Сундук, пахнущий нафталином
Российская газета | Реформа здравоохранения касается каждого человека. Потому вокруг нее постоянно ломаются копья, причем не только в медицинской среде. Вот решили обходиться без педиатров, заменить их врачами общей практики. Разразился скандал. Принятое решение пришлось отменить. Потом возникло предложение сократить время пребывания в стационаре до пяти дней. Не прошел и сей вариант. Почему так происходит?
Олег Рутковский | Для того чтобы проводить какую-либо реформу, обязательно надо знать историю вопроса, традиции, предыдущий опыт. Не зря же многие новации остаются на бумаге. Вот свежий пример: реставрация "неотложки" в России. Ведь она уже была когда-то. Теперь никто не вспомнил, сколько проблем создавала "неотложка", причины, из-за которых ее закрыли в конце 60-х годов прошлого столетия. А они были существенные: прежде всего низкое качество оказания медицинской помощи, рост смертности среди населения от инфаркта миокарда и инсульта, отсутствие постоянного персонала "неотложки"- одни совместители, бесконтрольность использования санитарного транспорта. Процесс слияния "скорой" и неотложной помощи длился десяток болезненных лет. Наконец, заработала "скорая". Теперь опять делить? Опять ставить наших граждан перед дилеммой: кого в данном конкретном случае надо вызывать - "скорую" или "неотложку".
РГ | Допустим, у меня сильнейшая головная боль. Наберу по привычке "03" и что услышу?
Рутковский | Голос на другом конце провода: "Вы дома? Вызывайте "неотложку". А у человека, оказывается, тяжелейший гипертонический криз. Не нужно ему набирать "03", надо звонить в поликлинику, где должна быть "неотложка"? Но вы правы: надо учитывать менталитет наших людей, у которых, можно сказать, запрограммировано: случилось что-то со здоровьем - набираем "03". К тому же не исключено, что единственная машина неотложной помощи на вызове. Это же не "скорая", где свой автомобильный парк. Все это мы уже проходили, от всего этого отказались. Так зачем снова заниматься реанимацией того, что отвергла сама практика? Впечатление такое, что открыли старый сундук со старыми вещами, пахнущими нафталином.
Диспансеризация на новый лад
РГ | Но этого же нельзя сказать о диспансеризации. Она-то очень нужна, а ее уничтожили и теперь, похоже, пытаются возродить?
Рутковский | Я не могу согласиться, что ее уничтожили - сохранена программа целевой диспансеризации населения. Первый документ о диспансеризации появился в 1986 году. Однако программа не была реализована, несмотря на то, что тогда было гораздо лучшее положение с поликлиническими кадрами.
РГ | Почему же?
Рутковский | Не был реализован основной принцип: есть проблема- должна быть структура для ее решения. Такой структурой призваны быть поликлиники, которые за эти годы превратились из лечебного учреждения в счетный бюрократический аппарат: врачи считают услуги, заполняют огромное количество бланков, занимаются бесплатным лекарственным отпуском, его контролем... О пациенте забыли, на него не осталось времени. Какая уж тут диспансеризация! Как альтернатива поликлинической помощи в 1992 году был предложен семейный врач или, как его еще называют, врач общей практики. Прошло тринадцать лет, а семейная практика по-прежнему в зародышевом состоянии.
РГ | Олег Всеволодович, но вы же один из разработчиков этой самой альтернативы...
Рутковский | Мы тогда наивно предполагали, что в России вот-вот появится так называемый средний класс - главный "потребитель" семейной медицины. Не появился. К тому же тарифы на медицинские услуги отстали от реальных затрат. Семейная же медицина неизбежно должна стать весьма затратной, дотированной государством и входящей в противоречие с системой обязательного медицинского страхования.
РГ | Но все-таки, на наш взгляд, семейный врач уместен, например, в далеком селе, где нет никакой медицинской помощи?
Рутковский | В селе нужен не семейный врач, а сельский, который был у нас. И которого мы изжили после развала колхозов, санитарной авиации, изжили нищетой и отсутствием элементарных бытовых условий. Возродить его проблематично, даже если для него построят специальное жилье и прибавят десять тысяч рублей зарплаты. Менталитет поменять надо, а это архисложно.
РГ | Так быть диспансеризации или не быть?
Рутковский | Несомненно, быть. Но ее нужно разделить на обязательную бесплатную и добровольную на платной основе. Десятки людей обращаются в лечебные учреждения с просьбой пройти комплексное обследование, но за один, в крайнем случае за два дня. Нужно создать специализированные центры для ее проведения. Это снизит нагрузки на поликлиники.
Платить или не платить: вопрос не гамлетовский?
РГ | Вот вы говорите: диспансеризация на платной основе. Пациенты и так все чаще жалуются, что порой на них сильнее недуга действует счет, который предъявляется пациенту для оплаты. Хотя официально такого счета может и не быть, но есть карман, в который нужно положить энную сумму...
Рутковский | В принципе платная медицина имеет право на существование. А человек имеет право на выбор бесплатной или платной медицинской помощи. Но когда в государственном лечебном учреждении оказываются платные медицинские услуги, то персонал не может удержаться от соблазна получить "надбавку" за свои услуги. Мы провели анкетирование врачей и пациентов. Полученный результат нас удивил. Если пять лет назад пациенты и врачи были против платных медицинских услуг, то спустя всего три года 70 процентов врачей высказались за платные услуги, 45 процентов пациентов также подтвердили свое желание оплачивать медицинскую помощь, а 12 признались, что уже платят. Это серьезная информация к размышлению.
РГ | К размышлению об отказе от 41-й статьи Конституции, которая гарантирует нам доступную и бесплатную медицинскую помощь?
Рутковский | Прежде всего это свидетельствует о том, что пациенты устали от поборов, а врачи хотят легализовать свои доходы. И очевидно, что некоторые статьи Основного закона пришли в противоречие с реалиями нашей действительности.
РГ | Так что, по-вашему, бесплатно лечиться вовсе не будем? Все будет только за деньги? А зачем тогда нам полис обязательного медицинского страхования?
Рутковский | Должно быть и то и другое. А полис ОМС гарантирует только объемы и виды медицинской помощи, входящие в программу обязательного медицинского страхования. Остальные виды медицинской помощи должны финансироваться из бюджетов всех уровней - от муниципального до федерального.
РГ | И в таком случае пациент лично ничего не платит?
Рутковский | Нет, не так. Поскольку многие виды медицинской помощи, например, ангиография, литотрипсия, радиоизотопная диагностика, переливание крови, никем не оплачиваются. И вот тут возникает парадокс: внедрение высоких медицинских технологий, за которые так ратуют реформаторы, значительно увеличивает расходы на содержание лечебных учреждений. Поэтому прежде чем решать, надо или нет приобрести компьютерный томограф или ангиограф, нужно решить другое: зачем, где его установить, кто на нем станет работать, во сколько обойдутся расходные материалы.
Старые стены
РГ | Вы руководите Первой градской, многие корпуса которой построены более 200 лет назад...
Рутковский | Понимаю, к чему вы клоните: в старых корпусах работать труднее, чем во вновь построенных? Не можем создать современный комфорт? То, что происходит в Первой градской - надо отдать должное мэру Москвы Юрию Михайловичу Лужкову, Департаменту здравоохранения столицы, - это реконструкция старейшей российской больницы, воссоздание из пепла брошенных и разрушенных корпусов, разумное сочетание нового строительства с реконструкцией больницы. Есть такое понятие "намоленный храм". Мы говорим "наболевшая больница": за 200 лет здесь умерло меньше, чем родилось.
РГ | Ваша больница в самом центре города, на очень оживленной магистрали. В больничный храм приходят только те, кто работает и лечится в Первой градской?
Рутковский | В этом году исполнилось пятнадцать лет после того, как Светлейший Патриарх Алексий II повторно освятил алтарь храма, построенного в 1802 году. Именно как храм при Голицынской больнице. Сейчас идет реставрация храма Знамения Божией Матери. Нам удалось сохранить храм, встроить его в новый хирургический корпус, открытие которого намечено на середину будущего года. Храм доступен и сотрудникам, и пациентам, и его прихожанам. В здании, где расположен храм, есть Свято-Демитровское училище сестер милосердия, начальная школа для детей прихожан и приюта.
РГ | Вы сказали: "училище сестер милосердия". Его выпускницы отличаются от выпускников обычных средних медицинских учреждений?
Рутковский | Несомненно. Это именно сестры милосердия, того милосердия, которого нам так не хватает. Эти сестры работают и у нас, и в других стационарах города. Очень трудолюбивые и заботливые.
РГ | Храм ограждает вас от нашей жизни?
Рутковский | Духовно, несомненно. Но надо помнить о реалиях. Они жестокие. Сегодня как никогда остро стоит вопрос о безопасности самих больниц, больных, сотрудников.
РГ | Довелось быть свидетелем доставки в ваше приемное отделение так называемой пьяной травмы. Как же он, доставленный, "воевал" с теми, кто оказывал ему помощь. И ведь сделать ничего нельзя.
Рутковский | Вы наблюдали однажды и со стороны. А такое происходит каждый день. И, к сожалению, не только в приемном отделении. Единственный вариант решения проблем безопасности - создание единого диспетчерского пункта по круглосуточному управлению больницей. В Москве уже есть опыт создания подобного центра в рамках программы "Электронная Москва": взяты под контроль подъезды, территории, дворы. Вот бы и нам такое.
РГ | А сколько такое удовольствие стоит?
Рутковский | А сколько стоит человеческая жизнь?
РГ | Ответ резонный, но вряд ли он вдохновит на создание подобной системы в больнице.
Рутковский | Ошибаетесь. В настоящее время на факультете биомедицинской техники МГТУ имени Баумана мы разрабатываем систему биометрического контроля за передвижением больничного персонала. Создана система контроля работы среднего персонала.
РГ | Это теоретически? Или это система, которую завтра уже можно внедрять?
Рутковский | Она работает в одном из травматологических отделений нашей больницы.
РГ | Первая градская - не первая больница, которой вы руководите. Кто он, нынешний главный врач? Врач, завхоз, экономист?
Рутковский | Это определяется временем и опытом. В 64-й больнице я был прежде всего врачом, в 81-й - строителем, а здесь я - топ-менеджер. Не люблю это слово. Но оно в данном случае самое точное.
РГ | Очень умный человек сказал: не приведи господи жить в эпоху перемен. Вы руководите больницей больше восьми лет, именно в эпоху перемен. Вы оптимист или пессимист?
Рутковский | Прежде всего я реалист и прагматик. И потому хочу пожелать всем своим коллегам удачи.