Михаил Калатозишвили: Когда прочитал 26 страниц сценария, понял, что умру, если не сниму это кино

Его новая картина "Дикое поле" на международном кинофестивале стран АТР "Меридианы Тихого" осталась без призов.   Между тем картина, как известно, уже была отмечена наградами "Кинотавра" и Венецианского кинофестиваля.

Корреспонденту "РГ" удалось задать Михаилу Калатозишвили несколько вопросов.

Российская газета: Каким, на ваш взгляд, будет прокатная судьба "Дикого поля"?

Михаил Калатозишвили: Я прекрасно понимал, что снимаю некоммерческое кино, а с ним в нашем прокате работать не умеют. Но все же в ноябре около пятидесяти копий картины появятся в прокате.
Сценарий был написан Петром Лациком и Алексеем Саморядовым в начале 90-х годов прошлого века. Многим он нравился, но до съемок дело не доходило.

Когда я прочитал эти 26 страниц, понял, что умру, если не сниму это кино. Я такой радости, как было с этим сценарием, не испытывал никогда. Я увидел много того, от чего я страдаю, чему сопереживаю…

РГ: Фамилия вашего дедушки была Калатозов, а почему ваша звучит иначе?

Калатозишвили: Дед жил еще во времена Российской империи, многие грузины тогда носили фамилии с окончанием на русский манер. Я же родился в Тбилиси и жил там до 11 лет, а потом семья переехала в Москву.

РГ: Вы ведь хотели стать режиссером, но фильмы снимаете достаточно редко. Почему?

Калатозишвили: Я снимаю, когда "цепляет" сценарий. Пока это было всего трижды. А продюсерство - вещь азартная, оно затягивает и потом практически нет обратной дороги, ведь ты ответствен перед огромным количеством людей.

РГ: Чем занимается созданный вами Фонд Михаила Калатозова?

Калатозишвили: Фонд был создан в 2000 году, чтобы снимать кино и помогать начинающим кинематографистам. У нас есть оборудование, небольшие деньги стараемся найти, где возможно… Недавно помогли одному талантливому студенту снять короткометражный фильм, скоро еще несколько короткометражек запустим в производство.

Мечтаю, когда фонд разбогатеет, заняться реставрацией картин нашего великого немого кино.

РГ: В этом году исполняется 100 лет грузинскому кинематографу. Во времена СССР грузинские фильмы в стране любили. С распадом страны кинематограф многих национальных республик потерял многомиллионную аудиторию. Жив ли грузинский кинематограф? Вы как продюсер его поддерживаете?

Калатозишвили: В Грузии после сложных лет (и в России был период "бесфильмья"!) появились иностранные продюсеры и начали снимать кино. Я тоже помогаю грузинским режиссерам снимать картины, даю оборудование практически бесплатно, но на первом месте для меня все-таки талант. А кино все равно является носителем национальных признаков, что бы вы ни снимали и где бы ни работали.

Хоть я и живу в Москве с 11 лет, я - грузин, у меня по этому поводу нет никаких сомнений. Конечно, я вырос на синтезе разных культур. Можно сказать, духовно, интеллектуально я привязан к русской культуре, хотя, думаю, "грузинский след" в моих работах есть, это происходит на сенсорном уровне…

РГ: Когда зрители увидят снятый вами документальный фильм о вашем деде?

Калатозишвили: В Америке он уже вышел на DVD, а в России пока нет. Идут переговоры о показе его на канале "Культура".

РГ: Какое впечатление у вас осталось от поездки во Владивосток?

Калатозишвили: Странное было чувство: летишь девять часов - и все одна страна. Обычно за это время успеваешь пролететь несколько стран и даже попасть в другое полушарие…

 

Справка "РГ"

Картина "Дикое поле" - третья режиссерская работа Михаила Калатозишвили, больше известного как продюсер (фильм "Ванечка", "Первый после бога" и другие). Он внук легендарного Михаила Калатозова, чей фильм "Летят журавли" входит в золотой фонд советского и российского кино.