"Вопли Видоплясова" в Малом театре

Был показан спектакль "Наталка Полтавка", знаменитый украинский шлягер XIX века Мыколы Лысенко. Музыкальное руководство спектакля осуществил известный рок-музыкант, создатель группы "Вопли Видоплясова" Олег Скрипка. Он же сыграл там одну из центральных ролей. По окончании гастролей мы встретились с ним, чтобы поговорить о театре, фольклоре и социально-культурной ситуации в Украине.

РГ: Олег, как вы оцениваете эти гастроли, впервые за столько лет представившие Москве киевский театр им. Франко?

Олег Скрипка: Отлично. Во-первых, у меня возникло такое ретро-ощущение, что братство народов живет и процветает. С другой стороны, было отрадно, что культура, театр, музыка, слово выполняют свою непосредственную функцию. И, между прочим, было решено, что состоятся обменные гастроли Малого театра и театра им. Ивана Франко. Это прекрасно.

РГ: В конце вашего спектакля все актеры пели "Многия лета". Это церковное песнопение включено в оперу Лысенко "Наталка Полтавка" или это была ваша идея?

Скрипка: Это была моя идея. "Многие лета" - это вообще классическая песня для окончания любого действия, для любой встречи. Исполнялась она на старославянском языке, который объединяет и русский, и украинский, потому что они оба происходят оттуда. В Киеве все воспринимают это как часть определенной традиции. И только здесь, в Москве, это приобрело определенный смысл, о котором я не думал в Киеве. Можно сказать, что я перенес опыт рок-сцены на сцену театральную. Он очень хорошо работает. Когда мы уже все отыграли, то что можно дать на десерт - это еще раз попеть, представить публике хорошую песню.

РГ: Как вы работали над этой старой пьесой украинского театра? Вы, кажется, существенно обновили эстетику "музычно-драматычного театра", так называемого "шароварного" театра.

Скрипка: Во-первых, никогда не пачкался в этой шароварной традиции эрзацов. Последнее время я активно общался с людьми, которые изучают фольклор. Мы не стали ничего придумывать, а просто восстановили по гравюрам костюмы XVII века. Правда, народный костюм менялся, поэтому то, что мы представили, - это костюм XIX века. Причем в театре Франко оказались оригинальные костюмы конца XIX - начала XX века. Рубашки, в которых мы играем, - это музейные экспонаты. Что касается пения, я пригласил самого лучшего специалиста в Украине - Ирину Клименко. Она преподает в консерватории курс народного пения, постоянно ездит в экспедиции. Она предложила нам разные манеры, разные песни Полтавщины. Я также привлек ребят, которые собирают в экспедициях фольклорные танцы. И то, что мы показывали, это не танцы ансамбля Вирского, так называемый фольклорный балет или советский пост-модерн, который начался в 30-е годы, беря материал в народном театре, но по сути являясь современной хореографией. Кстати, и на Западе эти танцы воспринимаются именно как современная тоталитарная хореография. Но это не народное искусство. Если в тоталитарных танцах руки всегда вверх, то в народных - исключительно вниз. Еcть такое украинское понятие "снотливiсть" - что-то среднее между сдержанностью, скромностью и девственностью, невинностью. У девушки не должны быть видны подмышки.

РГ: Восстановление аутентичности, фольклора - это своего рода музейная деятельность?

Скрипка: Нет, я считаю, что это закономерный процесс развития современной цивилизации. С одной стороны, идет процесс загрязнения окружающей среды, индустриализация и т.п. А параллельно нарастает стремление людей к чистой экологии - чистой пище, чистой музыке, чистой литературе, чистому кино. Есть страны, которые в этом далеко продвинулись. В Японии и Швеции проблемы, связанные с экологией, с сохранением традиций, экологической одежды, комплексно решают на государственном уровне. Когда ты приезжаешь в страну, то видишь результаты. Потихоньку все цивилизованные страны к этому двигаются. Мы, конечно, в хвосте этого процесса. Когда я работал во Франции в начале 90-х, там гремел Брегович. А к нам это только сейчас пришло. У нас десятилетнее запаздывание. Но процессы все равно идут в правильном направлении. У нас великий культурный потенциал. И кстати, за счет того, что мы отстаем в развитии, наша народная традиция не погибла. У французов я называю это этнокатастрофой, потому что у них нет народной песни. Во Франции Французская революция уничтожила фольклор. В Германии фольклор уничтожил фашизм. У нас же революция с фольклором работала, она его немножечко трансформировала, но в селах он сохранился. Никто не расстреливал за фольклорные песни. На Западе даже думают, что мы специально сохраняем эту традицию, как японцы. Это наш козырь и наша бомба, потенциальный продукт нашей культурной эмиссии на Запад.

РГ: Олег, что происходит сегодня в Киеве? Вы были голосом "оранжевой революции". Разочарованы ли вы сегодня в ней?

Скрипка: Разочаровываются или перекидываются в другую сторону люди слабые, наивные или случайно примкнувшие. Если люди действительно хотят жить хорошо, они свое желание не переменят никогда. Это должен быть центр нашего мироощущения и существования. Есть закономерные вещи: сначала в революцию приходят романтики, а потом - прагматики. А с ними еще приходят негодяи, которые эти процессы превращают в свою противоположность. Естественно, после прогресса всегда происходит регресс, откат назад.

РГ: Почему после вашей группы "Вопли Видоплясова" и "Океана Эльзы" в Россию не попадают никакие новые рок-группы?

Скрипка: Наши страны разошлись как в море корабли, и в культурном смысле тоже. У меня такая затея - в ближайшее время привезти в Россию несколько украинских коллективов - молодых, неизвестных, но очень интересных. Мы должны представить свой новый альбом "Були деньки" в Москве, и мы привезем с собой несколько молодых коллективов. Это будет так же, как в 1988 году, когда произошло открытие украинского рока. Надеюсь, теперь будет второе его открытие.