Драма
Жюри нынешнего года было в сложном положении. В номинации "Спектакли большой формы" конкурировали яркие и высочайшие по качеству работы из двух столиц, высоко оцененные и прессой, и публикой. Такие плодотворные сезоны случаются не часто. Тем не менее выбор жюри оказался сдержанным и строгим. Никак не отмеченными остались работы Генриетты Яновской и Камы Гинкаса в московском ТЮЗе (а в них номинировались художник Сергей Бархин и актер Игорь Ясулович). Единственную "Маску" (Евгений Миронов за роль Иудушки) получил один из главных фаворитов прошлого сезона "Господа Головлевы" Кирилла Серебренникова. Уже по традиции без "масок" остался московский "Ленком" - "Затмение" Александра Морфова с Александром Абдуловым в роли МакМерфи.
Но и додинский "Король Лир", которого прочили в главные лауреаты, оказался едва прикрыт масочным золотом. И хотя великий художник Давид Боровский, скончавшийся год назад, в честном бою заработал свою посмертную "Маску", а великолепный актер МДТ Петр Семак, сыгравший Лира, получил Специальный приз жюри, сам театр, большая часть публики и прессы ждали большего. Работа Додина, при всем ее несовершенстве - мощная и вызывающая противоречивые чувства. Тем не менее именно спектакль Сергея Женовача "Мнимый больной" в Малом театре - добротная, качественная, но не выдающаяся его работа - была признана лучшим спектаклем сезона в большой форме. Его же "Захудалый род" по роману Лескова в "Студии театрального искусства" назвали лучшим в малой форме. Логично, что и лучшим режиссером в таком раскладе оказался тоже Сергей Женовач, полноценно воцарившись на "золотомасочном" престоле. Трудно сказать, что в этом жюри "Маски" разошлось с театральной общественностью, уже который год пребывающей в восторге от работ Женовача и в Малом театре, и в его молодой "Студии театрального искусства".
В номинации "Новация" было множество прекрасных и изобретательных работ (и любимец Москвы Дмитрий Крымов с "Донким Хотом", и "Орфей" театра "Тень" и ансамбля "Opust-Posth", и "Фауст в кубе" группы "АХЕ"). Но жюри (а здесь голосовали сразу два жюри - музыкальное и драматическое) признало лучшей технологически совершенную и волнующе-таинственную работу Театра "Дерево" - "Кетцаль".
Не менее сложным был и выбор лучшей актрисы сезона. Мощная, мастерская работа Аллы Покровской в "Господах Головлевых" явно соперничала с бескомпромиссной и пылающей работой Марии Мироновой в "Федре. Золотой колос" Андрея Жолдака и Театра Наций. В результате именно она была отмечена высшей наградой.
Опера
Оперная афиша в этом году была рекордной по количеству спектаклей, претендовавших именоваться "лучшими", - целых десять. Причем в соревнование вступили четыре столичных и четыре российских театра, и столичные на этот раз выиграли всухую, забрав "маски" во всех номинациях. Провинции не досталось ни одного приза, кроме "специального" от жюри - тенору Мариинского(!) театра Максиму Аксенову, исполнившему роль Германа в постановке "Пиковой дамы" Челябинского театра. Региональные театры оказались неконкурентными вовсе не потому, что столицы откачивают лучших певцов из российских театров и их исполнительские возможности несопоставимы, но и потому, что сами театры делают ставку на новый "прогрессивный" имидж, подразумевая исключительно режиссерские эксперименты (часто сомнительного свойства), а не развитие музыкального уровня труппы. По этой причине не вписался в шорт победителей спектакль Георгия Исаакяна "Синдерелла, или Сказка о Золушке" (Пермь), буквальным образом не освоенный певцами.
Конечно, на таком фоне кажется странным, что жюри никак не отметило яркую и не первую на "Золотой маске" работу Ирины Крикуновой (Джильда в "Риголетто", Ростовский музыкальный театр), что даже не номинировали челябинского контртенора Артема Крутько (Миловзор, "Пиковая дама").
В результате все первые позиции распределились между столичными оперными сценами. Лучшей мужской ролью признали работу приглашенного австрийского баритона Флориана Беша (Папагено, "Волшебная флейта", Большой театр), лучшей женской ролью - Норму в исполнении Татьяны Печниковой ("Новая опера"). Основная же интрига развернулась между двумя лидерами фестивальной программы - "Cosi fan tutte" (Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко) и "Поворотом винта" Мариинского театра. В результате в "масках" по отдельным номинациям "Cosi fan tutte" дали переиграть "Поворот": режиссер Александр Титель обошел Дэвида Маквикара (так же, как и других своих конкурентов - Грэма Вика, Кирилла Серебренникова и Уве Шварца), Вольф Горелик стал лучшим дирижером, а Владимир Арефьев - лучшим художником. Но последнее слово осталось за "Поворотом винта", признанного "лучшим спектаклем" и представляющего даже для Мариинской сцены редкостное гармоническое целое.
Балет
На фестивале "Золотая маска" были представлены по разделу "Балет" спектакли абсолютно разные по стилевой палитре, художественному масштабу и даровитости авторов. Явными фаворитами масочных смотрин стали "Ундина" Пьера Лакотта (Мариинский театр) и "Игра в карты" Алексея Ратманского (Большой театр). Естественно, оба театра и оба хореографа - лидеры в классическом балете. Только танцы Лакотта - балетоманское лакомство дивертисментного характера, а у Ратманского в классике есть и современный нерв, и композиционная завершенность. Более того, "Ундина" прежде всего интересна как бенефисный спектакль для Евгении Образцовой и Леонида Сарафанова, которые нескончаемые виртуозности французской школы щелкают как орехи.
Отдать все балетные "Золотые маски" Москве и Петербургу жюри не решилось. Поэтому стилизации старинной хореографии Лакотта и "головоломному" опусу Ратманского члены жюри предпочли новосибирскую осовремененную "Золушку" Кирилла Симонова в номинации "Балетный спектакль". Но все-таки в номинации "Лучшая работа хореографа" пальма первенства была отдана Алексею Ратманскому за "Игру в карты". Одноактный марафон в трех сдачах он представил как музыкальную табакерку с марионеточным калейдоскопом занимательных и остроумных ситуаций.
Перед членами жюри задача выбора и предпочтений в номинации "Лучшая мужская роль" и "Лучшая женская роль" была нелегкой. Акакий Акакиевич Андрея Иванова - глубокая актерская и виртуозно-танцевальная работа. Но Леонид Сарафанов в "Ундине" показывает такое владение арсеналом мужского классического танца, что мало кому это подвластно сегодня в мире. К тому же Сарафанов - истинная "звезда". Жюри, вероятно, решило, что Сарафанову "Золотую маску" можно будет давать хоть каждый год и возможностей будет предостаточно, а у Андрея Иванова - это единственный шанс в жизни получить эту премию, и отдало "Золотую маску" ему. Составить конкуренцию Евгении Образцовой Марии Александровой (в роли Кармен) из Большого не удалось. Молодая петербурженка одержала победу.
А "Золотую маску" в номинации "Лучший современный спектакль" не присудили никому.
Оперетта и мюзикл
Номинация "Оперетта и мюзикл" на "Золотой маске" появилась недавно, что выдает снисходительное отношение к "легкому жанру". Но есть и объективные основания: театров этого жанра осталось мало, удач еще меньше - при отборе номинантов наблюдаются сплошные компромиссы.
Так было и в этом году: профессионально крепкий, но заурядный спектакль Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко "Москва - Черемушки" попал в конкурс "для массы", и было ясно, что единственный сильный претендент на статус "лучшего спектакля" - это экспериментальная "ремикс-опера" на музыку Моцарта "Figaro" Свердловского театра музыкальной комедии. "РГ" уже подробно писала о нынешнем победителе "Маски" - ярком, сочетающем джаз, рок и рэп, вызвавшем споры в спектакле, поставленном в Екатеринбурге Дмитрием Беловым (см. номер за 6 июня). Одно из его достоинств - редкая на опереточной сцене ансамблевость, когда на премии можно было выдвигать едва ли не каждого. Зал покорили, к примеру, Сюзанна номинированной на "Маску" Марии Виненковой и графиня Розина в исполнении Светланы Кочановой, которая номинацию не получила, вероятно, потому, что есть тому количественные пределы. Премию за лучшую женскую роль в итоге получила Елена Костюкова, которая так молода, что еще не успела окончить Свердловское музыкальное училище имени Чайковского и попала на сцену академического театра в результате кастинга. Ее лунатический Керубино - одна из самых ярких фигур спектакля, хотя согласно оперно-опереточному парадоксу эта роль как раз мужская.
Лауреатом же в номинации "Лучшая мужская роль в оперетте" стал Александр Бабенко, сыгравший заглавную роль в мюзикле Московской оперетты "Маугли". Артист балета по профессии, он продемонстрировал завидную универсальность, без которой жанр мюзикла вообще не может успешно развиваться.
Возвращаясь к опыту, предъявленному Свердловским театром музыкальной комедии, замечу, что он ставит новые вопросы уже не только перед театрами, но и перед зрителями, в которых за последние годы успели внедрить сознание самодовольного центропупизма. В результате многие приходят в театр, заранее отключив мозги и уверенные, что им должны "сделать красиво". Такие зрители к экспериментам не предрасположены, но, ориентируясь на их вкусы, искусство остановится. Поэтому екатеринбургский "Figaro" ставит под сомнение многим полюбившийся тезис о необходимости делать только то, что пользуется спросом у масс. Свердловский театр вернулся к задаче этот спрос формировать, за что ему отдельное спасибо. И то, что затеявший всю эту авантюру режиссер Дмитрий Белов "Маску" не получил, будем считать одним из ее традиционных недоразумений.