Казус первый
Предприниматель Крюков обратился в Инспекцию МНС по налогам и сборам N 24 по Южному административному округу города Москвы и потребовал дать ему возможность ознакомиться с собственным налоговым делом. Ему было отказано со ссылкой на приказ МНС (этот приказ регулировал порядок предоставления конфиденциальной информации о налогоплательщиках правоохранительным органам). Крюков обратился в арбитражный суд, указав в жалобе на нарушение своих прав, закрепленных в статье 24 Конституции РФ: органы власти обязаны обеспечить каждому гражданину возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом. Эта норма детализирована и в Законе "Об информации, информатизации и защите информации".
Русский человек - не такой уж забитый, как это принято думать и как это выгодно считать власти
Суд констатировал, что доступ граждан к информации может быть ограничен только федеральными законами, а не ведомственными актами. В то же время предпринимателю было отказано в требовании обязать инспекцию представить для ознакомления налоговое дело на том основании, что сама инспекция МНС показала ему досье сразу после подачи Крюковым заявления в суд. Размер возмещаемых судебных издержек был ограничен суммой в 3 тысячи рублей, хотя, по уверениям Крюкова, на консультации с адвокатами при подготовке жалобы он истратил гораздо больше.
Казус второй
Калининградский журналист Алексей Шабунин обратился в отдел паспортно-визовой службы Балтийского района Калининграда за получением загранпаспорта и представил анкету, заполненную от руки. Сотрудники паспортного отдела документы не приняли, пояснив, что анкета должна быть заполнена на машинке. Они любезно подсказали, что пишущие машинки, ставшие раритетом, есть в машбюро неподалеку, и заполнить анкету там стоит всего 150 рублей. Однако журналист Шабунин отправился не к машинисткам, а в суд. В жалобе он просил признать требование сотрудников паспортно-визовой службы незаконным, так как в ведомственной инструкции "О порядке оформления и выдачи паспорта гражданам РФ для выезда и въезда на территорию РФ" требование к анкете ограничено тем, что она должна быть заполнена "разборчиво", и ничего не сказано про пишущую машинку. Суд Балтийского района Калининграда согласился с требованиями истца и обязал отдел паспортно-визовой службы принять у гражданина заполненное от руки, но разборчивым текстом заявление. Другие исковые требования истцом и не заявлялись, поэтому он был полностью удовлетворен решением суда.
| комментарий |
Описанные коллизии мы обсуждаем сегодня с профессором юридического факультета МГУ, адвокатом Еленой Лукьяновой.
Леонид Никитинский | Елена Анатольевна, честно говоря, я удивлен, что вы выбрали тему не про выборы, - я помню, как эта тема вас переполняла, когда вы баллотировались в Мосгордуму осенью прошлого года. Но вы выбрали среди разнообразных сообщений Агентства судебной информации "Судинформ" именно эти два случая. Почему?
Елена Лукьянова | Про выборы я, может, тоже еще расскажу, когда немного остыну. Но сейчас, пока остыв только чуть-чуть, я думаю: допустим, возможности на выборах, в самом деле, были бы равными, и я бы сейчас была депутатом. И что бы я могла там сделать? Вряд ли больше, чем сделали вот эти двое и другие герои из того раздела вашего сайта, где вы рассказываете про "большие победы маленьких людей". Мне также кажется удачным и название сайта: "Человек из окон" - это не только смешно, но и точно: люди открывают окна, и в этом им помогает суд. Только все вместе и движением снизу мы можем бороться с тенью, куда государственные структуры все время норовят уйти сами и утащить всех нас. А суд тут - освещенная площадка, он открыт по самой своей конструкции.
Никитинский | Спасибо, лестно, но давайте поконкретнее, по нашим примерам. Вот первый случай с предпринимателем Крюковым. Он же даже не выиграл, ведь суд так и не вынес решения, обязывающего налоговую инспекцию показать налогоплательщику его собственное досье, и не создал тем самым необходимый прецедент.
Лукьянова | Предприниматель, безусловно, одержал важнейшую победу, но арбитражный суд, я думаю, в этом случае постарался сделать ее "неофициальной". Когда инспекция МНС, понимая, что по закону в этом споре она выиграть не сможет, сразу же показала Крюкову его дело, суд, на мой взгляд, обязан был зафиксировать это как мировое соглашение. Но и в этом случае есть победа над непрозрачностью, куда не по статусу, а по натуре стремится всякий чиновник, и прецедент тоже налицо, хотя, если бы он был оформлен решением о заключении мирового соглашения в суде, его формальное значение оказалось бы выше.
Это не единственный случай, когда власть, оказавшись перед угрозой судебного принуждения, начинает искать компромиссные решения. Например, поиск компромисса со стороны государственных структур начинается почти всякий раз, как из Европейского суда по правам человека приходит подтверждение о принятии к рассмотрению заявления того или иного гражданина России. Страсбургский суд, кстати, официально допускает такую примирительную процедуру, тем более она допускается и российским правосудием: виноватый под угрозой проиграть сам улаживает свои взаимоотношения с тем, кого обидел и кому причинил ущерб. В этом случае гражданину можно и нужно не только выторговывать для себя наиболее выгодные условия, но еще и требовать, чтобы достигнутый компромисс был оформлен мировым соглашением, заключенным в суде.
Никитинский | Второй случай из Калининграда. Вся цена вопроса - 150 рублей.
Лукьянова | Ну, мы же понимаем, что 150 рублей это стоит одному гражданину, а таких людей в одном Калининграде - десятки тысяч. Так что цена вопроса для машинописного бюро, которое, как видно из сюжета, как раз находится где-то рядом с паспортно-визовым отделом, - это уже миллионы. Такие кормушки, самой логикой своего бессмысленного, на первый взгляд, существования связанные с соответствующими органами государственной власти, есть везде, где кто-то что-то может разрешить или не разрешить: при таможне, при ГАИ и так далее. Вот, что в данном случае победил калининградский журналист: я думаю, что он пробил брешь в разветвленной системе коррупции. Кроме того, он защитил наши права перед чиновниками, и это тоже важнейший правовой прецедент.
Никитинский | Елена Анатольевна, ну вы же доктор и профессор права. Вы же сами учите всех на юридическом факультете, что прецеденты бывают только в англо-саксонской системе, а у нас совсем другая система права.
Лукьянова | Я специалист по конституционному праву, а Конституция - это вещь живая. При этом власть часто старается ее, как живую, придушить, а мы все вместе со своей стороны должны этому сопротивляться и оживлять ее как раз такими прецедентами на границе права и политики, прав человека и идеологии. На месте этого журналиста я бы, как юрист, обжаловала не конкретный отказ, а сразу всю инструкцию, это тоже можно делать через суд, хотя потребовало бы больше усилий. Но тут радует, что русский человек - не такой уж забитый, как это принято думать и как это выгодно считать власти. Число таких обращений в суд растет, мы пробиваем бреши, конечно, сколько у кого хватает сил, и в эти бреши в закрытости, в непрозрачности и тени, где чиновнику и уютней и "денежней", по следам наших исков часто идут и судьи, поскольку их природа - не чиновничья.