На открытии директор ГМИИ им. Пушкина Ирина Антонова даже назвала эту выставку "расширенной экспозицией", поскольку в собрании музея и так хранится 137 произведений Вейсберга, ему выделен постоянный зал, где можно увидеть около двух десятков полотен. А нынешняя экспозиция расположилась уже в трех залах, дополнена картинами и графикой из частных собраний, находящихся не только в России, но и за рубежом, к ней вышел большой каталог, в котором, кроме репродукций, приводятся статьи и документы, позволяющие представить творческую эволюцию художника.
Владимир Вейсберг был не только выдающимся художником и педагогом, но и мыслителем, философом, психологом искусства.
Сын одного из первых русских психоаналитиков, переводчика Фрейда на русский язык и основателя Русского психоаналитического общества, Владимир Вейсберг серьезно занимался физиологией восприятия живописного произведения. Канта и Платона он изучал наравне с Сезанном и мастерами московской живописной школы - Фальком, Удальцовой, Кончаловским, традицию которых впитал с юношеских лет. Свои полотна он создавал как идеальное воплощение колористического восприятия как такового, когда на первый план выходят механизмы подсознания. Недаром он составил научную таблицу основных видов колористического восприятия, их знаков и структур, о чем доложил в начале 60-х на симпозиуме в Институте славяноведения, тогдашнем очаге полуподпольного структурализма.
Постепенно у художника складывается идея "невидимой живописи", некоей идеальной пространственной гармонии, объединяющей предметы с окружающей их средой. Предметы, которые изображает Вейсберг, словно проявляются из светового пространства. Насыщение цвета полутонами дает искомый результат, продолжающий живописные опыты Леонардо. Серии зрелых работ Владимира Вейсберга напоминают натюрморты итальянца Джорджо Моранди (1890-1964), при этом главной своей целью он считал достижение белого светоносного состояния живописного пространства, из которого, как музыка Баха, начинают звучать едва видимые геометрические фигуры, портреты и нагие женщины. Если как-то и можно обозвать живописную систему Владимира Вейсберга, то только "белое на белом".
Лишенный нормального контакта со своими зрителями, ценителями, покупателями, художник превращал свою мастерскую в некое подобие алхимической лаборатории по выработке абсолютного живописного света. Товарищи Владимира Вейсберга по андеграунду вспоминали на открытии выставки, как мастер воспринимал свою творческую миссию неким священным ритуалом по сублимации косной материи. Рассказывали о его рабочей кепке с огромным козырьком, который должен был закрывать от глаз ненужные рефлексы света на пути к живописному абсолюту. Понятно, что и сама его личность производила на учеников и коллег незабываемое впечатление мудреца и тайнознатца. Владимир Немухин, коллега и товарищ Вейсберга по художественному андеграунду 60-х, вспоминал на открытии выставки разговор с художником, в котором поинтересовался у него, что тот думает по поводу времени и места, в которых им суждено было работать и жить. Ответ Вейсберга достоин древней пифии: "О нас знает только смерть, а мы о себе ничего не знаем".