Сергей Гинзбург: В традициях русской культуры и литературы никаких хеппи-эндов нет

Многосерийный художественный фильм "И все-таки я люблю…" который вечер уже идет на Первом канале. Он - победитель рейтингов вот уже несколько недель, но реакцию вызывает неоднозначную, что видно по разговорам людей между собой, по откликам на интернет-форумах… Корреспондент "РГ" встретилась с режиссером картины Сергеем Гинзбургом:

Российская газета: Сергей, что за кино вы сняли? Зрители к подобному не привыкли. Все смотрят, образно говоря, с валокордином в руках и не перестают лить слезы. Такой негатив, все надеются на хороший конец, а события все хуже и хуже…

Сергей Гинзбург: Да не хуже, нужно просто понять, почему это происходит. В традициях русской культуры и литературы - я не сравниваю с великими произведениями, просто говорю о тематике - никаких хеппи-эндов нет. Даже в "Муму" Тургенева.

РГ: Но хеппи-энд - счастливый конец - в традициях мирового кинематографа.

Гинзбург: Под мировым вы понимаете только американский. Да, у них хеппи-энд был законом для любого коммерческого фильма. Так было. До 11 сентября 2001 года. До того момента, когда в нью-йоркские башни-близнецы врезался самолет. После этого американцы серьезно пересмотрели концепцию хеппи-эндов. И их кино изменилось. Когда это случилось, люди, воспитанные на хеппи-эндах, были не в состоянии понять, что же произошло. Как же так - жизнь и кино сильно различаются? Они были уверены, что американцы неуязвимы. И после 11 сентября количество неврозов, истерик, людей, сошедших с ума, было колоссальным.

РГ: Давайте все же к нам вернемся. У нас в эпоху застоя были фильмы, которые заканчивались более-менее благополучно. Потом пошел период чернухи…

Гинзбург: Чернуха и драма - разные вещи. Чернуха - это когда я ковыряюсь в плохом, смакую это, показываю подробности. А здесь - я переживаю за этих героев. И зрители, которые рыдают, - тоже.

РГ: Но многие из зрителей считают, что им сложностей хватает и в реальности, а, придя домой, они хотят, чтобы им показали сказку с хорошим концом.

Гинзбург: У них есть выбор - выключить телевизор или переключить на другой канал.

РГ: А вы знаете, что во многих отдаленных уголках нашей страны есть только один канал. К тому же ваш сериал смотрят и за границей, где выбор русскоязычных каналов тоже невелик.

Гинзбург: В окно можно посмотреть! Я тоже просматривал несколько интернет-форумов. Очень разные мнения. Есть отзывы, которые я слышу от знакомых, от людей на улице.

РГ: И что вы слышите?

Гинзбург: В основном люди благодарят. Потому что, да, они переживают, плачут, надрывают сердце. Но они хотят этого! Они каждый вечер этого ждут. Это так здорово, что люди не разучились сочувствовать.

Чего от меня хотят? Чтобы я был официантом: вынь да положь, да принеси им счастливый конец! Не было этого в сценарии! И я взял сценарий, который мне интересен именно этой правдой. То, что происходит с человеком в жизни, бывает гораздо страшнее, поверьте мне.

РГ: Верю. Сергей, я не читала книжку Елены Харьковой, которая названа "лучшим романом о любви" и легла в основу сценария. Вы строго ей следовали или все-таки что-то изменили? 

Гинзбург: И сценарий изменили, и еще что-то. У меня как у режиссера существовала некая заданность. Я мог заниматься только аранжировочными вещами. Смещать акценты, усиливать какие-то моменты. За счет этого создавать некий свой рассказ. Но в процессе работы мы между собой с актерами не говорили - плохой или хороший персонаж. У каждого была своя правда. А когда две правды становятся антагонистичны друг другу - интересы одного и другого не совпадают - возникает конфликт. И вопрос - как люди расплачиваются за слабость, за ошибки. Вот об этом сериал! Это как предупреждение для тех, кто не знает.

РГ: Сериал очень схематичен - события слишком быстро развиваются - это специально так сделано? "Прошло полгода"… "прошло три года…".

Гинзбург: Мы показываем этапы жизни людей, семей. Бывают и титры "прошло 20 лет"…

РГ: Я имею в виду, что очень быстро все меняется - не успеваешь привыкнуть к герою, а он уже другой: вырастает, старится, спивается….

Гинзбург: Вы имеете в виду плотность событий. Это сделано специально. Потому что нам интересны герои в экстремальных событиях - как они их воспринимают. Как проявляют характер, сопротивляются ударам судьбы.

РГ: Сергей, вот у нас зритель привык к мелодрамам, мексиканским особенно…

Гинзбург: Это - не мелодрамы. Мыльные оперы, сериалы. Фильм "И все-таки я люблю…" снимался как телефильм. У него есть бюджет, определенный технический график, но зрителям необязательно это знать. Но снимался он идеологически, как кино. По кинотехнологии, одной камерой, с необходимым количеством планов, со специальным монтажом. Все это требовало сил и времени, но мы все же старались рассказать историю. С моей точки зрения, если такое количество людей смотрят этот телефильм и называют его не похожим на другие, то мы свою задачу выполнили.

РГ: Ваш телефильм по жанру мелодрама?

Гинзбург: Начинается как мелодрама, а заканчивается как драма… РГ: В последнее время на телеэкране очень много фильмов такого плана.

"Две судьбы", "Громовы", "Родные люди"… Везде речь о семидесятых.

Гинзбург:  "Родные люди" не видел. "Громовы" смотрел: хороший сериал.

РГ: Я имею в виду, что есть общая тенденция - обращаются к прошлому, к отношениям внутри семьи. Вы ее чувствуете как режиссер?

Гинзбург: Нет, не чувствую. Это всегда так было. Когда мы уходим по времени чуть-чуть назад, то можем отстраниться и взглянуть со стороны на историю. В 70-е люди, наверное, были иные. Возможно, у кого-то срабатывает ностальгия… С человеческой точки зрения  - в то время в человеке было гораздо больше заложено, да и хорошие качества воспитаны.

РГ: А чем для вас были 70-е годы? Что было в вашей жизни, и почему вы испытываете ностальгию?

Гинзбург: В картине события с 1975 года до наших дней. В 75-м я был юношей… Когда снимали, вдруг выяснилось, что какие-то вещи забыл. Они обрастали мифом. Словно случились в какие-то допотопные времена. Так, мы не могли вспомнить, были ли тогда пластмассовые шариковые ручки. Или вот барак, где Вера живет. Я такой помню. Эти бараки были по Москве в огромном количестве - их строили пленные немцы. Это про них Высоцкий пел "На 38 комнаток всего одна уборная". У меня во дворе стоял такой, и мы играли с ребятишками оттуда. Мы нашли такой барак не где-нибудь в глуши, а в ста метрах от кольцевой дороги. Там живут люди. И вы не поверите - очень разные. До сих пор. А сейчас уже 2008 год.

РГ: Фильм "И все-таки я люблю…" очень женский. И авторы книги и сценария - женщины. И речь в основном о женских проблемах - взаимоотношениях со свекровью, с дочкой. То есть то, что мужчина иногда не в состоянии понять. Как вам в такой тематике существовалось?

Гинзбург: Женщина - вообще интересный объект. Гораздо более сложный, чем мужчина.

РГ: Очень удачные в фильме актерские работы Алентовой и Арнгольц.

Гинзбург: Конечно, вы назвали две главные роли.

РГ: Они могли быть сыграны плохо. Но когда Алентова даже, как у вас говорят, "спиной работает", "походку делает"…

Гинзбург: Она блестящая актриса. Я у нее многому научился. И не только у нее. Там большие были мастера, с которыми работать было очень ответственно и интересно. Шел все время обмен идеями. И молодые сильно подтягивались до их уровня.

РГ: Где нашли девочку и девушку на роли Риты  большой и Риты маленькой?

Гинзбург: На маленькую отсмотрели огромное количество детей. Когда пришел эдакий Рыжик, я решил, что она то, что нужно. А которая постарше… Пригласили. Светлана Иванова - актриса, выпускница ВГИКа, училась на курсе Игоря Ясуловича. Но наша картина - не дебютная для нее. Она уже к этому времени много снималась. Когда она впервые пришла к нам на пробы, был очень напряженный день, актриса ждала, ждала, а я не смог ей уделить внимания - только поздоровался. Про нее забыли. Она во второй раз могла и не прийти. А я к тому времени понял, что не могу найти актрису. Думал, что она обидится. Но пришла. И мы утвердили ее на роль.

РГ: Успокойте зрителя - закончится фильм хотя бы хорошо?

Гинзбург: Да.

РГ: Потому что в названии "И все-таки я люблю…" все же содержится оптимизм.

Гинзбург: Вопрос к продюсерам. Я не называл так. Мое предложение было назвать "Ты и я". Там есть песня Димы Маликова с таким же названием.

РГ: Мне кажется, что есть фильм с названием "Ты и я". У Ларисы Шепитько.

Гинзбург: Не знаю. А "И все-таки я люблю…" думаете, нет? Все уже было.

РГ: Вот этого не знаю я. А вот вы сейчас новый фильм снимаете под названием "Стерва" (производство "Константа фильм". - Прим. С.А.) - такая же душещипательная история будет?

Гинзбург: Нет, это - авантюрная комедия. Хеппи-энд вам гарантирован (смеется). Будет трудно, но они справятся.

РГ: Опять будут стервозные женские характеры?

Гинзбург: Да. Здесь история про бокс. Замечательные актеры собрались. Анастасия Цветаева, Александр Ильин, Александр Пашутин и Андрей Чернышов - он будет участвовать в проекте этого сезона Первого канала "Король ринга".

РГ: Так вы про бокс снимаете под "Короля ринга?"

Гинзбург: Нет, так случайно совпало.

РГ: А если Чернышову расквасят физиономию и он не сможет участвовать в вашем фильме?

Гинзбург: Для этого и тренируем, чтобы он побеждал. А если это произойдет, у нас есть потрясающий гример.

Полная версия интервью публикуется только на сайте www.rg.ru

Обсудить в блоге Сусанны Альпериной