К лету 1998 года финансовые власти России оказались неспособны платить по государственным долгам, размер которых многократно превысил предельно допустимую величину в 60 процентов ВВП, установленную, например, в странах европейского валютного союза. Доходы бюджета почти не росли, мировая цена на нефть была очень низкой, а внутреннее налоговое бремя - очень высоким. Завышенный валютный курс рубля не давал отечественным "несырьевым" предприятиям эффективно бороться за место даже на российском рынке. Новые эмиссии ГКО/ОФЗ раскупались крайне неохотно, а размер погашения ранее выпущенных займов нарастал как снежный ком. Размер внешнего долга был настолько велик, что переговоры с МВФ о новых займах превращались в мучительный и унизительный процесс. Условия, на которых давали кредиты иностранные банки, получались сверхкабальными. Общий результат по привлечению неналоговых доходов оказывался недостаточным и лишь на время оттягивал неизбежные решения.
В августе государство одновременно отказалось от исполнения своих обязательств - как по выплате и обслуживанию гигантского государственного долга, так и по поддержанию валютного коридора, допустив резкий рост курса доллара. Как следствие, многие российские банки, обязательства которых в рамках ранее полученных синдицированных кредитов из-за рубежа были номинированы в иностранной валюте, также объявили технические дефолты. Совокупный дефолт привел к обнищанию населения, огромной инфляции, разорению большого числа коммерческих организаций почти всех отраслей, кризису платежной системы, резкому падению имиджа страны. Однако он послужил и мощнейшим фактором оздоровления финансов и породил условия для роста хотя бы ценовой конкурентоспособности многих российских товаров.
Будучи в то время государственным служащим, непосредственно вовлеченным в процесс подготовки различных вариантов выхода из финансового кризиса, я утверждаю, что были и иные, гораздо менее болезненные варианты решения проблемы. Эти варианты докладывались руководству страны, однако лоббистские возможности их авторов оказались в июне-августе 1998 года существенно слабее, чем у вдохновителей произошедшего шокового дефолта. В настоящее время нет двух главных причин, породивших дефолт десятилетней давности: дефицита бюджета и искусственно завышенного курса рубля.
Однако можно смоделировать сценарий, при котором дефолт не сейчас, но в обозримом будущем все же наступит, даже несмотря на эти благоприятные условия сегодняшнего дня. Во-первых, если правительство будет продолжать наращивать с опасно высокой скоростью бюджетные расходы, особенно в социальной сфере. Во-вторых, если снова начнет снижаться доверие между бизнесом и властью, в результате чего на рынках закрепится состояние неопределенности и из страны вновь начнет уходить капитал. В-третьих, если в силу развития мирового финансового кризиса начнут снижаться спрос, а за ним и цены на традиционные товары российского экспорта. В-четвертых, если правительство не начнет всерьез и на деле заниматься вопросами снятия высоких административных, налоговых и инфраструктурных барьеров, мешающих появлению новых предприятий, развитию конкуренции, диверсификации российской экономики.
И хотя такое одновременное развитие событий практически невозможно, нужно все же препятствовать ухудшению ситуации, если оно происходит даже по одному из названных выше направлений.