На днях случилось знаковое событие: три мировых производителя картонной упаковки для молока, Tetra Pak, SIG Combibloc и Elopak, решили действовать согласованно. Вместе они контролируют 80 процентов мирового рынка тары.
На публике участники альянса толкуют о сохранении лесов. Компании заявили, что будут работать только с теми поставщиками древесины, кто докажет, что каждое срубленное им дерево тут же заменяется молодняком. Однако прислушаемся к словам генерального директора SIG Рольфа-Дитера Радемахера, который сказал "РГ" следующее: "Тем самым мы покажем рынку, как ценности одного сектора промышленности могут отвечать важным политическим и общественным целям". Что правда, то правда: это решение несет в себе серьезный политический подтекст.
Оставим экологию в стороне. Для молочного бизнеса это - новый виток консолидации. Эксперты не раз указывали, как влияют производители тары на рынок производства молока. Поставщикам тары нужны крупные потребители.
Ими могут быть только крупные заводы. А кто нужен крупным заводам? Правильно, столь же крупные поставщики сырого молока. Ими не могут быть мелкие фермы.
Но это - только один фактор.
Мир машин
Мелкие фермы никогда не смогут закупать дорогостоящее оборудование. Однако только оно позволяет получать качество, отвечающее жестким стандартам (которые в России, кстати, тоже очень жесткие), а главное, приемлемую себестоимость. Без оборудования молоко оказывается слишком дорогим.
Мы - в штаб-квартире компании DeLaval под Стокгольмом. Для молочника имя компании значит то же, что Microsoft для компьютерщика: отсюда, из офисов, стилизованных под идиллическую ферму а-ля "старые добрые времена", на весь мир транслируются технологические новации. Президент гиганта Йоаким Розенгрен уверяет корреспондента "РГ": у компании есть машины и для фермера, и для "монстра".
Но детальный разговор с менеджерами компании убеждает в обратном: самые желанные клиенты для DeLaval - все-таки мегафермы. Это и понятно: они платят не по-детски.
По мнению топ-менеджера компании Стефана Бергстранда, в 2020 году в мире будет три ведущих производителя молока, в том числе Россия и Китай. То, что Россия и Китай вырвутся в лидеры именно индустриальным путем, даже не обсуждается. Третий игрок - США, где игру сделают кооперативы фермеров, сами давно превратившиеся в транснациональные компании.
Но если бы только они. Все новые аграрные экономики следуют именно индустриальным путем. Иордания, вынужденная закупать корма в Египте, консолидируется с теми, кто эти корма поставляет. Турция - где текстильные магнаты вкладываются в мегафермы. Иран, который из-за блокады лишился импорта и наращивает теперь свое производство семимильными шагами. Вьетнам, где крупные заводы зародились как переработчики новозеландского концентрата и теперь сами организуют мегафермы.
Это значит одно: мировой тренд окончательно отвернулся от фермерства. Фермер не интересен даже там, где он, казалось бы, пользуется конкурентным преимуществом (рынок "высокой экологии"): большие производители лучше следят за качеством и готовы это доказать.
Тюменский путь
А что Россия? А Россия дала миру термин "тюменская модель". Произнесешь эти слова - и тебя поймет профи в любой стране мира. Тюмень - регион, который активно конвертирует нефтяные деньги в аграрный продукт. Естественно, конвертирует с размахом.
По словам г-на Бергстранда, старые российские "колхозы", нашедшие нового хозяина и скупающие самое современное оборудование, - идеальные заказчики. Россия формирует моду на оборудование для мегаферм. Так, в 2001 году ферма в Барыбино заказала DeLaval оборудование для быстрой уборки навоза, которого не было нигде в мире. "Gap (разрыв) был закрыт, - говорит менеджер российского направления компании Антон Зуевич, - что стоило трех лет работы". Теперь ни одна мировая ферма не купит комплект без этого компонента. Если в прошлом году России продано шесть комплектов для мегакомплексов, в этом - уже 20. Российские "колхозы" шведы зовут не иначе, как industrialist.
Что говорить, если даже техника, изначально задуманная для мелкого фермера, теперь продается только крупному. Много лет назад решили создать робота (в DeLaval не любят слово "робот", но это именно робот) "добровольной дойки" исключительно для экологических, то есть мелких, ферм. Оказалось, что простой робот не справляется с коровьим нравом. В итоге последний образец стоит 120 тысяч евро, и берут его, естественно, только крупные хозяйства.
Будущее России уже сегодня можно увидеть в Швеции. Мелкие фермы хронически убыточны, несмотря на мощнейшую поддержку государства. Ежегодно закрывается 10 процентов ферм. Несмотря на то, что в семейных фермах зарплаты как таковой вообще нет, а на мегафермах она достигает 27 процентов от цены продукта, крупные все равно экономически выгоднее. Причем крупные сами стараются разорить как можно больше "мелкоты". Думаете, им нужна земля или коровы? Нет, только квоты (право на производство такого-то количества молока). В ЕС, как известно, перепроизводство, и сделать что-то сверх квоты не получится. Получить квоту можно только одним путем - взять ее у разорившегося хозяйства. Итог: если Норвегия, до последнего защищающая традиционный уклад, имеет среднее поголовье в 20 коров, то Швеция - 60, Дания - 105.
В России нет проблемы перепроизводства. Пока. Кто мог поверить 10 лет назад, что мы не будем закупать американское зерно?
