Российская газета: "Юрий Долгорукий" - плод многолетнего труда ученых, конструкторов "Рубина" и, конечно, корабелов Севмаша. И им, и просто гражданам России важно знать: в чьи руки передают корабль?
Константин Митькин: Если речь обо мне, то очень коротко. Родился в 1969 году в Дубне. В 1986-м там же окончил среднюю школу. Оттуда поступал в военно-морское училище.
РГ: Ваши родители были как-то связаны с Объединенным институтом ядерных исследований?
Митькин: Напрямую - нет. Дело в том, что город Дубна - это два берега. На правобережье - институт, а на левом берегу - КБ "Радуга" и оборонное предприятие Дубненский машиностроительный завод. Родители работали там: мама в общепите, а отец - на основном производстве завода. К сожалению, и отец, и мама умерли. В Дубне я бываю только наездами.
РГ: Ваш выбор в пользу военного флота был с детства предопределен?
Митькин: Была мысль стать гражданским моряком. И я готовился к этому.
Но так как отец более лояльно относился к военным, хотя среди ближайших родственников у нас никого военных нет, он некоторую хитрость проявил. В военных училищах экзамены были на месяц раньше, и он предложил направить документы сначала именно туда. Выбрали лучшее по тому времени Военно-морское училище имени Фрунзе на Васильевском острове в Ленинграде, история которого идет еще с Морского кадетского корпуса. Оттуда пришел вызов, я поехал, сдал экзамены. И остался. В 1991 году окончил штурманский факультет. Был выбор - пойти на надводный корабль или на подводную лодку. Я выбрал подплав. До этого был на практике на тяжелых подводных крейсерах, мне понравилось.
РГ: И где потом служили?
Митькин: Считаю, мне повезло, что я проходил всю службу в одном экипаже, на одном корабле - ТК-17, который сейчас стал называться "Архангельск". В 1999 году с должности старпома по боевому управлению был направлен на учебу в академию. После ее окончания еще два года служил старпомом в этом же экипаже.
РГ: Получив назначение на "Юрий Долгорукий", вы делаете все возможное, чтобы семьи ваших офицеров перебрались в Северодвинск. Почему это так важно?
Митькин: По себе знаю: когда у человека семья, он служить будет не оглядываясь. То есть отдавать себя полностью службе, а в семье отдыхать. Этим все и обусловлено. Тем более если учесть, что за три года некоторые мои товарищи меняют уже третий гарнизон. Да, боялись неустроенности. Но эту проблему мы постепенно решаем. Хочу заметить, у меня в экипаже только офицеры и мичманы. Матросов срочной службы даже по штату не предусмотрено. Это правило вводится теперь и на кораблях третьего поколения. На мой взгляд, иначе и не должно быть, ведь современная подводная лодка - это очень сложный механизм, сродни космическому кораблю, а в чем-то, может быть, и сложнее.
РГ: Над вашим кораблем шефствует правительство Москвы. Какой помощи ожидаете?
Митькин: Пока тесных связей мы не установили, но это, надеемся, дело ближайшего будущего. Мы не делаем акцента на приобретении каких-то материальных благ. Гораздо важнее, чтобы нам оказали помощь в ремонте и благоустройстве жилого дома для семей экипажа в поселке Гаджиево, куда в скором будущем должен прийти "Юрий Долгорукий". Чтобы не получилось, как бывало в недавнем прошлом, - корабль с экипажем приходит, а расселять семьи некуда.
РГ: А со своей женой вы где и как познакомились?
Митькин: В 1993 году в Северодвинске.
РГ: А что, если не секрет, вы делали в 93-м в Северодвинске?
Митькин: Не секрет. Сюда наши корабли приходили на погрузку ракет. Вот и мы после очередных стрельб пришли.
РГ: А заодно вместе с ракетами и жену присмотрели?
Митькин: Выходит, так.
РГ: Завтра у вашего экипажа и у вас лично очень волнующий день. Кого хотели бы видеть рядом?
Митькин: Своего последнего командира. Это Сергей Владимирович Рачук, Герой России. Я был у него старшим помощником, многому научился и считал за честь его пригласить. Но его нынешние должностные обязанности не позволяют ему приехать. А второй человек, которого особенно хотел бы видеть, - Аркадий Юрьевич Романов, однокашник по академии, мой друг и товарищ. Мы дружим семьями. Он сейчас заместитель командира дивизии.