Книга "Созвучие" расскажет о дружбе писателя Виктора Астафьева и дирижера Евгения Колобова

В иркутском издательстве Сапронова в новом издании выходит книга "Созвучие". Она об удивительной дружбе двух выдающихся русских людей: писателя Виктора Астафьева и дирижера Евгения Колобова.

Они ушли из жизни с разницей всего в два года: Астафьев - в 2001 году, Колобов - в 2003-м. При этом Астафьев был старше своего друга более чем на двадцать лет. Да и можно ли это назвать дружбой в точном смысле. Скорее это было именно созвучие двух родственных душ, которое по-новому озвучило последние годы их жизни.

"В 1994-м в Москве, - пишет в предисловии к книге пушкинист Валентин Непомнящий, - на вручении одной громкой премии к ее лауреату Виктору Астафьеву подошел другой лауреат - один из выдающихся музыкантов нашего времени, художественный руководитель и главный дирижер Московского театра "Новая опера" Евгений Колобов. Он подошел представиться и, может быть, попросить автограф - астафьевское слово давно было для него сердечным откровением, нежной любовью, родным звуком".

Евгений Колобов затем вспоминал: "А он мне: "Ой, Женечка, а можно мне родственников на концерт привести..." И такое ощущение, будто знакомы мы с ним много лет..."

Поклонились музыкой

Через пять лет, когда Виктору Астафьеву исполнялось 75 лет, Колобов позвонил в Красноярскую филармонию и сказал, что хотел бы приехать и сделать писателю музыкальное приношение с оркестром местной филармонии. Приехал и дал концерт. Рахманинов, Калинников, Альбинони, Массне, Хачатурян. "Поклонились мы ему Музыкой!"

Затем они встречались, переписывались... "Что еще у них было общего - сверх их деревенских корней, - рассуждает Валентин Непомнящий, - это аристократическое благородство в отношениях со своим делом и даром, столь редкое в наше технологическое время".

Из признаний Евгения Колобова: "Артист не может забывать о святом. Он с этим святым должен каждый день выходить на сцену - и в дни премьер, и в часы репетиций. Я окончил два факультета с отличием, а пришел в театр - зарплата 120 рублей. Но работал прежде всего за идею - так меня воспитали родители и педагоги. Сейчас же (не могу сказать обо всех) разве за идею кого-нибудь пригласишь? За доллары - пожалуйста. То, что испокон веков называлось прекрасным русским словом "подвижничество", съел американский доллар. И когда это произошло, профессионализм стал стремительно падать".

"Еще никогда так открыто не проповедовалось зло, - писал в одном из писем Виктор Астафьев. - ...Передовые наши мыслители... сыплют вшами и червями на черно текущую толпу и хихикают от наслаждения... Умыться холодной водой и почитать Тургенева, Диккенса, Бунина да и перечесть Пушкина..."

Любить родину не по телефону

"Я хочу здесь, в России, пропагандировать свое искусство, - писал Евгений Колобов, - и хочу любить свою Родину не по телефону. К тому же, если что и произойдет хорошего в России, то, по-моему, только благодаря провинции... У Бориса Зайцева есть мудрая фраза: "Я бы хотел горсточку скромности моего народа..." А сейчас у многих потеряны стыд, совесть и скромность. И что всего горше: потеряли и очень многие из тех, кто считает себя интеллигентами, - то есть те, кто, кажется, должен был бы быть нрав ственным примером для своего народа".

Однако Виктор Астафьев в конце жизни смотрел на народ более строго, чем его предшественник, писатель-эмигрант Борис Зайцев, испытывавший ностальгию по России. Подолгу живя в родной Овсянке на берегу Енисея, Виктор Петрович изнутри знал народные настроения.

Когда после юбилейного концерта Колобов и Астафьев поехали в Овсянку, Колобов спросил его:

- Виктор Петрович, вас тут, наверное, на руках носят, в вашей деревне?

"А он мне, со вздохом и болью в душе:

- Дорогой мой! В конце деревни не знают, кто такой Астафьев. Многие и книг-то моих не видели, тем более не читали".

Симфония романа

Именно Евгению Колобову первому пришла идея собрать воедино все, что написано Виктором Астафьевым о музыке. Идею эту воплотил в указанной книге иркутский издатель Геннадий Сапронов. В ней есть удивительные по простоте, но и тонкости замечания писателя о том, что такое музыка и песни разных народов.

"Итальянец, он поет как бы сердясь. Что за жизнь такая?! Кругом песни! В сердце песни, в небе, в воздухе, в воде, в вине, в женщинах, и не хочешь - все равно запоешь. Ешь макароны и пой, раз ты итальянец. Вот и поет о пьяном солдате, о море, о солнце, о Мари и вообще обо всем, что глаз его горящий и озорной видит. Поет все выше, все душевнее, все неистовей и доведет слушателя до того, что плюнет он, покачает головой и скажет: "А пропади ты пропадом!", и самому запеть захочется либо обнять кого-нибудь и сказать: "Брат! Не пропадем, значит, покудова..."

Или вот совсем коротенькая миниатюра под названием "Мелодия":

"Пестрый лист. Красный шиповник. Искры обклеванной калины в серых кустах. Желтая хвойная опадь с лиственниц. Черная, обнаженная в полях земля под горою. Зачем так скоро?!"

Другая миниатюра называется "Мечта":

"Как бы хотелось, чтобы человек в развитии своем достиг такого совершенства, при котором, покинув сей свет, мог бы он слушать музыку родной земли.

Лежал бы на вечном покое, отстраненный от суеты и скверны житейской, а над ним вечная музыка. Для него только и звучит. И все, что он не смог услышать и дослушать при всей своей бедовой и хлопотной жизни, дослушал бы потом, под шум берез, под шелест травы и порывы ветра...

Вот это и было бы бессмертье, достойное человека, награда за муки его и труды".

"Его роман "Прокляты и убиты", - писал об Астафьеве Евгений Колобов, - какая-то мощная, трагическая и неоконченная (как у Шуберта) симфония о России: о ее судьбе, о горькой ее доле. Да какая там симфония!"

Кстати

Новое дополненное издание книги "Созвучие" с приложением из двух дисков выйдет в издательстве Сапронова в конце апреля этого года. За информацией обращаться по адресу: bgvector@mail.ru

Цитата

Пока я буду с вами, пусть играет музыка, и прежде всего пусть звучит "Реквием" Верди со старой, мною заигранной пластинки в исполнении артистов театра Ла Скала и оркестра под управлением Тосканини, 8-я неоконченная симфония Шуберта, его же Ave Maria, мелодии Глюка и сонаты Моцарта и Альбинони. Всю прекрасную музыку мне хотелось бы взять с собою...

Виктор Астафьев. Письмо пятое - духовное завещание. Впервые опубликовано в "РГ", 22 апреля, 2005 года.

Музыка

К книге прилагается диск, на котором в течение часа звучит в исполнении оркестра "Новой оперы" любимая музыка Виктора Астафьева:

  1. Т. Альбинони. Адажио.
  2. Дж. Каччини. Ave Maria.
  3. К. Глюк. Мелодия.
  4. Г. Доницетти. Романс Неморино из оперы "Любовный напиток".
  5. Ф. Шуберт. Ave Maria.
  6. Ф. Чилеа. Плач Федерико из оперы "Арлезианка".
  7. Дж. Пуччини. Ария Каварадосси из оперы "Тоска".
  8. П. Масканьи. Интермеццо из оперы "Сельская честь".
  9. Дж. Верди. Реквием, фрагмент Recordare.
  10. С. Рахманинов. Вокализ.
  11. Русская народная песня "Меж высоких хлебов затерялося..."
  12. П. Булахов, слова М. Лермонтова "Выхожу один я на дорогу..."
  13. Г. Свиридов. Романс из музыкальных иллюстраций к повести А. С. Пушкина "Метель".
  14. А. Хачатурян. Вальс из музыки к драме М. Ю. Лермонтова "Маскарад".