Вряд ли Курочкин знал о том, о чем знает нынешний ректор Литературного института, известный прозаик Сергей Есин. Что особняк этот, в котором родился Герцен, где бывали Гоголь, Белинский, Чаадаев, Хомяков, Баратынский, где в 1920-х годах выступали Блок, Маяковский, Есенин, где был знаменитый ресторан, описанный в романе Булгакова "Мастер и Маргарита, где в 1933 году по инициативе Горького был основан Литературный институт, в котором семинарами руководили Асеев, Паустовский, Светлов, Городецкий, Розов и многие другие известнейшие писатели, а лекции читали видные ученые Реформатский, Тахо-Годи, Томашевский, Бонди, и где, наконец, как простые коммунальные жильцы, проживали Платонов и Мандельштам, словом, этот поистине легендарный московский дом на Тверском бульваре, 25, действительно врос в землю на метр-полтора. И это произошло не из-за усадки, а по причине накопления в течение двух веков культурного слоя.
Сергей Есин: Это последний год, когда я работаю ректором. По закону ректор не может быть старше 70 лет.
Российская газета: Кого вы хотели бы видеть в качестве своего преемника?
Есин: Стать ректором Литературного института - это не вопрос механических выборов, это факт судьбы. На этом месте в идеале должен находиться писатель, человек, у которого есть положение в литературной среде. Я говорил с Юрием Поляковым, Андреем Василевским, Русланом Киреевым, Владимиром Орловым... Больше всего я боюсь, что на этом месте окажется человек крайних взглядов, не важно откуда эти взгляды: из Пэн-центра или с Комсомольского проспекта (там находится правление консервативного Союза писателей России. - П.Б.). Ректор должен не взгляды свои выражать, а бороться за каждого талантливого студента.
РГ: Извечный вопрос: зачем нужен Литературный институт? Разве можно научить писать? Что это: фабрика литературных грез или вуз, который готовит людей, способных зарабатывать творчеством на жизнь?
Есин: Он готовит интеллигентов в широком смысле. Писателей, способных заработать на жизнь чистым литературным творчеством, во всем мире считанные единицы. Причем не всегда это лучшие писатели. Вы прекрасно знаете, как создаются громкие литературные репутации, как формируются жюри всех этих премий. Но посмотрите, сколько наших выпускников сейчас среди издателей, журналистов, теле- и радиоведущих, помощников народных депутатов и так далее. Нашими выпускниками пронизаны все сферы социальной жизни. И то, что это люди творческие, литературно образованные, очень важно. Я всегда говорю своим студентам: хотите зарабатывать деньги, сейчас вкладывайте их в себя. Не спешите! Через пять-десять лет то, что вы приобрели здесь, даст результат и окупится сторицей.
РГ: Это интересная мысль. Литературный институт как сохранение навыков литературной культуры, которая выветривается из нашего технологичного общества.
Есин: Я сам веду в институте творческий семинар. Если опаздывает какой-нибудь студент, я не слушаю объяснений. Я даю ему бумагу и ручку: "Пиши. Выдумывай, что хочешь, было бы интересно. Только не надо про водопроводчика".
РГ: Писатель Сергей Есин так же работает?
Есин: Это сложный вопрос. Сейчас многие путают литературу и журналистику. Я сам много лет работал журналистом. Когда мы с Юрием Визбором работали в журнале "Кругозор", то прекрасно знали, что такое написать четырехстраничный текст, предваряющий звуковую пластинку. Почти все крупные прозаики ХХ века пришли в литературу из журналистики и продолжали всю жизнь ею заниматься. А Достоевский? Всегда работал как журналист.
РГ: Если проследить вашу прозу от "Имитатора" через "Дневники" до последнего романа "Марбург", опубликованного в этом году в "Новом мире", как-то не вырисовывается образ писателя-олимпийца. Молодой критик Сергей Шаргунов назвал вас социальным метафизиком.
Есин: Он попал в десятку. Как писателя меня всегда интересовала нефасадная, подспудная сторона жизни. Вы идете по асфальту и не чувствуете под собой многие метры коммуникаций: канализация, телефон, газ, вода... А я это чувствую. Я люблю наблюдать за земляными работами. Как обнажается слой за слоем эта скрытая от глаз жизнь. В больнице мне интересен не главврач, а медсестра. И так везде, во всей жизни, в том числе в литературной. Но все равно писатель - это особый взгляд и особый дар. Если студент талантлив в литературном плане, но написал изложение на "двойку", мы его не отчислим. В каждом конкретном случае будет приниматься особое решение.
РГ: Как ректор вы прославились тем, что добились бесплатного питания для студентов. Институт и общежитие отремонтировали, а ваш кабинет, похоже, не ремонтировался. Что еще удалось сделать в материальной части?
Есин: Это самая больная проблема, от которой я, честно говоря, устал. Вы знаете, что скоро этого потрясающего здания не будет? Специалисты заявляют, что оно просто рухнет, если не принять каких-то чрезвычайных мер. Нами самостоятельно разработан план реконструкции всего институтского комплекса с сохранением зданий, которые являются памятниками архитектуры. Главный особняк ветшает с катастрофической стремительностью. Старый, с деревянными перекрытиями, он уже не выдерживает студенческого топота. В нем должны остаться библиотека, читальный зал, администрация, некоторые кафедры. Хорошо бы создать музей советской литературы, которая получила в стенах Литинститута свое завершение. Согласно проекту место для учебного корпуса определено с краю усадьбы, где находится одноэтажное здание, примыкающее к Театру имени А.С. Пушкина. Оно не является памятником архитектуры, в нем размещены гаражи, мастерские. Перед корпусом предполагается построить подземный спортивный зал с прилегающим к нему бассейном.
РГ: Как всегда на это нет денег?
Есин: Невозможно договориться с чиновниками, невозможно свести их вместе. Это и не государственный диктат, и не свобода. Это хуже всего: полусвобода. Я написал десятки писем Грефу, Лужкову, в министерство культуры. В какой-то момент что-то начало получаться. Но тут новые перестановки наверху, и все пришлось начинать с нуля. У меня уже просто нет сил. Кстати, Литературный институт - единственное здание из бывшей собственности Союза писателей СССР, которое не было приватизировано и на котором не погрели руки.