Российская газета | Как Москва встретила вашего отца в первый раз?
Андрис Лиепа | В Москву он впервые попал на конференцию балетных училищ. Документальные пленки, правда черно-белые, сохранили его танцы в тот приезд - в "Щелкунчике" и "Мазурке". А в 1956 году отец принял предложение поступить в труппу второго балетного театра Москвы - Московского музыкального театра им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко.
РГ | Как, на ваш взгляд, он относился к Москве?
Лиепа | Он всегда любил Ригу как родину, но Москва стала для него городом, где сбываются все мечты. Я недавно, возвращаясь из Риги после концерта, читал в самолете публикацию об отце, в которой журналист сравнивал его с Золушкой, приехавшей из Латвии и получившей в Москве все. У него, действительно, была очень красивая квартира, квартира Екатерины Васильевны Гердер, сейчас на этом доме благодаря Латвийскому посольству открыта очень красивая памятная доска. Еще он очень любил Ленинские горы, мы все время ездили с ним туда. Теперь я часто вожу туда дочку Ксюшу.
РГ | Имя вашего отца широко известно и значимо в России...
Лиепа | Он был прекрасным танцором. Хорошие танцы были и до него, но это была в основном такая женская линия, например, у замечательной балерины Майи Плисецкой. А мужчины были технически оснащенными, но актерского мастерства у них не было. И они не относились к этому так серьезно, как отец. Он очень тщательно разрабатывал каждое движение, каждую роль. Трудно было найти исполнителя, сочетавшего в себе такую сильную индивидуальность и технику.
РГ | Как он общался с детьми, с вами и Илзе?
Лиепа | Для меня он был очень хорошим и настоящим другом. Все проблемы, которые у меня возникали, я мог с ним обсудить, у него всегда находилось время, чтобы выслушать меня и помочь. Отец всегда давал профессиональные и необычные ответы на те вопросы, что у меня возникали. Он был очень любящим, заботливым и понимающим. Где-то до моих семи лет он каждый год пешком ходил в Большой театр, переодевался в костюм Деда Мороза: гримировался, надевал парик, приклеивал брови и бороду, надевал красную шубу и с мешком за плечами возвращался домой. Он так изменял голос, что мы с Илзе не могли его узнать. Нас маленьких отец убеждал, что Дед Мороз живет далеко на севере, он хотел, чтобы мы с сестрой верили в чудеса. А после того как папа возвращался, мы рассказывали ему про Деда Мороза, показывали подарки, хвалились спетыми песнями и прочитанными стихами. Но в семь лет он подарил мне фонарик, а я этим фонариком посветил в лицо Деду Морозу, увидел грим и решил разоблачить его в следующем году. Отец уже решил не рисковать и пригласил на эту роль нашего соседа снизу, очень хорошего актера Леонидова. Он переоделся, пришел, дверь открыла Илзе, сказала: "Здравствуйте, ребятки", и в этот момент у него отклеился ус.
РГ | Как отмечают день рожденья знаменитого танцора у него на родине и в Москве?
Лиепа | Мы в прошлый четверг вернулись из Риги с большого концерта в Латвийской национальной опере со звездами Большого и Мариинского театров. В Москве концерт его памяти - со звездами из "Конвент Гардена", "Мариинки", Большого, "Парижской оперы" - пройдет 31 октября, когда все вернутся из отпусков. Скорее всего, мы организуем в Мариинском пассаже выставку его фотографий и костюмов. Мы нашли много материала на видеостудии Большого театра, теперь готовим фильм. Он должен выйти на DVD в ближайшее время. Вместе с художником Максимом Светлоевым и его издательским домом готовим к выпуску книгу "Моя жизнь в танце". Выпустили юбилейные календари. И очень много делаем для того, чтобы продолжал работу фонд имени моего отца.
РГ | А как ваш отец сам отмечал свой день рожденья?
Лиепа | Он обычно приезжал в Ригу и давал там концерты, ставил спектакли (его мама очень любила "Жизель"). Поэтому мы тоже завели традицию: на протяжении многих лет приезжаем в Ригу и делаем концерт, а после прилетаем в Россию и едем на кладбище. Он похоронен на Ваганьковском. Там все очень хорошо и красиво сделано, много цветов. Мы поставили свечи, помолились.