Уничтожение химического оружия в Щучьем

Рисунок девочки растиражирован по всему свету на плакатах, а сама Диана уже пошла в девятый класс. Сейчас она отлично знает, что никакой мясорубки рядом с ее родным городком нет. Зато имеется объект - большое хранилище химического оружия, а вместо мясорубки недалеко строится большой завод по переработке снарядов с отравленной начинкой. Даже если он будет выдавать на-гора не цветы, а безвредное черное месиво, все равно ее нарисованная мечта сбудется.

Чуть более пяти лет назад благодаря секретному объекту  под кодовым военным шифром 1207, а проще - объект по хранению и уничтожению химического оружия (УХО), Щучье превратилось если не в "пуп Зауралья", то в зону особого внимания российской и мировой общественности. "Я такой шок испытала, когда в 1998 году из газеты "Нью-Йорк таймс" узнала о том, что у нас под боком находится крупный арсенал химического оружия", -  до сих пор вспоминает руководитель информационного центра "Зеленого Креста" Галина Вепрева. Правда, сейчас Галине ежедневно приходится разгонять шок у других, объясняя местным жителям и заезжим журналистам, что не так страшен объект, как его малюют. А малюют по-всякому.

Операция "Курятник"

Всякий проезжающий мимо поселка Плановый, что в десяти километрах от Щучьего, невольно повернет голову в сторону забора воинской части, из-за которого виднеются жиденькие крыши деревянных бараков. Крыши оптимизма не внушают. От одного представления, что под этим решетом могут храниться тонны отравляющих веществ, схватывает дыхание. Говорят, что когда члены первой комиссии из США увидели за забором объекта эти здания, то тут же окрестили их "курятниками". С тех пор и повелось, что в зарубежной печати при описании российских хранилищ химического оружия фигурируют некие здания "типа курятник". Так рождаются досужие страхи и мифы.

В воинской части, осуществляющей контроль за хранением опасных веществ, на подобные инсинуации уже не обижаются. Как заверил нас заместитель главного инженера объекта подполковник Константин Аргамак, российская система охраны и контроля за безопасностью хранения снарядов с отравляющими веществами намного эффективнее зарубежных технологий.

А что касается строений барачного типа, то, как мы выяснили, они хоть и находятся на балансе воинской части, но являются, выражаясь шпионским языком, ложными объектами. Они были быстро возведены в годы войны для арсенала обычных артиллерийских боеприпасов. Снаряды либо вывезли на другое место, либо уничтожили, а бараки остались. Сейчас "курятники" на самом деле под крышу забиты материальными ценностями в виде... пустых деревянных ящиков из-под обычных артиллерийских снарядов. Склады тары военные потихоньку разгружают, пуская доски в хозяйство. Не выбрасывать же добро, даже если оно смотрится, как пугало для ворон.

Справка "РГ"

Объект УХО расположен в 1780 километрах западнее Кургана и 80 километрах восточнее Челябинска. Занимает он площадь 822 гектара, из них примерно третья часть относится к зоне особого допуска - технической территории, где и расположены 65 хранилищ боеприпасов. На сегодня хранилища заполнены артиллерийскими снарядами различных калибров (9788626 штук), а также боевыми частями ракет (1846 штук). В боеприпасах содержится 2921 тонна зарина, 1840 тонн зомана и 696 тонн газа типа Vx ( ви-икс). Возник объект под Щучьем в сентябре 1941 года, когда здесь был сформирован склад обычных артиллерийских боеприпасов. С 2001 года  арсенал передан Федеральному управлению по безопасному хранению  и уничтожению химического оружия.

Заповедная зона

Сердце объекта - 253 гектара особо охраняемой технической территории, где и расположены реальные хранилища отравляющих веществ. Разглядеть его со стороны сложно. Затерялась спецтерритория среди березового леса, словно нарочно окруженного болотистыми озерками. Каждую весну в одно и то же время - конец мая - на эти озера прилетает стая лебедей и всей своей красой наглядно подтверждает тезис об экологической безопасности объекта. Индикатор безопасности однозначный: если радиацию не каждая живая тварь может уловить, то на химические изменения в почве и воде звери и птицы реагируют мгновенно.

Как заметил заместитель начальника объекта по воспитательной работе  Сергей Ферезанов, территория со складами химического оружия потихоньку превращается в настоящий заповедник. Несколько лет назад за колючую проволоку каким-то образом умудрилась заскочить пара косуль. С тех пор грациозные создания спокойно обитают и размножаются в лесочке. Сейчас стадо, по свидетельствам очевидцев, насчитывает уже девять животных.

В начале военные решали, как ликвидировать непорядок, - стрелять в запретной зоне нельзя, а ставить капканы и рыть ловушки для косуль рука не поднималась. Потом неуставных животных решили оставить в покое. Хотя бы ради пропагандистских целей. Когда представителям Международной организации по запрещению химического оружия, ежегодно проверяющим объект, рассказывают про рогатых обитателей опасной зоны, они не верят и просят организовать фотографию на месте. Человек в костюме химзащиты рядом с трепетной незащищенной косулей и на фоне склада с химическим оружием - зрелище, согласитесь, уникальное.

 Но беда в том, что косули ведут себя на объекте как в обычном лесу: травку щиплют, за деревьями прячутся, человека дичатся и даже за рога притащить их на показ иноземцам невозможно. Так что специальной фотосессии не получается. Но на объекте об этом не жалеют. Пропаганда - ничто, когда есть жизнь.

Но все эти заповедные мгновенья - только милые нюансы на фоне реальной серьезной работы по обеспечению безопасности объекта, проводимой военными. Безопасности технической и экологической. Многоступенчатая система контроля за окружающей средой, состоянием хранящихся снарядов и безопасностью персонала прописана в документах, цитировать которые ни к чему. Как подчеркнул подполковник Аргамак: "Каждая влажная капля, появляющаяся на территории хранилища, вызывает подозрения и вопросы".

Лично мы наблюдали лишь одно звено наработанной системы осмотра и охраны объекта: перед входом в зону допуска сотрудниками в специальной камере проводится проверка на герметичность индивидуальных средств защиты. Проверяют, естественно, не отравляющими веществами, а всего лишь раздражающим газом. Но обязательно и ежедневно. Тезис: безопасность - прежде всего - на объекте является тем правилом, которое никогда не нарушается и  ни при каких обстоятельствах не обсуждается.

Инженер Константин Аргамак в безопасность подконтрольного объекта верит безусловно. Он лично регулярно обходит территорию, ежедневно сотрудниками объекта проводится осмотр, каждый месяц зону посещают специальные комиссии, в том числе международные. Мониторинг – это слово номер два на хранилище химического оружия. Но в то же время Аргамак знает, что за годы существования объекта, благодаря ежедневным обходам и осмотрам снарядов было выявлено немногим более десяти поврежденных боеприпасов, которые вот-вот могли дать утечку. Сигнал о разгерметизации подала специальная индикаторная краска, которой покрыты снаряды. А обнаружили это как раз во время обычных ежедневных обходов.

Подобные ситуации вполне естественны. За последние десятилетия во всех крупных хранилищах страны было обнаружено более семи десятков предаварийных снарядов. Все опасные емкости уничтожены на специальном передвижном комплексе, разработанном в научно-исследовательском институте органической химии и технологий. Но, по прогнозам специалистов, эффект старения металла с каждым годом будет проявляться все чаще, и очевидно, что одного передвижного заводика на наши просторы не хватит. Как отметил в интервью "РГ" начальник Федерального управления по безопасному хранению и уничтожению химического оружия генерал-лейтенант Валерий Капашин:- Процесс хранения боевых отравляющих веществ не управляем, а контроль пассивен. Мы несем охрану мест хранения химического оружия и следим за герметичностью емкостей, в которых находятся ОВ. Однако какими бы прочными ни были корпуса боеголовок, процесс коррозии неминуем. Нельзя полностью исключать и природных катаклизмов, способных освободить смертоносные газы. Потому-то если уж принято международное соглашение о полном и безоговорочном запрещении химического оружия и уничтожении его запасов, то это соглашение надо выполнять.

 Два в одном

С принятием программы по уничтожению запасов химического оружия объект существует в двух ипостасях. Он делится на территорию непосредственных хранилищ и так называемую промзону - площадку, на которой строится завод по переработке химического оружия. Несмотря на то, что промзону от спецзоны отделяет почти 15 километров обычных лесов и полей, оба объекта, как сиамские близнецы, объединены общей целью и стратегической задачей: безопасное уничтожение химического оружия.

Разрыв в пятнадцать километров между двумя частями единого - мера одновременно и вынужденная, и продуманная. Понятно, что чем протяженнее маршрут транспортировки боеприпасов, тем больше сложностей по обеспечению безопасности груза. Но, поскольку строится не колбасный цех, для подстраховки решено было вынести промзону как можно дальше от крупных населенных пунктов. Когда разрабатывался проект завода, на рассмотрение специальной комиссии было предложено пять возможных площадок - все в окрестностях города Щучье. В итоге выбрали самое удаленное - 25 километров севернее райцентра - чисто поле. У поля был еще один несомненный плюс – земля здесь не болотистая, сухая, что для здешних краев, где подземные воды залегают близко к поверхности, большая редкость.

Закладка первого камня строительства 24 сентября 1998 года превратилась в международный праздник. На специальной аллее была установлена шеренга флагштоков, где развивались флаги стран - участниц проекта. А бронзовая табличка "Программа по совместному снижению уровня опасности. Совместный российско-американский проект" на гранитном постаменте увековечивала исторический момент.

Сейчас, правда, табличку, от соблазна подальше, с постамента сняли и унесли до дня пуска завода в музей. Промзона - объект, конечно, охраняемый, закрытый для посторонних, но и здесь, бывает, строительных рабочих увольняют.

Строительная площадка стратегически важного щучанского завода даже внешне ничем не напоминает стройплощадки спецобъектов, возводимых во времена Берии. Объект хоть и строго охраняемая, но демократическая территория: никаких тебе злобных собак или строителей в тюремных робах. Огромная, на сотни гектаров, охраняемая территория обнесена эстетичным забором из прозрачной железной сетки. Работают в промзоне тысячи сотрудников из десятка строительных организаций городов страны и коллеги из множества стран мира, представляющих фирму "Parsons". Сейчас работа кипит во всех уголках, одновременно ведется возведение трех больших цехов и множества подсобных сооружений.

К масштабным стройкам в России не привыкать. Но объект под Щучьим с ходу поражает любого попавшего туда постороннего человека. Сразу за КПП красуются огромные щиты, на которых главное слово - "безопасность". На агитстендах ведется гласный подсчет, сколько дней на строительстве произошло без технических и дисциплинарных инцидентов. О безопасности напоминается через каждые десять метров. Причем никакой дискриминации по языковому принципу: знакомый с советских времен лозунг "Безопасность - дело всех и каждого!" переведен и на английский язык.

Вдаваться в нюансы всех технологических процессов строительства не будем. Но,  кажется, здесь до мелочей рассчитали и пресловутый человеческий фактор. С комфортом и всеми мерами безопасности оборудованы даже места для курения рабочих. Над деревянными скамеечками для перекура возвышается навес от дождя, а рядом - огнетушитель и ящик с песком.

Завод по планам должен начать работу в 2008 году. Сейчас сданы под ключ только два объекта: пожарная часть и газонасосная станция. Без лишних объяснений понятно, почему именно они оказались в передовиках. Смонтированы и основные производственные корпуса – три гиганта, в которых будут проходить главные технологические процессы химического разоружения: выделение отравляющих веществ из снарядов, дегазация, создание низкотоксичной реакционной массы и ее битумирование в специальные емкости для дальнейшего захоронения. По-научному эта череда операций, описанная нами в нескольких словах, называется российской двухстадийной технологией уничтожения химического оружия.

Технология эта уникальна, она разработана российскими учеными-химиками и на деле опробована в поселке Горном Саратовской области, где завод по переработке химического оружия уже заканчивает свою работу. Правда, в Горном хранились иные, чем в Щучьем отравляющие вещества. Но эффективность российской методики обезвреживания химического оружия сейчас, можно сказать, подтверждена жизненными реалиями.

Сухой остаток

В мире существует не менее ста вариантов технологий избавления от высокотоксичных веществ. Используется же для уничтожения химического оружия только около десятка. Главный метод применяемый, к примеру, в США, – сжигание. В Великобритании поступили еще кардинальнее: после Второй мировой войны утопили в северных морях все химические запасы. Экологи до сих пор требуют от правительства Великобритании достать с глубин безусловно коррозирующие боеголовки с отравляющими веществами и уничтожить их более цивилизованными способами.

Как уверены специалисты государственного научно-исследовательского института органической химии и технологий (ГосНИИОХТ), разработанная ими технология уничтожения химического оружия на самом деле цивилизована: экологически чиста, безопасна и надежна.

Собственно, еще до пуска завода в Горном они могли на этом настаивать. Технология родилась не в одночасье. Почти по тем же принципам обезвреживания отравляющих веществ действуют и в упомянутых уже передвижных пунктах утилизации аварийных боеприпасов, тех самых, что во время хранения "давали протечку". Более того, как только стало очевидно, что под Щучьем будет возведен завод по уничтожению химического оружия, на территории объекта УХО был возведен специальный лабораторный корпус. Специалисты профильного института, не отходя от объекта, отрабатывали технологию уничтожения именно фосфорорганических отравляющих веществ, которые и хранятся на ближайших складах.

На модельном стенде лаборатории в масштабе 1 к 50 было обкатано именно то оборудование, что должно в скором времени монтироваться на заводе. Естественно, речь шла о переработке очень маленького, пробирочного, количества зарина, зомана. Зато все этапы технологий, да еще в нескольких вариантах, прошли дополнительную проверку на безопасность. Итоговый продукт – цилиндрик с забитумированным лишенным токсичности химическим оружием - даже продемонстрировали журналистам. Кому-то предложили попробовать на язык. Дескать, ничем не отличается от асфальта. Сейчас под захоронение будущих отходов переработки химического оружия - битумные цилиндры - выделен отдельный полигон на территории будущего завода.

Полигон площадью более чем сто гектаров раскинулся в паре десятков метров от цехов. Напоминает он линию обороны перед боем: то там, то здесь выкопаны рвы, но жизнь в окопах не кипит. Как мы выяснили, произошла небольшая заминочка с проектом. Впрочем, для получения этой информации шпионских навыков не надо. На большом информационном стенде опять же по-русски и по-английски было объяснено: "On hold. Ведется дополнительное рассмотрение проекта".

 Дополнения в проект потребовали подземные воды. Оказалось, что на этой внешне сухой площадке грунтовые воды подходят все-таки близко к поверхности. Потому могут возникнуть проблемы. Забитумированные отходы химического производства по проекту должны храниться, как кащеева игла: в яйце, ларце и еще множестве упаковок. Они заливаются в металлические емкости, емкости укладываются в бетонные чеки, которые на полтора метра вкопаны в землю. Земля опять же закрыта водонепроницаемой крышей. Дренажная система доставляет всю попавшую в чеки воду на дополнительную переработку. И даже при таком предусмотренном круговороте веществ ради гарантированной экологической безопасности решено заново рассмотреть проект.

Отношение к отходам переработки химического оружия со временем менялось. Поначалу находились в ученой среде энтузиасты, предлагающие все сухие остатки тут же пустить на благо народного хозяйства. Дезактивированные капсулы снарядов на переработку в металлолом, а забитумированные вещества - на дорожные покрытия или в бытовую химию, к примеру, на производство стирального порошка.

Но химические процессы – вещь не всегда предсказуемая, потому пока решено не торопиться с прокладкой дорог из бывшего ареснала химического оружия. Правда, ложка меда из этой бочки дегтя государству все-таки перепадет.

Возможно, в дальнейшем предприятие по переработке химического оружия будет конвертировано в какое-либо мирное производство и начнет получать иную прибыль. Но пока дальнейшая жизнь завода и полигона с отходами производства государственной программой не регламентирована.

Справка "РГ"
В ходе реализации программы по уничтожению химического оружия уже выполнено 280 научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Благодаря разработкам ученых в ходе выполнения всей программы по России будет уничтожено 40 тысяч тонн запасов химического оружия. Запасы Щучьего составляют только 13, 6 процента от общего количества.

Высшее доверие

Когда словесные убеждения военных в полной безопасности имеющегося объекта не действуют на особо недоверчивых проверяющих, для неверующих устраивают специальный показ. Везут на середину дороги между хранилищами и промзоной и демонстрируют дом, почему-то именуемый местными жителями "кемпингом".

Кемпинг – это здание для отдыха сотрудников фирмы "Parsons", работающих на объекте. Оно построено по проекту и профинансировано американской стороной. И если честно, то даже своим внешним видом может дать фору всем новостройкам Курганской области. Но, по большому счету, не фасад производит главное впечатление. А решимость, с которой американские партнеры возвели и оборудовали недалеко от химических объектов свое жилье. Кто-кто, а иностранная сторона с педантичной регулярностью следит за здоровьем своих сотрудников, проверяет потенциально опасные объекты.

Несколько лет постоянного контроля показали: строиться и жить, выражаясь языком эмчээсовцев, "в зоне возможного очага поражения" можно. Причем строиться красиво и жить спокойно. Сейчас получается, что именно кемпинг – самый близкий к будущему заводу по уничтожению химического оружия населенный объект.

На такое приближение иностранные компаньоны решились не сразу. Почти пять лет зарубежные специалисты проживали в ближайшем областном центре – Челябинске. Каждые вечер и утро проезжали по 80 километров туда и обратно на стройку. Потом познакомились с данными экологической экспертизы Щучанского района и выяснили, что воздух близ Щучьего гораздо чище атмосферы промышленного центра. Единственный загрязняющий момент вносит как раз тот самый Челябинск, заводской дым которого иногда доползает до курганских степей.

Так близ объекта появился кемпинг международного класса. Кстати, в дальнейшем, после выполнения программы по ликвидации оружия, все это счастье должно отойти в ведение местной щучанской власти. По первоначальным планам "интурист" должен превратиться в дом отдыха. Курорт для любителей красивого и здорового досуга. Но это - перспектива уже другого рассказа. Где по щучьему велению тоже ничего не происходит. 

Справка "РГ"

Федеральная целевая программа "Уничтожение запасов химического оружия в Российской Федерации"  была утверждена постановлением правительства РФ от 21 марта 1996 года №305. В декабре того же года  по распоряжению правительства РФ на территории Щучанского района Курганской области начались работы  по созданию комплекса по уничтожению химического оружия массового поражения. 24 октября 2005 года правительство РФ скорректировало программу. Государственным заказчиком  программы является Федеральное агентство по промышленности. Осуществление проекта ведется с безвозмездной финансовой и материальной помощью США, Великобритании, Канады  и  еще ряда стран Европы. Главным иностранным подрядчиком  строительства завода по уничтожению  химического оружия в Щучьем является американская фирма "Parsons".