В этот день на своей пресс-конференции Владимир Путин предложил стать партнером нашей страны в разработке месторождений нефти и газа маленькой Норвегии. И тут же пояснил - почему. В этом регионе (речь идет о Северном и Баренцевом морях) норвежские компании "занимают одно из первых мест", у них "развитая инфраструктурная сеть на севере", "работают они предметно", но "нос не задирают".
Впрочем, замечание про нос явно относилось не только к Норвегии.
Между тем, выбор на Норвегию разборчивых российских властей пал, конечно, не случайно. Пока Россия пикировалась со странами Евросоюза, норвежское правительство, не отвлекаясь на пустопорожние разговоры, в апреле 2006 года приняло программу освоения нефтяных и газовых запасов Баренцева моря, вознамерившись тянуть нефте- и газопроводы вдоль побережья - в направлении российских северных месторождений. Уже много лет на словах признавалось, что разведку и эксплуатацию месторождений углеводородов, их транспортировку и переработку имело бы смысл осуществлять совместными усилиями компаний обеих стран и под скоординированным межгосударственным контролем. Но вот никак не складывалось. При этом во всех норвежских планах неизменно подчеркивается необходимость тесного сотрудничества с Россией, в развитии которого заинтересованы крупнейшие норвежские инженерные, судостроительные и многопрофильные строительные компании. Многие из них, кстати, уже присутствуют в российском нефтегазовом секторе.
Наши соседи работу на месторождениях Северного моря начали несколько десятков лет назад, успешно ведут ее и сегодня за счет внедрения новых технологий, нацеленных на повышение отдачи каждой скважины. Россия и Норвегия - крупнейшие экспортеры углеводородов за рамками ОПЕК. При этом норвежские компании присутствуют во всех основных нефтегазовых провинциях мира: на Ближнем Востоке, в Южной и Северной Америке, Африке. В этом смысле стратегия их развития схожа с российской, и направлена на интернационализацию деятельности.
Баренцево море - достояние двух стран. В его норвежском секторе обнаружено 30 месторождений нефти и газа и выдано 39 лицензий. В российской зоне, включая Печорское море, перспективные ресурсы углеводородов оцениваются в 35 миллиардов тонн нефтяного эквивалента. Запасы нашего Штокмановского месторождения в 17 раз превосходят запасы месторождения Сновит и в 8 раз - газового месторождения Ормен Ланге в Норвежском море.
Таким образом, вполне может возникнуть своего рода эстафета "Северное море - Баренцево море" с наращиванием добычи углеводородов на втором по мере истощения первого.
Совместное освоение Баренцева моря могло бы снять многие до сих пор не решенные вопросы о спорных морских территориях (проблема так называемой "серой зоны"). В этом смысле разработка норвежского Сновита и российского Штокмана могла бы помочь сформировать модель идеального энергетического (и не только!) взаимодействия соседей.
Интересно, что программа перемещения норвежского нефтегазового комплекса к границам России была сформулирована до объявления имен стратегических иностранных партнеров на освоение крупнейшего в мире Штокмановского месторождения газа в российской части Баренцева моря. Двигая свою индустрию на восток, норвежские концерны как минимум заметно повышают свои шансы на участие в проекте, а как максимум создают еще и плацдарм для активной самостоятельной работы в этом регионе, если Россия по привычке опоздает на сеанс сотрудничества. При этом в обмен на участие норвежцев в Штокмане "Газпром" мог бы рассчитывать на получение ценных активов за рубежом, пробивая еще одно транспортное окно в Европу.
Предубеждения - в сторону
Вообще ближайших соседей мы подчас явно недооцениваем. В поисках партнеров по бизнесу давно пора было бы повнимательнее присмотреться к "энергетически продвинутым" государствам, с которыми у нас могут быть общие интересы. Таких стран немало - это не только Норвегия, но и, к примеру, Казахстан с его долей Каспия и стремлением выйти на рынки Европы и Азии, и федеративная Канада с ее редким умением получить максимум от разработки самого крохотного месторождения и повышенным вниманием к развитию малого бизнеса... Соседи могут стать надежными партнерами не только в разработке месторождений углеводородов, но и в решении связанных с этим многочисленных проблем: тут и комплексное освоение прибрежных территорий, и альтернативные источники энергии, и энергосбережение, и специальные экологические программы, и мореходство, и рыболовство. Не говоря уж об обмене ценным правовым, фискальным или организационным опытом.
Тем более, что у России с бывшими союзными республиками и странами Варшавского договора энергетическое сотрудничество пока складывается совсем непросто. И надежность партнеров - стран и компаний, которые по возможности лишены политических амбиций, только отвлекающих от дела, дорогого стоит.
Сбалансированная безопасность
Сегодня Россия обеспечивает четверть существующих в ЕС потребностей в газе и половину его импорта, и имеет основания рассчитывать на то, что ее роль в качестве поставщика энергоносителей будет возрастать. Вполне закономерно, что она видит глобальную энергетическую безопасность не только как безопасность потребителя, предусматривающая прежде всего надежность поставок энергоресурсов, но и как безопасность производителя.
"У России подход к проблеме энергетической безопасности другой, нежели у ОПЕК, он более сбалансированный", - заявил недавно помощник президента РФ Игорь Шувалов. И этот подход "раньше не был отражен в международных документах". "Мы считаем, что наш подход ведет к созданию новой ценности, которая называется взаимозависимость, а не независимость друг от друга".
Однако сегодня энергодиалог между Россией и ЕС превратился в два монолога, когда стороны едва слышат друг друга: европейцы обеспокоены надежностью энергопоставок из России, а россияне - возведением барьеров для этих поставок и стремлением едва ли не законодательно заблокировать прямые российские инвестиции в энергетический сектор Европы.
Отечественные власти настойчиво предлагают долгосрочные контракты по принципу "мы пускаем иностранный капитал в добычу нефти и газа на нашей территории в обмен на участие российских компаний в транспортировке, переработке, сбыте в Европе". При этом возникает ощущение, что идея "энергетической взаимозависимости" путем образования подобных совместных предприятий подчас превращается в идею "фикс", доводится до абсурда. По-видимому, не всегда нужно требовать чего-то взамен - за счастье работать на нашей территории. Взаимозависимость может складываться как мозаика из разных форм участия компаний разных стран. Конечно, могут быть и двусторонние проекты. Последний по времени пример - российско-германский северо-европейский газопровод (СЕГ), позволивший не только снизить риски поставок газа в Европу, но и открывающий российскому газовому монополисту дорогу к немецкому потребителю, а немцам - доступ к нашим недрам. К взаимной выгоде. Или - недавняя заявка на сотрудничество с итальянскими энергетическими фирмами, включающая создание совместного банка. Но этим возможности для сотрудничества не исчерпываются. Бессмысленно ограничивать деятельность квалифицированных и богатых "гастарбайтеров" по разработке наших недр в наших интересах, в рамках российского законодательства.
Две логики
Нужно иметь в виду, что есть принципиальные отличия между государственной и корпоративной логикой. Для крупных компаний, конечно, было бы желательно сохранить контроль за крупнейшими объектами, отодвинув конкурента, а для государства - получить наилучшие условия разработки именно крупнейших проектов. Чем больше конкурентов борется на торгах на право разработки крупнейших месторождений, тем меньше у государства риск продешевить, тем больше вероятность обеспечить наиболее рациональную схему разработки недр.
А вот на средних и мелких месторождениях можно было бы даже ограничивать присутствие ведущих вертикально-интегрированных компаний, давая тем самым возможность малому бизнесу преодолеть входные барьеры и окрепнуть. Кстати, к выгоде гигантов, которым не придется тратиться на его формирование, - обычно они приходят "на готовенькое", приобретая на рынке уже состоявшиеся компании. Нужно иметь в виду, что средние запасы одного открываемого на суше месторождения по сравнению с 1975 годом снизились у нас в пять раз. В результате неуклонно накапливается дефицит качественных месторождений углеводородного сырья. А при разработке множества мелких месторождений нужны не столько финансовые и производственные возможности гигантов, сколько производственная мобильность небольших компаний-недропользователей. То есть важно стимулировать активную деятельность "малышей" как раз при разработке менее рентабельных проектов, требующих подчас новых инновационных подходов и больших удельных затрат. В России пока все наоборот: именно в крупнейших проектах, где особенно нужны и средства, и технологии, и опыт иностранных инвесторов, последовательно осуществляется их "поражение в правах".
Ты - мне, я - тебе
Вот и получается, что для эффективной разработки конкретного месторождения подчас нужен тот или иной опытный иностранный партнер со своими ноу-хау, а его и близко не подпускают к российскому рынку, пока он не предложит что-то "по бартеру" в собственной стране. В результате текущая инвестиционная политика не обеспечивает привлечения необходимых частных прямых инвестиций, а рост доли государственной собственности в ТЭК выдается за усиление в нем роли государства, как будто у государства в руках нет ни инструментов правового регулирования, ни административных контрольных функций в сфере недропользования, ни механизмов фискальной политики и так далее.
Пора призадуматься над тем, всегда ли оправдан принцип "ты мне - я тебе". Ведь в этом случае часто приходится играть "вторым номером" - ориентироваться на тех, кто проявил больше лояльности.
Да и вожделенные активы в Европе автоматически не дают гарантию коммерческой выгоды - в каждом конкретном случае все равно нужно проводить индивидуальную оценку. При этом необходимость всегда и везде отвечать иностранцам любезностью на любезность не может не привести в определенных ситуациях к неоправданным встречным уступкам, и, может статься, немалым.
Россия и Европа остро нуждаются в выработке взаимовыгодной правовой основы для комплексного энергоснабжения, включающего не только обеспечение справедливого режима поставок и транзита энергоресурсов из России на европейские рынки, но и совместной деятельности по энергосбережению или углубленной переработки энергетического сырья.
...В принципе взаимность - штука приятная. И все-таки и здесь, как и во всем, нужно знать меру.
