Как спаслась бабушка, ушедшая затемно занять очередь в поликлинику, а дед погиб, как погибли молодожены, заночевавшие у друга, а друг ушел в ночную смену и спасся - об этом уже написано в деталях. Но до сих пор нет ответа на вопрос - почему это случилось и кто следующий? А главное - разумно ли проводить муниципальную реформу под аккомпанемент рушащихся перекрытий? Реформу, оставляющую местных чиновников с их хилыми бюджетами один на один с ветхими домами и живущими в них людьми?
Тохтамыш отдыхает
Самое чудовищное в этой жизни - ужас повседневности. Штаб по оказанию первой помощи пострадавшим разместили в гостинице "Выборг", в ночном клубе. Шест для стриптиза, барная стойка, череда невостребованных рюмок, списки погибших на столе.
У злосчастного дома по адресу Железнодорожная, 11, толпятся туристы - только что с поезда, сейчас поедут смотреть жемчужину города, Королевский замок. О том, что это "тот самый дом", не догадываются - с улицы он смотрится молодцом. Но заходишь во двор и обмираешь: подъезд во всю высоту словно вырезали ножом, как кусок из торта. Металлический забор, цветы, одинокая девушка-милиционер. У нее нет работы: даже любопытные мальчишки не рвутся полазить по руинам.
Сидят в сторонке мужики, курят, говорят о погоде - люди ведут себя так, словно в Выборге каждый день падают дома. И ведь в самом деле - что, в Выборге руин не видели? Стоит отойти от здания городской администрации метров на 200, и вот она - целая улица из одних руин. Правда, прежде здесь руины никого не убивали. Где-то, но не тут.
Выборг часто сравнивают с Калининградом, но того фатально потрепала война, а Выборг минула: и в 1940-м, и в 1944 году финские войска сдали город без боя. В результате Выборг сохранил единственный в России настоящий рыцарский замок и самый старый в стране жилой дом XIV века: Тохтамыш Москву брал, а этот дом уже стоял. И сейчас стоит, падать не собирается: он крошечный, на одну семью, но стены могут выдержать удар стенобитной машины.
Хотя в Выборге еще немало таких древних памятников (а всего памятников аж 300 штук), его облик определяют постройки времен Великого княжества Финляндского (до 1917 года) и независимой Финляндии (до 1940 года). Финны строили крепко, на севере иначе и нельзя. Они знали, что море просачивается в подвалы, и создали "город под городом" - дренажную систему. Ее план утерян в войну. Советские строители ее порушили и даже не поняли, что сотворили. Когда в подвалы пошла вода, ее героически откачивали и недоумевали - откуда? В результате фундаменты гниют. Отсюда и руины.
Документы, рассказывающие историю злосчастного дома по Железнодорожной, тоже или погибли, или пылятся где-нибудь в финских архивах. Мы можем только гадать, что его возвели между 1918-м и 1939-м, но не ведаем имени архитектора, а главное - того, как он "защитил" свое творение. Финны бежали, дом поделили на коммуналки, отдали в ведение железной дороги. И ни разу не ремонтировали.
"Это не наше!"
11 октября в Госдуме прошел "правительственный час", на котором депутаты "терзали" министра регионального развития Владимира Яковлева: как же так вышло-то, а? Прозвучала фраза - дом оказался "ничейным", от чего и пострадал. Нет системной проблемы. А есть невезучий дом, застрявший между ведомствами. Это неправда.
На момент аварии дом принадлежал железной дороге и только готовился отойти муниципалам. Очевидцы рассказывали мне, что на руинах возникли трое людей, представившихся "чиновниками из РЖД". Они показывали тележурналистам какие-то бумаги и торопливо говорили - "посмотрите, это не наш дом!" Когда к ним приближались представители местных властей, они замолкали. "Даже если железнодорожники передали нам этот дом вчера, что это меняет?" - изумляется беседующий со мной работник местной администрации. По закону при передаче с рук на руки ветхого имущества прежний владелец обязан перечислить новому деньги на его ремонт. В администрации города мне сказали, что финальной подписи под документами поставлено не было, как нет и денег.
Особенность Выборга в том, что тут вообще много ведомственного жилья, - граница рядом! О том, что существует процедура передачи имущества, часто "забывают". Сказал "не мое", отвалил, а дальше хоть не рассветай. По бумагам дома продолжают числиться за ведомством. По факту люди готовят пищу на открытом огне и пьют из проруби. Люди, как и дома, не нужны, да и не люди это, а старики, отработанный материал. Те, кому некуда бежать.
Рухнувший дом - не уникум, а "один из". Закономерен вопрос: сколько еще таких кандидатов на трагедию?
Кройка без шитья
Муниципальная реформа в Выборге состоялась. Ура. Новый глава Василий Осипов, по общему признанию, классный управленец. Но чем управлять? Бюджет на этот год планировался в размере 303 миллионов рублей (266 миллионов собственных доходов, остальное - дотации), но по факту столько не получается, и бюджет на будущий год верстают в размере 250 миллионов. Если вспомнить, что в стране есть образования с бюджетом 2 миллиона, вроде неплохо. Но это на первый взгляд.
В бюджете что ни статья, то защищенная. Федералы, дав муниципалам деньги, обставили их расходование жесткими рогатками. Глава не может взять средства "на дорогу" и потратить "на дом". Сказать по правде, "на дома" денег там вообще нет. В этом году город с трудом, из резерва, наскреб 12 миллионов на обследование ветхих домов. Расселить ни один не удалось. Вроде нашли инвестора, тот подумал - отказался. Расселение только рухнувшего дома по Железнодорожной - это 65 миллионов рублей, пятая часть всего бюджета. Если сильно напрячься, можно найти деньги на расселение одного дома в год. В городе 41 аварийный дом, готовый рухнуть в любую минуту. Если расселять 41 год, лучше сразу переквалифицироваться в похоронную команду.
В прошлом году город просил у федерального бюджета денег на расселение трех домов, но в Москве сочли, что просьба "недостаточно мотивирована экономически". Надежды на областной бюджет нет изначально. Ленинградская область - вотчина развалюх: правительство Валерия Сердюкова за хвост потянет - глянь, голова увязла. К тому же в Выборге традиционно дорогое жилье (до 3 тысяч долларов за метр): за одни и те же деньги можно осчастливить десять семей где-нибудь в депрессивном Лодейном Поле или одну тут. Что выберет губернатор? Характерный штрих: областное правительство сэкономило немного денег на зарплатах, и на днях областные депутаты решат, не пособить ли Выборгу. Это все, чем они могут помочь.
В дни, когда страна сопереживала Выборгу, "под камеры" городу вызывались помочь все: железнодорожники, областные, питерские власти. Но на момент моего визита в город, в понедельник 16 октября, на счету у муниципии не прибавилось ни копейки. По состоянию "на вчера", РЖД пообещало выделить пострадавшим по 10-30 тысяч рублей на семью. Но речь идет только о тех, кто работал в структуре РЖД, а новых квартир даже не обещают. Взять мелочь: пострадавшие живут в гостинице "Выборг", и город платит по 1200-1800 рублей за номер в день. Менее навороченных отелей в городе просто нет, все строилось в расчете на финского туриста. Можно было бы помочь городу хоть в этих тратах? Наверное, да, но никто не помог.
Но г-н Осипов недаром слывет за человека активного. Я вышел из его кабинета, а толпа людей в галстуках зашла: началось совещание с "хозяйствующими субъектами". Глава уговаривал бизнесменов, у которых работали пострадавшие, купить своим сотрудникам новое жилье. Кого-то и уговаривать не нужно: судостроительный завод сам вызвался приобрести "двушку" своему работнику. Бизнес оказывается отзывчивее чиновников. Тех самых, что призывают его к "социальной ответственности".
Без помощи "сверху" город разработал программу переселения из ветхого жилья, ее приняли за несколько дней до трагедии. Она рассчитана на шесть лет, стоит около миллиарда, причем только 20-30 процентов - бюджетные расходы, на остальное надо найти инвестора. Но есть ли у города реально хотя бы эти 200-300 миллионов? Судите сами: на будущий год город сыскал лишь 5 миллионов, чего хватит только на обследование. И даже когда программа будет выполнена, ветхое останется - аварийного не будет. Никого не убьет. Но и жить по-человечески не получится.
"Старины хотим!"
Возможно, люди еще не понимают, что за человеческую жизнь придется платить им самим. С 1 января вступают в силу нормы Жилищного кодекса, по которым жители приватизированных квартир в складчину проводят капитальный ремонт всего дома.
Идея не нова. Еще в 90-е это от бедности сделали многие республики СНГ. Потом одумались. Люди отказывались платить за ремонт того, что не ремонтировалось десятилетиями. Они говорили: сдайте нам дома с иголочки, тогда да. Кое-где люди вышли на улицы. Кое-где упали дома. Но Россия решилась повторить эксперимент. Почему? Иначе, говорят, не приучишь людей к мысли, что частная собственность не кончается дверями твоей квартиры. Но разве нет иных мер убеждения, кроме как в омут головой?
В Выборге пытались подготовить народ. Собирали всех жильцов конкретного дома, учили, как организовывать товарищества собственников. В ответ слышалось: по-старому хотим, не бросайте нас! В городской администрации верят, что если бы власть взяла обшарпанный дом, сама сформировала ТСЖ и довела бы хозяйство до блеска, пример оказался бы заразителен. Но у муниципалов денег на это нет, а у федералов нет даже мысли "поработать с населением".
Дом по Железнодорожной улице, как и все, жил по принципу "всяк творит, что хочет". Квартиры скупались (центр города!) и приватизировались. Следствие разберется, как владелец дома позволил совершать сделки с аварийным имуществом. Не исключено, что официально дом не имел статуса аварийного. Бытует также версия, что железнодорожники закрывали глаза на приватизацию просто потому, что хотели избавиться от дома таким способом. Ее также может подтвердить или опровергнуть лишь следствие. Увы, но следствие вряд ли вразумит тех же ведомственников хотя бы следить за перепланировками. Есть версия, что именно самовольная перепланировка стала непосредственной причиной трагедии. Я поговорил с соседями - они и в самом деле видели, как к дому подъезжали самосвалы с цементом. Сейчас обломки находятся на охраняемой площадке и проходят экспертизу. А пока люди, которых муниципалы (не ведомственники!) отрядили следить за перепланировками, сетуют - "нас просто не пускают на порог". Мой рассказ о том, как штрафуют за это в Москве, как по домам ходят милицейские рейды, воспринимались, точно вести с Луны.
...И никто не виноват
Так или иначе, этого дома больше не будет. Его снесут полностью. Неизвестно, сколько лет жизни отвели ему финские проектировщики, а поэтому мы не знаем, безвременно он скончается или, наоборот, умрет, как аксакал в горах.
Что будет дальше? Когда в Госдуме у г-на Яковлева спросили, сколько стоит реконструкция всего ветхого жилья страны, он сначала не хотел отвечать, потом озвучил цифру - "десятки триллионов". Замешательство министра вовсе не говорит о его некомпетентности. Цена вопроса зависит от того, как считать.
Чтобы понять, что делать с конкретным домом, его надо обследовать, что требует денег само по себе. Полный слом - хороший выход, если есть инвестор, готовый расселить людей. Реконструкция - совсем другие деньги, причем бюджетные. Отсюда разброс в оценках. Мы помним, что в Выборге только ликвидация аварийного стоит миллиард. Послушать правительство области, они решат все проблемы в десятках поселений за 20-30 миллиардов. Нестыковка. Возможно, мнимая. Точно не подсчитаешь: масштабы бедствия неизвестны, пути решения проблемы не определены и не могут быть определены заранее: сегодня есть инвестор, завтра нет.
По факту картина такая: все пишут программы. Продвинутые муниципии, области, центр. И никто не уверен, что под эти программы будут деньги. Обратите внимание на фразу г-на Яковлева: если в самом деле сказать, сколько стоит ликвидация ветхого жилья, вообще ничего не дадут. То есть "действуем по линии МЧС"? Г-н Шойгу спасет всех, я не сомневаюсь. Кроме тех, кто будет убит.
"Виновата" ли во всем этом реформа местного самоуправления? Рискну предположить, что нет. Реформа обострила факт, который был известен и до того, но воспринимался абстрактно: глубинка лишена бизнеса, страдает безработицей, а значит, и налогов не собирает. Ей можно помочь за счет "большой казны", то есть из сырьевых доходов, но это тупик. Есть надежда, что осознание этого факта заставит развивать бизнес на местах, хотя бы снимать административные барьеры. Она призрачна, но другого не дано. И в то же время бросается в глаза, что реформа делается грубовато.
Надо ли приучать людей к мысли, что в принципе в будущем они будут нести ответственность за свои дома? Надо, но не с 1 января. Хорошо ли обнажать финансовую пустоту российской глубинки? Хорошо, но не ценой жизней. Грубость реформы значит только одно: ее корректировку. К этому вынудит жизнь. Хорошо бы - не новые жертвы. Но посмотрим правде в глаза: только в блестящем, пережившем 300-летие и помпезные форумы Санкт-Петербурге - 1,5 тысячи кричащих адресов. Вертолет МЧС наготове. Куда летим?
Госдума слушала чиновников, ответственных за ЖКХ, а тем временем поступали сведения, скольких людей убил дом в Выборге. Поэтому разговор получился крайне эмоциональным. Только смогли ли даже облеченные властью люди, депутаты Госдумы, добиться ответа на вопрос: что делать, чтобы Выборг не повторился? Судите сами. Мы публикуем короткие выдержки (с литературной редактурой) из стенограммы разговора. Депутатам отвечают министр регионального развития Владимир Яковлев, руководитель Федерального агентства по строительству и ЖКХ Сергей Круглик и заместитель министра финансов Антон Силуанов.
Олег Малышкин (фракция ЛДПР) | Владимир Анатольевич, вы же специалист в этой области, смотрю, по регионам ездите, сапоги надеваете. Но что вы как-то робко пришли? Сказали бы: уважаемые законодатели, ну давайте мы поправим 131-й закон. Вы же знаете, сколько здесь муры написано. Район, поселение, округ - все это муниципальные образования, зачем вы поделили их полномочия? Району оставили все, поселению - туалеты и заборы, как он вылезет из дотационности?
Председательствующий | Понятен вопрос.
Владимир Яковлев | Непонятен.
Председательствующий | Он ругает 131-й закон.
Яковлев | После него сколько вышло дополнительно законов: 122-й, 184-й, 199-й, 188-й и так далее. Но вы, уважаемые депутаты, вы же принимаете решения, когда голосуете. Вы же тоже думайте!
Анатолий Грешневиков (фракция "Народно-Патриотический Союз") | На программу переселения людей из ветхого жилья в бюджете не предусмотрено значительных средств, а региональные бюджеты тоже не имеют достаточно средств. Как же ваше ведомство намерено увеличить темпы переселения людей из ветхого жилья?
Сергей Круглик | В программе "Модернизация и реформирование ЖКХ" на ветхое жилье остался миллиард - на закрытие тех поручений президента, которые были даны до 2010 года. Мы разработали подпрограмму модернизации жилищного фонда. Во всех странах с переходной экономикой постсоветского пространства были такого рода программы. Потому что просто выделением миллиарда либо двух проблему не решишь. Нужен системный подход со стороны государства. Будет принято решение или не будет, это выше моей компетенции.
Владимир Жириновский (фракция ЛДПР) | Владимир Анатольевич, есть ли расчеты, сколько нужно денег на модернизацию всей системы ЖКХ? Допустим, 500 миллиардов рублей, и срок, допустим, известен. За какой период мы можем снять проблему? Допустим, за 10 лет. И эту цифру мы будем вам утверждать, а Госстрой построит все, что нужно. Мы же губим людей. Неужели нельзя в первую очередь переселить людей из аварийных домов? Или мы будем каждый год слышать, что денег не хватает и ничего не получается?
Яковлев | Владимир Вольфович, расчеты есть. Для того чтобы поменять всю инженерную систему, требуется минимум 1,5-2 триллиона рублей. Для того чтобы модернизировать систему старых домов (до 1980 года) - десятки триллионов. И если эти расчеты показать всем, то тогда нам вообще давать ничего не будут. Скажут: не надо давать, все равно не выполните.
Поэтому мы и называем цифру - 93 миллиона квадратных метров ветхого фонда. С ветхим фондом надо рассчитываться, иначе дома будут падать каждый год. А для этого требуются средства. Простой расчет: 93 миллиона квадратов, 50 квадратов квартира, сколько требуется квартир? А сказать, Владимир Вольфович, что завтра или через три года мы все модернизируем, несерьезно.
Светлана Горячева (фракция КПРФ) | Я с удивлением слушала всех докладчиков, и ни один не коснулся того, что произошло в Выборге. Хотелось бы услышать, что собирается делать наше уважаемое правительство и минфин, чтобы в дальнейшем этого не происходило? Триллионы, десятки триллионов рублей - давайте все же определяться, сколько нужно сегодня для того, чтобы хотя бы люди не гибли? Ведь Стабфонд пухнет от денег.
Круглик | Вот рухнул дом конкретный, никому не принадлежащий. Железная дорога его сняла с баланса. Муниципалитет не принял. Дом жил сам по себе. Я понимаю. Поэтому нужно принять решение.
Председательствующий | Спокойно, коллеги.
Круглик | Вот этот жилой фонд на протяжении 10 лет передается от различных ведомств, в том числе от государственных ведомств в муниципалитеты. Был дом, рухнул, пожалуйста. Нужно законодательно решать вопросы.
Председательствующий | Тихо, спокойно. Что это вы?
Круглик | На уши можно кого угодно ставить, просто есть процессы передачи имущества и так далее. Теперь нужно оценить возможность...
Председательствующий | Коллеги, у нас нет такой процедуры. Записывайтесь, выступайте, но не кричите. Вы закончили ответ на вопрос? Понятно.
Анатолий Локоть (фракция КПРФ) | Нет четкости все-таки. Названы цифры, сумасшедшие цифры. С 1 января начинает действовать Жилищный кодекс. Люди за свой счет вынуждены будут заниматься капитальным ремонтом. И спрашивают: "Мы платили за жилье, там была доля за капитальный ремонт. Жилье не отремонтировано. А теперь за мой счет. Почему?" Эта проблема вырастет в общегосударственные масштабы, люди выйдут рано или поздно на улицы. Какие механизмы предполагаются для решения этой проблемы?
Антон Силуанов | Да, по действующему законодательству ремонт жилья должны осуществлять собственники жилья. Что касается наличия средств у органов местного самоуправления, то г-н Яковлев уже говорил, что проблема стоит 1,5-2 триллиона, за год решить ее практически невозможно. Постепенно эта проблема будет решаться, и процесс начался.
Виктор Паутов (фракция КПРФ) | Мы не получили четкого ответа, все же когда и в какое время разрешится проблема ликвидации ветхого жилья?
Яковлев | 26 процентов основных фондов страны - это ЖКХ, это 20 процентов потребления энергии. Требуется одно: чтобы мы все говорили на одном языке: что это отрасль, которой нужно уделить самое серьезное внимание. А мы все время пикируемся. Но если есть 93 миллиона квадратных метров аварийного фонда, вы это понимаете, когда принимаете бюджет. Возьмите арифметическое действие произведите, и все станет сразу на свои места. Вы, наверное, видите, что этот вопрос я поднимаю всегда и везде, в любом месте, не считаясь ни с политикой, ни с чем. И то, что произошло в Выборге, это как раз последствия остаточного принципа выделения средств на ЖКХ. Ну живет же это жилищно-коммунальное хозяйство, ну и бог с ним, пусть оно и продолжает так жить.
Давайте один раз примем решение, что из бюджета столько-то процентов направлять на эти цели. А сейчас все прикрываемся тем, что приняли Жилищный кодекс, по которому все передали местным органам власти, и теперь лупите министра регионального развития за то, что не принимается решений. Да мы не можем принимать этих решений. И правильно Жириновский говорит, скажите, сколько надо денег. Давайте включим эти деньги и не будем каждый год здесь стоять на трибуне.
Владимир Овсянников (фракция ЛДПР) | В части домов, признанных ветхими, жить нельзя, и власти их просто списали. Нет дома - нет проблем. И отчетность вроде бы неплохая, а на самом деле таковы до трети ветхих домов, официальных же данных просто нет. Люди ходят, бедные, мучаются, они уже не знают, что делать. Они готовы к любым революционным процессам, абы только выехать оттуда. Как вы предполагаете бороться с этим, или глаза закрываете на эти приписки?
Круглик | Путь один: либо действительно делаем вид, что ничего не происходит, либо решаем эту задачу при помощи в том числе и государства. Сделана такая программа, внесена в правительство. Будет принята - будем работать с каждым регионом. Не будет принята - в следующем году мы точно так же будем стоять и объяснять друг другу.