Две недели климатическая конференция ООН держала в напряжении весь мир. Корреспондент "Российской газеты" встретился в Копенгагене с членом российской делегации Юрием Федоровым, директором Национальной организации поддержки проектов поглощения углерода, и узнал, сколько российский бизнес может заработать на проектах по снижению выбросов.
- Как вы оцениваете работу нынешнего конгресса ?
- На моей памяти это самое неорганизованное мероприятие. Я имею в виду допуск на сессии участников: прибывших членов государственных делегаций, наблюдателей, журналистов. Бардак полный. Желающим попасть внутрь Белла-центра приходилось стоять по восемь часов на холоде, и не было никакой гарантии, что им удастся зарегистрироваться. Хотя, с другой стороны, слишком много желающих поучаствовать. Только представителей неправительственных и международных организаций было более 14 тысяч человек. Так что на одного официального представителя делегации приходилось десять, а то и сто наблюдателей.
Причина - перегретые ожидания. Ожидалось, что Копенгаген - крайний срок, когда необходимо было о чем-то договориться. Не секрет, что именно в этом году должен быть принят новый документ, который придет на смену Киотскому протоколу. Именно поэтому в Копенгаген приехали более ста руководителей государств.
На открытии сегмента Высокого уровня конференции датский министр, председательствующая на нынешней конференции госпожа Конни, отметила, что пора заканчивать отстаивать собственные местечковые интересы, пора договариваться глобально, идти к компромиссу.
Это касается и развитых, и развивающихся стран, и малых островных государств. Сейчас речь идет об увеличении обязательств, которые будут принимать на себя развитые страны. Позиция России однозначная: мы готовы брать и выполнять жесткие обязательства, но настаиваем и на том, чтобы другие страны, в том числе Китай, Индия, Бразилия, то есть страны, выбрасывающие огромное количество парниковых газов, примут адекватные меры. Понятно, что там растущие экономики, но и Россия находится в своем переходном экономическом периоде. Мы относимся к странам с переходной экономикой.
- У России долгое время не было определенной позиции по оценке выбросов парниковых газов...
- Да, наша позиция была похожа на страусиную. Долго молчали. И это не есть хорошо. Без наступательной позиции, даже если она и не вписывается в чьи-то рамки, жить нельзя. Получалось, что весь мир боролся с проблемой, а нас это как будто не касалось. Т.е. пиар-кампании, как всегда, не было никакой. К сожалению, в современном мире без этого никак не обойтись. Теперь, надеюсь, все будет по-другому. Мы сказали свое слово, к нам теперь прислушиваются, критикуют, обсуждают. В общем, пошел конструктивный диалог.
- Есть ли интерес у российского бизнеса к этой проблеме?
- Возможностей много, но, к сожалению, мы их упускаем. Киотский протокол уже два года как действует, страны, имеющие обязательства, уже активно работают по проектам совместного осуществления, это страны Восточной Европы и наш ближайший сосед Украина. Вот уже несколько лет набирает обороты схема "зеленых" инвестиций. Суть этой схемы в том, что страна продает небольшую часть национальной квоты по статье 17 Киотского протокола, а вырученные средства целевым образом направляет на реализацию проектов, приводящих к снижению выбросов парниковых газов. Более того, эту схему озвучила российская делегация еще на конференции в Марракеше восемь лет назад. Но, как это часто бывает, наше ноу-хау вовсю стало использоваться за рубежом, а мы до сих пор топчемся, а потом и вовсе можем остаться без возможности использовать эту схему, ввиду ограниченности спроса на этот механизм.
- Так мы намерены это делать?
- Исходя из недавнего распоряжения правительства РФ, мы будем реализовывать данную схему. В соответствии с этим распоряжением Сбербанк РФ является организацией, уполномоченной участвовать в торговле выбросов парниковых газов.
- Сколько на продаже квот зарабатывают другие страны?
- Рыночная цена на первичные Единицы сокращения выбросов (ЕСВ), а именно об этих единицах идет речь по проектам Совместного Осуществления, составляет порядка 8-10 евро за тонну CO2-экв. Надо просто умножить количество ЕСВ, получаемые по тому или иному проекту на рыночную цену. Конечно, всегда идет серьезный торг по согласованию цены ЕСВ, причем цены на ЕСВ, получаемые по различным проектам, отличаются. Это зависит как от типа проекта, так и сокращаемого парникового газа.
- И наши упущенные возможности?
- Посчитайте. У нас готово уже порядка 120 проектов по механизму совместного осуществления. Это 200 с лишним миллионов тонн CO2, умножьте их на десять. Получается, что российские проекты реально могут привлечь более двух миллиардов евро, что в условиях экономического кризиса становится жизненно важным инструментом обновления основных фондов практически во всех отраслях экономики. И это, безусловно, упущенная выгода российского бизнеса.
Российский бизнес, как всегда, остается без серьезной систематической поддержки государства, в том числе в вопросах снижения выбросов парниковых газов. На нынешней конференции запомнилось выступление принца Чарльза Уэльского, который говорил, что правительство Великобритании постоянно консультируется с бизнесом, неправительственными организациями, как, куда и в каком формате решать проблемы, в том числе в вопросах глобального потепления. В Великобритании в департаменте энергетики и климата работает более тысячи человек, которые занимаются экономическими прогнозами, стратегией действий в условиях глобального потепления. У нас же практически никого.
- Трудно ли предприятию, решившему заняться энерго сбережением, утвердить проект?
- Архисложно. Масса критериев, необходимость которых вызывает сомнение, и соответствовать которым непонятно как. Более того, вводится тендер по отбору проектов. Эти критерии прописаны в подзаконном акте, приказе минэкономразвития, который должен объяснить, в каком формате необходимо подать заявку в Сбербанк. Для компаний - это черный ящик, в который трудно заглянуть. Пока ни одна заявка не принята. Когда откроют "окно", тогда, наверное, и прояснится все. Многие российские компании со скептицизмом рассуждают, что механизм совместного осуществления когда-нибудь заработает. Будем преодолевать недоверие со стороны представителей бизнеса.
Знаю, что готовы проекты в "Газпроме", "Роснефти", "Лукойле", многих металлургических, энергетических компаниях, крупных химических предприятиях. Как будут эти проекты сравнивать на тендере, пока непонятно.
- Квоты, не потраченные по Киотскому протоколу, будут как-то переноситься?
- Это вопрос серьезный. Россия твердо придерживается позиции, чтобы неиспользованные страновые квоты были перенесены на следующий бюджетный период. А этих неиспользованных квот за период 2008-2012 годы у России может накопиться порядка 6 млрд т СО2экв. В настоящее время выбросы России от уровня 1990 года ниже на 34%. Россия не собирается торговать так называемым горячим воздухом.
Многие страны с бурно развивающейся экономикой не укладываются в рамки принятых обязательств по снижению выбросов парниковых газов, но при этом они обвиняют Россию, что она никак не борется со снижением выбросов парниковых газов. А мы действительно выбрасываем парниковых газов меньше не только из-за развала экономики в 90-е годы, но и в том числе за счет целенаправленных мероприятий, о чем красноречиво свидетельствуют цифры. В докризисный период рост ВВП значительно опережал рост выбросов парниковых газов.
- Будет ли использовать Россия атомную энергетику в рамках выполнения решения Киотского протокола?
- Насколько я понимаю, речь об этом не идет. Россия такую идею не инициирует. У нас в стране своих ресурсов много. В том числе - повышение энергоэффективности и энергосбережения. Использование нетрадиционных источников энергии.
- Чем грозит потепление для России?
- Если по Земле температура в целом за последние годы повысилась на 0,6-0,7 градуса, то в России эту цифру надо умножить на два. Причем на территориях, которые ближе к Северному полюсу, температура повышается еще больше. Сейчас все говорят, что нельзя допустить повышения температуры более чем на два градуса. Если это случится, то на территории России эта цифра может увеличиться и до четырех градусов. И для России это совсем не благо.
Львиная доля всей нашей экономики находится на "вечной" мерзлоте. Это газ, нефть, трубопроводы, города. Уже сейчас начинает "плыть" вечная мерзлота. Беда климатическая давно уже перешла в экономическую и социальную. В растаявшей "вечной" мерзлоте может появиться еще один спусковой крючок - выделение огромного количества метана, который будет активно устремляться в атмосферу. Много чего пока не может предсказать человек. Прогнозы по повышению температуры, сделанные десять-двадцать лет назад, оправдываются в худшую сторону. Надеюсь, Копенгагенская конференция явится одним из ключевых моментов в борьбе по стабилизации климатических изменений.