Россия заняла первое место в мире по объемам сжигаемого газа
Масштабы явления
Информация о грустном лидерстве России была озвучена 10 июля на заседании Наблюдательного совета Российского газового общества в Госдуме. По оценкам экспертов Минпромэнерго России, ежегодно в мире сжигается более 100 миллиардов кубометров попутного газа, в том числе около 14,5 миллиарда - в России. То есть каждый седьмой кубометр, сжигаемый без всякого толку, - наш, родной.
Обычно ПНГ либо скапливается в виде шапки над нефтью, либо растворен в ней. По мере того, как в стране растет добыча нефти, а компании переходят к новым месторождениям без соответствующей газовой инфраструктуры, происходит увеличение объемов сжигаемого попутного газа, что, естественно, ведет к загрязнению окружающей среды и безвозвратной потере невозобновляемых полезных ископаемых.
Правда, происходит так не всегда и не везде. Добываемый одновременно с нефтью ПНГ многие компании все же используют в зависимости от своих возможностей: если могут - утилизируют, например, для выработки электроэнергии для собственного производства или на продажу, если нет - закачивают обратно для поддержания пластового давления. И только излишки сжигают в факелах. И платят экологические штрафы.
Между тем катастрофическое положение с ПНГ заставляет по-новому взглянуть на использование природного газа вообще. Степень его переработки в моторное топливо и ценные химические продукты в России ничтожна мала: лишь 1,5 процента его служит химическим сырьем. А ведь даже частичное использование попутного газа вместо природного не только окупилось бы зримыми прибылями, но и дало бы мощный толчок развитию инновационной экономики. Эффект тут увеличивается буквально в геометрической прогрессии. По оценке профессора Владимира Арутюнова из Института химической физики РАН, тонна компонента природного газа этана стоит примерно 80-90 долларов, этилена - уже 600 долларов, полиэтилен низкой плотности в 20 раз дороже, а стоимость готовых изделий из полиэтилена (тех же полиэтиленовых труб) достигает 2500-3700 долларов за тонну.
В последнее время растет спрос на сжиженные углеводородные газы (СУГ) - пропан, бутан и их смеси в качестве топлива. Многие добывающие концерны переоценили свое отношение к углеводородам, которые до сих пор сжигаются как побочный продукт добычи нефти. Так, "Газпром" и Shell обнародовали свои планы по созданию первого в России завода по переработке попутного газа в синтетическое жидкое топливо (мощностью примерно 12 миллиардов кубометров в год, или около 6 миллионов тонн топлива) в районе Надыма. Завод оценивается в 7-8 миллиардов долларов. Эксперты поддерживают инициативу "Газпрома", подчеркивая, что реализация проекта даст России новые технологии в нефтехимии.
Почти все страны - экспортеры нефти и газа начинают быстро развивать собственную индустрию переработки добываемых углеводородов, стремясь обеспечить свое будущее. Одна Россия никуда не спешит.
Киото не виноват, но что делать?
Несмотря на то, что Россия в 2004 году присоединилась к Киотскому протоколу по проблемам глобального потепления, положение с минимизацией сжигания ПНГ, как видим, пока только усугубляется. Значит, не происходит и снижения эмиссии парниковых газов в атмосферу, что могло бы позволить стране зарабатывать на реализации принципов Киотского протокола десятки миллиардов долларов.
Вот, например, иностранным экспертам из углеродного фонда министерства охраны окружающей среды Королевства Дании показалась непривычной стандартная для нас картина - горят десятки факелов попутного газа в Кондинском районе в Западной Сибири, а для получения тепловой энергии в котельных используются дорогие энергоносители, такие как нефть, уголь, дрова, формируя самые высокие тарифы на коммунальные услуги в Ханты-Мансийском АО. Теперь планируется построить и к концу 2007 года пустить завод по сжижению газа на Даниловском месторождении в 100 км от Урая. Подобный проект впервые осуществляется в России. Его особенность - сотрудничество нескольких стран, которое стало возможным после подписания Киотского протокола.
Среди причин нынешней вопиющей бесхозяйственности относительно ПНГ обычно называют существующее ценообразование, высокие затраты на сбор и транспортировку, ограничение доступа производителей попутного газа к газопроводам и газоперерабатывающим заводам. Для экономиста эти технологические проблемы трансформируются в такие понятия, как монополизм и дискриминация доступа к транспортировке, плохой инвестиционный климат с отсутствующей, но крайне необходимой нормативной правовой базой, неэффективная налоговая политика.
В результате нет стимулов для организации утилизации ПНГ из-за необходимости последующей продажи газа по низким, контролируемым государством ценам на внутреннем рынке. Помочь наладить сбор и переработку ПНГ могло бы использование механизмов государственно-частных партнерств на базе концессионного законодательства.
Компании перебрасывали бы газ на небольшие расстояния и отапливали близлежащие города, однако для этого часто нет трубопроводной инфраструктуры. К существующим трубопроводам не допускают не только независимые небольшие компании, но и ведущие ВИНКи. То ли и правда газопроводы не резиновые, то ли речь идет о недобросовестной конкуренции.
Скептики вообще сомневаются в готовности госкомпании развивать добычу газа в объеме, необходимом для обеспечения растущего спроса. Мол, нет сомнений в отношении запасов, но вопрос сводится к тому, успеют ли "раскрутиться" инвестиции в газовые проекты. Речь идет о сложных капиталоемких, долгосрочных проектах. Не начнется ли привычный аврал только когда гром грянет?
Таким образом, наша страна дает повод сомневаться в возможностях выполнять свои экспортные обязательства, сжигая без всякого проку столько попутного газа, сколько за то же потребляет природного газа все население страны.
Мобилизуя часть газа для поставок на экспорт в обмен на сохраненный попутный газ, утилизация ПНГ способствовала бы выполнению обязательств России перед ее партнерами за рубежом.
Как известно, государственная газовая компания "Газпром" не только главная добывающая компания, но еще обладает монополией и на транспортировку газа, и на его экспорт. А раз так, то и ответственность за все, что происходит с российским газом, лежит на естественном газовом монополисте. Но уж коли взялся за гуж...
Восточная Сибирь, например, - это газоконденсатные и нефтегазоносные месторождения, а значит, будет добываться много попутного газа, который можно использовать как сетевой. Кроме того, необходимо увязывать газификацию Восточной Сибири с добычей попутного газа с месторождений, которые будут осваиваться в рамках подготовки проекта по ВСТО. И все это нужно (и можно!) скоординировать с долгосрочной программой госкомпании по добыче сырья, развитию транспортных мощностей, с экспортной стратегией и т.п. Пока же, по признанию государственных чиновников, ни у кого нет ясного представления о порядке освоения месторождений в Восточной Сибири, на Ямале, а соответственно и нет понимания того, как будет использоваться попутный газ.
Ждите, ждите
Газ, как уже говорилось, можно использовать по-разному: качать трубопроводами на экспорт, потреблять на месте, обогревая дома и сжигая в бытовых газовых плитах, или сжижать, или перерабатывать. Наиболее целесообразно - подвергать глубокой переработке на месте с последующим экспортом. По этому пути уже пошел Сахалин, который сначала стал пионером по сжижению газа в России, а теперь, судя по стратегии развития, планирует превратиться еще и в центр газохимии.
Эксперты давно говорили о необходимости начать использовать новейшие технологии в нефте- и газохимии, благодаря которым можно было бы рационально использовать ПНГ. Расточительное отношение к ископаемым источникам сырья недопустимо и требует незамедлительной мобилизации усилий государства и бизнеса для создания новых технологий переработки легкого углеводородного сырья.
Внедрение малотоннажных газохимических установок резко смягчает транспортные ограничения для добычи попутного газа и облегчает снабжение углеводородным сырьем и топливом обширной территории России. Экспорт газа на такие расстояния по трубопроводам потребовал бы фантастических затрат, а значительная его часть сжигалась бы по пути на десятках газокомпрессорных станций. В этом случае газ поступает на мировые рынки куда более оперативно по сравнению с традиционными способами транспортировки.
"Основной причиной недостаточности использования попутного нефтяного газа в России является отсутствие законодательной и регулирующей базы, направленной на увеличение объемов переработки и использования попутного газа", - заявил недавно президент Российского газового общества (РГО), председатель Комитета Госдумы по энергетике, транспорту и связи Валерий Язев.
Чтобы начать двигать проблему, одни предлагают подготовить специальный федеральный закон, регулирующий порядок добычи, использования и утилизации ПНГ, другие - включить положения о регулировании всего комплекса вопросов, связанных с нефтяным попутным газом в Закон "О недрах", который уже несколько лет широко обсуждается, но все никак не пройдет Госдуму, третьи - разработать государственную программу развития нефтехимической промышленности России с учетом максимального использования ПНГ.
Предстоит научиться использовать те инвестиционные механизмы, которые вынашивались много лет, но появились почти одновременно в последние два года: особые экономические зоны, концессионное законодательство, Инвестиционный фонд, Венчурный фонд, а также федеральные целевые программы, адресные инвестиционные программы, региональное законодательство. И по одиночке, и в разных комбинациях эти экономико-правовые инструменты могут способствовать инвестиционному прорыву, создадут предпосылки для реализации программ по утилизации ПНГ.
А пока дирекции Российского газового общества остается только инициировать обращение в минпромэнерго, минэкономразвития, ФАС и ОАО "Газпром" с нижайшей просьбой хотя бы сформулировать унифицированные правила доступа в ЕСГ метана, полученного в результате переработки ПНГ, обеспечивая его промышленную доставку к местам дальнейшего использования. И терпеливо ждать ответной реакции сверху.