От дискуссий о темпах роста и направлениях реформ правительство перешло к конкретным мерам ускорения социально-экономического развития страны. Это потребовало изменения стиля и методов работы кабинета, реорганизации его структуры, активного прагматизма в решении как традиционных управленческих, макроэкономических, так и новых "нацпроектных" задач.
Что было плохого
С самого начала года дела, как говорится, пошли наперекосяк. И в реформах, и в экономике. Неудачная замена льгот денежными компенсациями обошлась казне минимум вдвое дороже, чем предполагалось, и составила, по разным оценкам, до 500 миллиардов рублей. Соответственно эти рубли внесли свою долю в копилку инфляции. И, как показывают элементарные расчеты, немалую - от 0,8 до 1 процента.
Второй очевидный промах - начало реформы ЖКХ, которая превратилась в банальное повышение цен. Предусмотренный постепенный переход на 100-процентную оплату жилищно-коммунальных услуг пошел большими шагами: только за январь было "выбрано" 60 процентов лимита. Оставшиеся 40 процентов предприятия жилищной сферы намеревались "добрать" осенью. Однако к началу октября рост цен на бензин настолько разогнал инфляционные ожидания, что правительству пришлось до нового года замораживать и цены на бензин, и стоимость жилищно-коммунальных услуг.
Тем не менее первоначальный инфляционный ориентир в 8,5 процента оказался безнадежно недостижимым и был превышен минимум на 3 процента. В реальности же, если брать еще 40-процентный рост цен на недвижимость, благосостояние той части общества, которую принято называть "средним российским классом", заметно ухудшилось несмотря на статистический прирост общих реальных располагаемых доходов населения на 9,7 процента.
Заметный вклад в это внесло и другое. Досадную неудачу потерпела попытка активизировать в 2005 году жилищное строительство и рынок доступного жилья. Принятый в 2004 году пакет жилищных законов по сути дела не заработал. Во-первых, рост объемов ипотечного кредитования на 40 процентов приходится на ту часть общества, которая уже достаточно обеспечена жильем, имеет высокий доход и улучшает жилищные условия. Во-вторых, вступивший 1 апреля в силу закон о долевом участии в строительстве фактически уничтожил ту форму финансирования, по которой в России строилось от 70 до 80 процентов нового жилья. Исправить промахи призван национальный проект "Доступное и комфортное жилье - гражданам России".
Впрочем, об этом ниже. Еще одной общепризнанной неудачей года стала административная реформа, попытка построить пирамиду государственного регулирования по функциональным принципам правоустановления, правоприменения и надзора. Функциональная вертикаль не сложилась. Объективно - из-за "размывания" ответственности и громоздкости новой иерархической конструкции, взрывного роста бюрократического документооборота, ослабления дееспособности и перегрузки центрального аппарата как ключевых министерств, так и самого правительства. Субъективно - из-за нежелания министерств терять всю полноту административного и финансового контроля при явном неприятии реформы бизнес-сообществом.
Новые задачи, новые решения
Фиаско функционального принципа оказалось полным, когда правительство получило конкретную задачу реализации национальных проектов с конкретными целями и сроками. Здесь потребовался уже программно-целевой, а для аграрного и жилищного проектов - еще более сложный системный подход. Проекты по образованию и здравоохранению вполне реализуемы в рамках сложившихся управленческих структур, в том числе в регионах и на местах. Проблема там - лишь мониторинг, прозрачность и жесткий финансовый контроль.
Аграрный же проект требует еще разработки как минимум единой сельскохозяйственной политики, где в одной упряжке должны работать и финансовые, и внешнеторговые структуры, органы и программы регионального развития, местной власти, финансового контроля. Ведь задача здесь - не просто поддержать производство, а сохранить село и сельхозпроизводителя как равноценную с городом основу российского социума и экономики. Вступит ли Россия в ВТО и когда - еще большой вопрос. Но уже сейчас объем дотаций Брюсселя в импортируемом в Россию сливочном масле равен 95 процентам цены его производства на отечественных молокозаводах. По говядине этот показатель составляет 35 процентов, сухому молоку - 33 процента, сыру - 30 процентов. И Евросоюз, как показали недавние переговоры в Брюсселе, не собирается отказываться от такой политики. К тому же Россия, как страна, которая импортирует более 30 процентов мяса, не может считать себя безопасной в продовольственном отношении. Правительство недавно определило квотный режим импорта мяса и птицы до 2009 года. Увеличение квот позволит сдержать рост цен на продовольствие, а их стабильность - обеспечить условия развития для отечественного производителя. Но это лишь частная мера. Было бы неплохо также реанимировать проект федерального закона о продовольственной безопасности страны, который уже длительное время лежит без движения. Ведь аграрный проект предусматривает не механическую защиту внутреннего рынка, а стимулирование отечественного производителя, повышение его конкурентоспособности и развитие благоприятных условий конкуренции.
В итоге набирается не только целый куст разных даже по взглядам ведомств и по функциям межведомственных и правительственных комиссий, но и неимоверная пестрота регионального и местного колорита. Задача - привести их к единому знаменателю, чтобы в результате сложения усилий получить искомую сумму-цель. Если идти по пути традиционных совещаний и согласований, то на решение даже одного вполне безобидного вопроса будет уходить минимум два-три месяца. Вопросы же и противоречия будут возникать ежедневно и явно не в одном экземпляре. Какой административно-бюрократический механизм или система обеспечит в данном случае приведение к единому знаменателю все ведомства и регионы? Что именно и как будет играть роль генератора управленческой энергии, настроенной на единую частоту национального, а не ведомственного или тем паче корыстно-чиновничьего интереса?
Жилье в ограниченном доступе
Еще больше вопросов к механизму реализации жилищного проекта. Ведь здесь, за исключением досадных проколов с долевым строительством и нескольких откровенно криминальных "пирамид, уже есть солидная законодательная база и пакет временно замороженных 200 нормативных подзаконных актов. И сам проект, и программа "Жилище" никак не выберутся из кабинетов чиновников на стройплощадки и в банки, регионы и муниципалитеты. Разумеется, неспроста. В жилищном строительстве и на рынке недвижимости уже сцементировались собственные и вовсе не рыночные правила доступа к земельным участкам, ресурсам жилищно-коммунального хозяйства, условия застройки и продажи квартир и недвижимости. Причем это только со стороны предложения. Со стороны спроса также стеной стоят ограничения: неконкурентный корпоративный спрос и корпоративный кредит, колоссальный разрыв между продажной ценой жилья и уровнем доходов большинства россиян. Если аграрный проект - это скорее непаханое поле, то жилищный - столкнется с забетонированным корыстными групповыми интересами бастионом. И если честно, то пока не видно реальных эффективных способов, кроме самых силовых, разумеется, как этот порочный монолит взломать. Массового строительства жилья по социальному найму или для продажи по демпинговым ценам пока не предполагается. Ориентация же на рыночные цены (которые на самом деле вовсе не рыночные) делает бессмысленным сам принцип доступности жилья - по крайней мере в обозримом инфляционном будущем и с особенностями национальной банковской системы. А создание благоприятных условий лишь застройщикам и финансистам отнюдь не гарантирует снижения цен. Ведь уже сейчас значительная часть - до 30 процентов вновь построенных квадратных метров от элитного до самого обычного жилья - не может найти покупателя: или цена велика, или расположение не устраивает покупателя. Но цены не снижаются, банковские санкции не предпринимаются, распродаж квартир нет. Более того, частные кредиторы-соинвесторы лишаются и денег, и долгожданных квартир. Так что жилищный вопрос - это не проблема доступной ипотеки как законодательно закрепленного механизма. И даже не проблема изношенного на 90 процентов стройкомплекса. Это проблема современной российской хозяйственной среды, особенностей бизнеса "по-русски", его неумирающей патерналистской парадигмы. Результат - в 2005 году при росте спроса на жилье на 40 процентов цены выросли минимум на 30-35 процентов, а объем строительно-монтажных работ сократился на 20 процентов.
Активный прагматизм
Сейчас, памятуя о всех неприятностях уходящего года, правительство, взяв на вооружение принцип активного прагматизма, делает все возможное, чтобы не только не дать экономике сбиться с несколько замедлившегося пульса, но и предотвратить возможные неприятности. В том, что они будут, вряд ли можно сомневаться. Идти, как обычно, придется по "минному полю" отечественной экономики и реформ.
Во-первых, судя по всему, во главу угла будет поставлена все же не скорость, а отладка механизма и качество реализации национальных проектов, что позволит сохранить в комплексе с другими мерами макроэкономическую стабильность. Для чего, во-вторых, вместо несколько абстрактной и безуспешной "борьбы с инфляцией" разработан и будет до конца этой недели окончательно согласован пакет конкретных антиинфляционных мер. Некоторые из которых, кстати, уже приняты явочно-директивным порядком. Спешка объяснима: вновь наступать на инфляционные грабли в начале года никто не хочет.
В-третьих, уже резко усилена региональная составляющая работы правительства как по линии национальных проектов, так и по линии проектов инвестиционных, сочетающих в себе принципы и отраслевого, и пространственно-территориального планирования. Пока в центре внимания находятся в основном проблемные и отдаленные регионы: Северный Кавказ, Сибирь, Дальний Восток. В-четвертых, активно поддерживаются перспективные, технологически передовые точки роста и проекты, которые будут заделом "новой экономики" России XXI века.
Усиление вмешательства государства в экономику несет в себе и опасность роста бюрократизации и злоупотреблений. Отсюда следует, в-пятых, возрастание роли всех ветвей государственного, общественного, экспертного и финансового контроля.
Наконец, думается, назрела некоторая корректировка путей интеграции России в мировую экономику, ее форм и географической направленности. В отсутствие сколько-нибудь внятной внешнеэкономической стратегии Россия пока упорно пробивается в ВТО и ожидает наплыва иностранных инвестиций - в основном на бесчисленных инвестиционных форумах и круглых столах. В условиях заметного обострения международной конкуренции и торговых противоречий необходима более гибкая и одновременно, жесткая политика защиты национальных экономических интересов и выхода на перспективные мировые рынки сбыта продукции.
Кстати
Россия - единственная крупная страна, где доверие к национальному правительству постоянно возрастает с 2001 года. Таковы результаты опроса, проведенного в большой группе государств по заказу Всемирного экономического форума в Давосе (Швейцария). "С 2004 года доверие к правительствам сокращалось в статистически существенных объемах в 12 из 16 стран, данные о которых доступны, - говорится в документе. - Единственное национальное правительство, доверие к которому возросло, - российское. Эта тенденция к росту доверия отмечена там с 2001 года". Больше всего среди исследованных стран доверие к правительствам пошатнулось в Бразилии, Южной Корее, Мексике, Канаде, Испании, Аргентине и США, говорится в документе. Снизилось оно также в Великобритании и Индии, где по-прежнему больше граждан доверяют правительству, чем не доверяют. Не изменился этот показатель в Италии, Индонезии и Франции.
Исследование проводилось в 20 странах с июня по август 2005 года специализированными национальными институтами под общим надзором компании "ГлоубСкэн". ИНТЕРФАКС-ЕВРОПА.