Мариэллу Девиа считают идеальной хранительницей родового итальянского стиля belcanto, причем в самом презентативном его варианте - виртуозном legerro-soprano, для которого писали знаменитые партии Беллини, Доницетти и Россини. Джульетта и Лючия ди Ламмермур, Норма, Лукреция Борджиа и Мария Стюарт, и в том же ряду - Виолетта Верди, моцартовская Донна Анна. Этот свой коронный репертуар Девиа не привезла в Москву, а решила представить в зале Чайковского более эксклюзивный набор белькантовых арий и ариетт в камерном формате - с пианисткой Розеттой Куки.
Сольник Девиа, организованный оперным продюсерским центром Classica viva, разительно отличался от ее недавнего выступления в том же зале с солистами, хором и оркестром фестиваля Арена ди Верона, где она в масштабном музыкальном обрамлении блистала колоратурами и виртуозными каденциями в ариях из "Травиаты" и "Лукреции Борджиа". И именно предыдущее московское выступление Девиа можно было бы в большей степени соотнести с эффектным названием нынешней программы The Queen of Belcanto, реально воплотившемся лишь в шикарном сценическом антураже - антикварном интерьере и изысканных настольных натюрмортах из серебра, тканей и фруктовой бутафории. Сама же "королева бельканто" в алом платье оказалась на этот раз не в лучшей своей форме.
Построив драматургию концерта на следовании печальных любовных арий, канцон и ариетт - от миланского цикла Винченцо Беллини на слова Ипполито Пиндемонте и Пьетро Метастазио и романса Джульетты из оперы "Капулетти и Монтекки" до россиниевских лирических "Музыкальных вечеров", чуть подкрашенных зажигательной тарантеллой, она вывела на финал знаменитые вокальные сцены из "тюдоровского" оперного цикла Доницетти: арию и кабалетту из "Марии Стюарт" и каватину Анны из оперы "Анна Болейн", но так и не достигла за вечер ни одной вершины.
В числе достоинств, свойственных Девиа, - вкус к фразировке, безупречные колоратуры, тончайшая нюансировка звука. Но на этот раз ее пение производило тягостное впечатление: тремолирующий голос, переходивший временами в дребезжание, неровный звук, исчезавший на пиано, или, наоборот, выскакивавший неожиданными акцентами, нечистая интонация. Довершила картину Розетта Куки, аккомпанировавшая в "доморощенной" манере - с самостоятельными форте, не выигранной фактурой и тормозящими темпами. Девиа же, имея солидный артистический опыт, справилась с основным: с созданием элегантного, скучноватого церемониала "королевы бельканто", которой по всем правилам бравировал зал. Чувства же, а заодно и вспышка вдохновения прорвались у певицы единожды - в бисовой арии из "Травиаты", где Девиа неожиданно сверкнула гранью своей безупречной колоратурной техники и интенсивным драматическим переживанием.