Бизнес тормозит принятие нового антимонопольного закона

Сдвинулись с места и поправки в Кодекс об административных правонарушениях, подготовленных ФАС. Они предусматривают введение оборотных штрафов, то есть компания за злоупотребление своим монопольным положением на рынке будет платить серьезный штраф - 2 процента от своего оборота за предыдущий год, а за картельные сговоры еще больше - 4 процента. Цена вопроса - миллионы и миллионы долларов. Этот законопроект крупному бизнесу явно не по душе и, как вчера заявил корреспонденту "РГ" Игорь Артемьев, "есть люди, которые тормозят его принятие". Но недавно в эту ситуацию вмешался премьер-министр Михаил Фрадков, и в конце законопроект должны обсудить на совещании у вице-премьера Александра Жукова.

Все это весьма актуально. В последнее время в России все чаще возникают скандалы, связанные с монополизацией тех или иных рынков. Тут надо сказать, что высокая концентрация производства - характерная черта экономики России. Эта традиция, вопреки существующему заблуждению, зародилась задолго до революции и появления советских индустриальных гигантов. Фактически концентрация производства - это следствие в развитии России постоянной мобилизационной составляющей, то есть задач, требующих максимально быстрого развития и концентрации ресурсов на приоритетных направлениях. А крупным предприятиям добиваться этого гораздо легче.

Очевидно, однако, что излишне высокая концентрация в условиях рыночной экономики влечет за собой существенные издержки. И они все более тяжелым грузом ложатся на плечи потребителей. Пример, ставший уже классическим, - цены на горюче-смазочные материалы. "По сути они монополизируют рынки. Восемь основных компаний, самых крупных, разобрали между собой регионы Российской Федерации и там, собственно говоря, устанавливают монопольные цены", - эта цитата из ответа Владимира Путина на вопрос о росте цен на бензин. Таким образом президент прямо высказал то, что терпение общества подходит к концу. Но сигнал этот, увы, вынужденно носит политический характер, ибо правовых и экономических механизмов для борьбы с монополиями у российской власти пока нет.

Непростая ситуация сложилась в черной металлургии. Там после резкого повышения цен (которое сейчас, правда, позади) тоже звучали обвинения в ценовом сговоре. Но мало кто знает, что и сами металлурги пострадали от монополизма. Речь идет о тех из них, кто не создал в свое время вертикально-интегрированные структуры, включающие в себя поставщиков железнорудного сырья и коксующихся углей. Ведь там тоже идет процесс концентрации производства. Последний же пример и вовсе вызывает удивление. Крупнейший производитель цемента, долю которого на российском рынке эксперты оценивают в 40 процентов (а на московском и все 60 процентов), резко повысил цены. И строительный рынок парализовало от этого шока. Причем, как объяснил монополист, сделано это было, чтобы закрыть вопрос с финансированием приобретения новых предприятий. То есть потребители по сути из своего кармана оплачивают дальнейшее укрепление доминирующего положения одного поставщика.

Кроме объективных причин монополизации экономики, связанных с исторически обусловленной концентрацией производства, есть и более прозаические. Российское антимонопольное законодательство нельзя назвать иначе как беспомощным. Доказать факт злоупотребления конкуренцией, особенно если на рынке не одна, а несколько крупных компаний, практически невозможно. Разве что они сами признаются в сговоре. Но даже если это удастся, санкции в отношении "противоестественных" монополистов ничтожны. Максимальный штраф может составить порядка пятнадцати тысяч долларов. Для корпораций, чья прибыль, согласно международной отчетности, измеряется миллиардами "зеленых", это даже меньше, чем комариный укус. Новый же закон о защите конкуренции пока далек от вступления в силу, хоть и подошел вплотную ко второму чтению в Госдуме. И на то есть свои причины. Этот законопроект предусматривает новые, гораздо менее либеральные правила установления самого факта нарушения конкуренции (в первую очередь для случаев, когда на рынке доминируют не одна, а несколько корпораций). И соответствующие штрафы - не в рублях, а в процентах от оборота компании. А это уже существенно.

Но беда в том, что многие важные формулировки законопроекта далеки от совершенства. По словам одного из руководителей Российского союза промышленников и предпринимателей, в тексте правительственного законопроекта "картельные сговоры описаны так, что в них можно обвинять многие предприятия ведущих отраслей промышленности". Другой же крупный промышленник и вовсе заявил, что расплывчатость определения о доминирующем положении на рынке позволяет записать в монополисты практически каждое крупное предприятие. И где гарантия, что эту нечеткость правил чиновники будут использовать разумно, справедливо и бескорыстно? Ответ очевиден. В итоге получается, что вступи закон в действие сегодня, под ударом окажутся если не все, то большинство ведущих предприятий России. А они составляют становой хребет экономики.

Впрочем, даже продуманный и сбалансированный закон не решит всех проблем. Да, в некоторых отраслях высокая степень концентрации практически предопределена. В той же металлургии тон задают построенные еще в советское время промышленные гиганты, которые можно буквально по пальцам пересчитать. Здесь закон сработает. Но, например, к отрасли стройматериалов, где число заводов гораздо больше, это не относится. В таких отраслях государство вполне способно не допускать образования монополий и остановить дальнейшую монополизацию в ряде отраслей, не требуя при этом применения жестких мер в отношении уже существующих предприятий. Наконец важно, чтобы антимонопольное законодательство сохраняло достаточные возможности для концентрации капитала в тех секторах, где необходимо формирование сильных общенациональных игроков, способных конкурировать с крупнейшими мировыми производителями. Такие отрасли тоже есть: алюминиевая промышленность, авиастроение, некоторые виды машиностроения.

Как видим, ужесточение антимонопольного законодательства необходимо проводить аккуратно. Быть может, имеет смысл пойти по пути постепенного усиления меры ответственности компаний, занимающих на своих рынках особенно серьезные позиции. Либо законодатели найдут другие решения, устраивающие общество и не ставящие под удар индустрию. Но в любом случае делать это придется быстро. Иначе, пока власти размышляют, многие отрасли экономики рискуют окончательно превратиться из рыночных в "командно-административные". Только командовать и администрировать будет уже не государство, хоть в какой-то степени отстаивающее интересы общества, а вполне конкретные частные лица.