капиталов?"
Как бы то ни было, сложилось впечатление, что депутаты готовы аргументированно критиковать реально существующий законопроект об амнистии, но тем не менее ключ к успеху такого экстраординарного события лежит за рамками юридических документов. Об этом свидетельствуют и обозначенные риски. Главный из них, по оценке Леонида Григорьева, в том, что люди могут не поверить в однократность амнистии, и число налоговых правонарушений после нее только возрастет: будет надежда на новую серию "прощения грехов". Но даже если и поверят, то затея все равно может с треском провалиться, поскольку этим шансом не воспользуются те, кого не устроит величина "отступной" ставки или, что существеннее, боязнь преследования со стороны налоговых органов. Причина - в отсутствии гарантий полной конфиденциальности со стороны государства.