То его отмечали 17 декабря, то 12 января. Сам поэт в автобиографии "Как я родился" предлагал считать днем своего рождения первый день 1906 года. Официально днем рождения Хармса считается 17(30) декабря.
Даня Ювачев родился в семье, скажем так, благообразной. Его отец, сын полотера Зимнего дворца и морской штурман по образованию, прошел искушение революционным движением, сидел в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях, а в 1884 году был приговорен к смертной казни по делу "14-ти". Приговор заменили 15-летней каторгой.
На Сахалине Иван Павлович Ювачев заведовал метеостанцией, был досрочно освобожден, жил во Владивостоке, совершил кругосветное путешествие. За это время он превратился из атеиста и революционера в ревностного христианина и государственника, то есть прошел как бы путь Достоевского. Человек с мистическими наклонностями (хотя и член-корреспондент физического отделения Академии наук) он по-своему толковал Священное Писание в религиозных брошюрах и сына назвал Даниилом не просто так.
Во-первых, рождение мальчика пришлось на день памяти святого Даниила. Во-вторых, этот древнееврейский пророк приснился отцу Хармса накануне. В-третьих, в переводе этого имени - "Суд Божий" - он видел некий знак свыше ввиду пылавшей в то время первой русской революции. Так с самого начала в судьбе Хармса переплелись мистика и реализм.
Современный прозаик и драматург Михаил Левитин совершенно прав, говоря, что Хармс не был принципиальным абсурдистом. Он был именно реалистом. И поэтическая группа, которую он создал с Николаем Олейниковым и Александром Введенским, называлась Объединение реального искусства (ОБЭРИУ, а почему на конце "у" - никто не знает).
Сама пред- и послереволюционная реальность была такова, что ходить за абсурдом далеко не приходилось. Просто Даниил Хармс ей наиболее точно соответствовал. Его знаменитые английские гетры в игровом контексте эпохи нисколько не противоречили его же поразительно русским и каким-то удивительно "домашним" детским стихам о самоваре ("Иван Иваныч самовар / Был пузатый самовар / Трехведерный самовар. / В нем качался кипяток, / Пыхал паром кипяток, / Разъяренный кипяток..."), которые и сегодня родители с наслаждением читают своим малышам, причем неизвестно еще, кто из них больше получает удовольствия, малыши или взрослые?
В том-то и дело, что стихи обэриутов сегодня кажутся абсурдными, а тогда они лишь наиболее точно отражали суть времени. Помните несчастного тараканишку Николая Олейникова, за которым "жадной толпой" несутся вивисекторы, чтобы таракана завалить и распластать на составные части? Это ничуть не более абсурдно, чем опыты булгаковского профессора Преображенского, с помощью острого ножа превращавшего собаку в человека и наоборот.
Неясен другой вопрос: понимал ли сам Даниил Хармс, что оборотной стороной этой игры была страшная, бесчеловечная реальность, которая, в конечном счете, и убила его? Или он был, как утверждают некоторые из его поклонников, просто ребенком по натуре, недоформировавшимся в сознательного взрослого со всеми вытекающими отсюда социальными защитными рефлексами?
Когда он выезжал на сцену на детском велосипеде, декламируя свои странные стихи, он знал, что этот символический велосипед - вызов отнюдь не символическим броневикам, звонкая пощечина даже не "общественному мнению", но страшной Системе, претендовавшей на мировое господство? И стоит ли удивляться, что после таких выступлений в официальной прессе появлялись статьи под названиями вроде: "Реакционное жонглерство (об одной вылазке литературных хулиганов)", где ключевое слово "реакционный" звучало как прямой донос и смертный приговор.
Я завидую прекрасному литературоведу и историку Владимиру Глоцеру, который знает о Хармсе и обэриутах решительно все. Мне в личности Хармса многое непонятно, как и во всем этом направлении.
Одна только расшифровка его псевдонима может поставить в тупик. Это и французское "charm" - обаяние, и английское "harm" - беда, скорбь, и даже санскритское "Dharma" - праведность, благочестие.
Хармс мистифицировал реальность, но она и без того была переполнена жуткой социальной мистикой, которую мы сегодня наблюдаем в сериале "Мастер и Маргарита" и даже сердимся: почему режиссер Владимир Бортко не сделал эту мистифицированную реальность, все эти прогулки нечистой силы в варьете и "нехороших квартирах", обаятельной и привлекательной.
Потому что изнанкой мистифицированной реальности была жуть. В 1931 году Хармса арестовали. Ссылку он отбывал вместе с Александром Введенским. Николая Олейникова расстреляли в 1937-м. Введенского снова арестовали в 1941 году в связи с началом войны, как бывшего репрессированного, и "принудительно эвакуировали". По дороге он погиб. Хармс закончил жизнь страшнее всех, в феврале 1942 года в тюремной психиатрической больнице.