Труба, таз, бочка, чеснок, лук, дым. Куски мяса, топоры, крюки для освежевания, резиновые халаты, чтобы не забрызгаться кровью, и - суровые лица, дабы не вызывать смех раньше времени. По сцене, забыв надеть юбку (пардон, это такое художественное решение), в колготках в цветочек ходит мать Оргона, рассказывая многочисленному семейству своего сына, какой замечательный человек живет в их доме - "святоша" Тартюф. Между прочим, если верить Мольеру, она - дама в серьезных летах и в высшей степени строгих правил. Но Мольер здесь, кажется, вообще ни при чем: от него остались слова, сюжет, имена персонажей, но не более того. Приглашенный из Петербурга в новосибирский театр "Красный факел" молодой режиссер Андрей Прикотенко обошелся с ним по-свойски. Осовременил по собственному вкусу и представлению: что захотел - сократил, и не проблема, что вырезанными оказались важные и многое объясняющие психологические моменты. Где показалось нужным - дописал, а вот с этим дела уже обстояли хуже, так как стихотворный слог то и дело прерывался репликами как будто из детского утренника, на котором массовики-затейники обычно из кожи вон лезут, откровенно заигрывая с залом, только бы развеселить маленьких зрителей. Но "Тартюф" - спектакль не детский. И "Красный факел" - не новая экспериментальная площадка, а замечательный прославленный российский театр, которому на "Золотой маске" не один год устраивали фантастические овации. Увы, на этот раз в триумфаторах они окажутся вряд ли.
Ведь главные моменты прозрения, раскаяния, срывания личины и т. д. и т.п. оказались пропущены как несущественные. Будь на то моя воля, я назвала бы эту постановку не "Тартюфом", а "Дориной" по мотивам мольеровского "Тартюфа" - по имени служанки, роль которой блестяще исполняет любимец новосибирской публики Максим Битюков. На "Золотую маску" он не номинирован, меж тем именно у него получился самый органичный и убедительный персонаж во всей этой истории, достойный всяческих похвал и премий. Его Дорина - дама с мужским характером и с моцартовской легкостью и обаянием. Хороша - невероятно! На мастер-класс такой "соблазнительницы-искусительницы" Максима Битюкова можно отдельные билеты продавать. Даже несмотря на то, что художник по костюмам Стефания Граурогкайте и тут постаралась - сделала из него какого-то ряженого из "Аншлага"...
Когда кто-то из домочадцев вдруг срывается на крик, его обдают из шланга водой
А действие все происходит в мясной лавке. Потому что семья Оргона - это по смелому режиссерскому концептуальному решению семья мясника. Самого что ни есть настоящего, и оттого манеры, повадки, ужимки и вставляемые лексические обороты у героев соответствующие. Когда кто-то из домочадцев вдруг срывается на крик, его обдают из шланга водой, которой смывают кровь на скотобойне. Если ни слова, ни вода не действуют - бьют под дых. Коварство и лицемерие Тартюфа тут, похоже, сильно недооценивают: относятся к нему как к очередной мясной добыче, ходят за ним с ножами, а в мечтах с ним флиртуют: как-никак личность хоть и отрицательная, но сильная и колоритная... Играют все это по-живому, но не по теме, в уста судебного пристава вкладывая оправдание режиссерским вольностям: "Я ненавижу классику..."
В таком "Тартюфе" чуть что - колотят друг друга батонами колбасы по голове. ("Обхохочешься" просто.) Без конца хватаются за топоры. (Они мелькают, как в цирковом аттракционе.) Пьют из пальцев кровь, как вампиры из сказок-страшилок, с удовольствием облачаются в военную форму, говорят на сцене по мобильному телефону, а потом рубят его на куски, чтобы больше не звонил. Заходят, пожалуй, уж слишком далеко в стремлении сделать Мольера нашим современным автором, пишущим что-то вроде комедийных триллеров на злобу дня. К тому же оставляют его произведение без конца: финал скомкан так, будто всех застают за каким-то неприличным занятием и спешно, бегом прощаются, сворачивая сюжет и толком даже не разоблачив Тартюфа. И последний вопль Оргона "Горько!" под занавес звучит уж как-то совсем жалко, отчаянно и некстати...