Мне кажется, что сейчас удобно спокойно обсудить те фундаментальные проблемы управления социальной сферы, которые стали очевидными за последние 2,5 года. Как известно, именно столько у нас существует министерство здравоохранения и социального развития, поглотившее бывший минтруда. Как мне представляется, уже тогда были заложены многие трудности, с которыми сейчас сталкивается и Михаил Зурабов, и все правительство.
Как гласит народная мудрость, как ребенка назовешь, так его жизнь и сложится. Получив раздувшийся минздрав, Зурабов, естественно, сосредоточился на медицинских проблемах. Ведь не надо забывать, что он долгое время занимался медицинским страхованием, возглавляя компанию "Макс", а в 1998 году успел три месяца поработать первым заместителем министра здравоохранения. Как сейчас уже очевидно, так и остались нерешенными доставшиеся ему в наследство трудовые вопросы (например, новая система оплаты труда бюджетников, развитие системы обязательного социального страхования, корректировка пенсионной реформы), либо сделаны крупные ошибки (например, в политике по отношению к инвалидам).
Михаил Юрьевич хотел компенсировать все это прорывом с реформой здравоохранения, которая действительно назрела. Но и тут его поджидал не один подводный камень.
Первый из них, может, не самый сложный, - это налаживание отношений с медицинским сообществом. Сам по себе факт назначения министром здравоохранения человека не из этого сообщества вызвал тихое недовольство среди врачей, которое к настоящему моменту переросло в открытую взаимную неприязнь. Вместо того чтобы сделать шаг навстречу, а это истинная мудрость зрелого государственного мужа, Зурабов сделал все, чтобы конфликт еще более усугубить.
Вспомним хотя бы такой прискорбный факт: избранный вопреки пожеланиям министра новый президент Российской академии медицинских наук (РАМН) Михаил Давыдов, несмотря на его просьбы о встрече, так до сих пор, по моей информации, аудиенции не удостоился. Более того, Михаил Зурабов добился создания новой государственной структуры - Федерального агентства по высокотехнологической медицинской помощи, которое пытается включить в свой состав лучшие клиники РАМН. Если это произойдет, то академии придется просто закрыться. А это уже прямая угроза национальной безопасности: чтобы ни говорили о консерватизме наших академиков, российской медицинской фундаментальной науке и сейчас есть чем гордиться.
Второй подводный камень - увлечение управлением финансовыми потоками в ущерб чисто гуманитарным вопросам. К счастью для социальной сферы (и, видимо, к несчастью для экономики), уже который год на нас обрушивается поток нефтегазовых доходов. Как тут не появиться соблазну решать проблемы массированными денежными вливаниями? Тем более что острому уму бывшего удачливого предпринимателя Михаила Зурабова это хорошо знакомо. Поддержим "первичное звено"? Не проблема: каждый участковый врач с начала этого года получает дополнительные 10 тысяч рублей зарплаты, а работающая рядом с ним медсестра - 5 тысяч. Все, казалось бы, хорошо. Вот только во многих регионах отменили местные надбавки, и реальная прибавка еле-еле ощутима. Да и систему показателей контроля качества работы этих врачей так и не удалось выстроить. Вот и получается, что дополнительные - и немалые - деньги из федерального бюджета тратятся, а эффект минимален.
Опять же пресловутая программа дополнительного лекарственного обеспечения (ДЛО). В 2005 году начали "за здравие": получили из федерального бюджета более 50 миллиардов рублей, впервые обеспечили бесплатными лекарствами более 10 миллионов льготников и т.п.
А в 2006 году, кажется, продолжили "за упокой": деньги кончились уже в первом полугодии (ничего себе просчитались!), списки выдаваемых лекарств пришлось сократить чуть ли не на четверть, прежде всего за счет дорогостоящих, а значит, самых эффективных препаратов. Заодно "кинули" дистрибьюторов лекарств - долги государства перед ними (уже более 20 миллиардов рублей), видимо, не будут закрыты в следующем году. Такое впечатление, что компьютер в умной и быстрой голове Михаила Зурабова с какого-то момента перестал решать даже самые элементарные арифметические задачки.
Третий подводный камень - соблазн выдать желаемое за действительное. В данном случае - попытаться убедить начальство в том, что элементарные маневры (некоторые примеры приведены выше) уже позволили сдвинуть с места решение системных вопросов. Например, оказывается, что чуть ли не по взмаху волшебной палочки министра в России начала снижаться смертность. Хотя любой профессионал из числа тех же академиков знает, что в социальной сфере устойчивый эффект, даже в случае безошибочной политики, может быть констатирован лишь через несколько лет. А уж в здравоохранении, которое так и осталось в стороне от давно назревших реформ, и подавно.
Можно сколько угодно говорить о том, что набор невзаимоувязанных, сиюминутных мер и есть начало этих реформ. Но азы менеджмента диктуют: перед тем как приступить к такого рода крупномасштабному проекту, надо выстроить детальную, рассчитанную не на один год программу действий и обязательно параллельно запустить независимый мониторинг того, что происходит (вот где как воздух нужна научная и экспертная общественность). Только тогда есть шанс на конечный и зримый успех.
Но что-то не видно хотя бы среднесрочной программы лечения больного российского здравоохранения. Может быть, она есть у министра? Тогда нужно ее внятно сформулировать и предать огласке, вбросить в поле широкой общественной дискуссии...
Вот такая получается у меня защита Зурабова. Я не собираюсь гадать, сколько ему осталось занимать свою нынешнюю должность - это прерогатива президента. Просто мне не хотелось бы, чтобы взвешенный, профессиональный анализ деятельности этого, далеко не самого простого из министров нынешнего кабинета, подменялся копанием в, допустим, грязном, но все же чужом белье.