Пол Кэрролл, специально для Russia Now
Говорят, что британцы очень охотно заимствуют любые американские новинки. Тем не менее, судя по неопределенному итогу общих парламентских выборов, состоявшихся 6 мая 2010 года, при создании своей либерально-консервативной коалиции Дэвид Кэмерон и Ник Клегг вдохновлялись примером не западных друзей, а восточных соседей. Вот уже два года как во главе России стоят сразу два человека - президент страны Дмитрий Медведев и председатель правительства Владимир Путин, и результаты их совместной работы можно расценить как весьма успешные. В то время как европейцы, оказавшись перед лицом экономической угрозы, колебались и не могли прийти к согласию, Россия принимала активные меры для борьбы с кризисом.
В отчете Всемирного банка, опубликованном в ноябре 2008 года, ее усилиям была дана положительная оценка: "Антикризисная политика правительства на настоящий момент была достаточно быстрой, масштабной и скоординированной для того, чтобы ограничить последствия кризиса". Несмотря на то, что российский тандем по форме разительно отличается от модели сотрудничества Кэмерона и Клегга (Медведев, в отличие от Кэмерона, глава государства; Путин и Медведев состоят в одной партии, а Кэмерон и Клегг - в разных; Медведев был официально представлен Путиным в качестве преемника, а Кэмерон и Клегг в прошлом были соперниками), по сути у них много общего. На первый взгляд можно сказать, что в обоих случаях речь идет об альянсе между жестким консерватором-традиционалистом и прогрессивным реформатором-идеалистом.
Тем не менее, в действительности точки зрения участников обоих тандемов не так сильно отличаются от позиции их напарников, как может казаться на первый взгляд. Дэвид Кэмерон описывает себя как "либерального консерватора", а Ник Клегг говорит, что у них с господином Кэмероном оказалось гораздо больше точек соприкосновения, чем они могли себе представить. Медведев и Путин частенько меняются ролями, по очереди выступая в качестве "доброго" и "злого полицейского". Все четверо являются активными приверженцами плана реформ и модернизации (хотя каждый понимает эти реформы по-своему) и признают необходимость контролировать и укреплять партийный центр для того, чтобы ослабить оппозицию со стороны "левых" и "правых". Все они - убежденные прагматики. Они понимают, что в условиях посткризисной "реальной политики" главное, что должен обеспечить политический лидер - это результат. Например, оба тандема заявляют о необходимости решения проблемы бюрократии: Медведев и Путин стремятся сократить число различных инстанций и ликвидировать коррупцию, а Кэмерон и Клегг хотят продемонстрировать серьезность своих намерений в отношении контроля государственных ресурсов.
Итак, чему Ник и Дейв могут поучиться у своих коллег Владимира и Дмитрия? Медведев и Путин в совершенстве овладели мастерством слаженной работы, которое Клеггу и Кэмерону только предстоит освоить, в то время как все - журналисты, оппозиция и недовольные соратники - будут искать любую возможность для того, чтобы вбить между ними клин. Путину и Медведеву удается избегать раздоров благодаря стратегии, согласно которой они оба отвечают одними и теми же словами на любые вопросы об их взаимоотношениях и всем своим видом демонстрируют полное взаимопонимание. Успех тандема Кэмерона и Клегга зависит от того, сумеют ли они придерживаться подобной стратегии. Им придется демонстрировать единство взглядов и готовность пренебречь партийными разногласиями "во имя интересов страны".
Как и в случае с Медведевым и Путиным, Кэмерону и Клеггу пришлось связать себя узами нерушимого и почти священного джентльменского соглашения. От успеха этого партнерства зависит очень многое, ведь британский тандем по своей сути гораздо более нестабилен, чем союз российских коллег, и тому есть две причины. Первая заключается в том, что для британских лидеров это брак по расчету. Вторая - и это нехарактерно для российской ситуации - от крепости союза Кэмерона и Клегга зависит будущее их партий, а значит и будущее всей страны. Взаимная симпатия обоих участников альянса, судя по всему, может в данном случае расцениваться как добрый знак. Равновесный союз Медведева и Путина основан не на ослаблении или усилении одного из участников тандема, а на равенстве обоих партнеров. Это равенство обеспечивается за счет системы вето, в соответствии с которой один из них может заблокировать решения второго. В этом случае Кэмерон и Клегг вновь оказались на шаг впереди своих российских коллег. Их недавняя программа, насчитывающая 32 страницы, производит впечатление гимна совместной работе, в рамках которой обе стороны готовы отказаться от ряда давних позиций (или, по крайней мере, надолго забыть о них) во имя будущего сотрудничества. Столкнувшись с той же ситуацией, что и Россия накануне выборов 2008 года, Британия оказалась абсолютно не готова к тому, что успех правительственного тандема будет напрямую зависеть от личностных особенностей двух руководителей. Именно поэтому необходимость изменения властных структур в ближайшее время своей актуальности не утратит.
Россия в этом случае пошла по пути создания многочисленных комитетов и комиссий, учрежденных по инициативе Путина и Медведева, и изменения срока президентских полномочий, в то время как в Британии первым и весьма неоднозначным шагом коалиции стало предложение увеличить число голосов, необходимых для роспуска Парламента, до 55%, и "сделать перестановку" в Палате лордов. Кэмерону также удалось убедить своих соратников-консерваторов согласиться на вмешательство правительства в работу их влиятельного (и способного стать серьезным камнем преткновения) Комитета 1922, в состав которого входят рядовые члены Парламента.
Так что ждет нас в будущем? Если верить заявлениям британского альянса, то будущее новой коалиции обещает быть исключительно радужным, хотя сейчас еще рано говорить о том, что мы наблюдаем предсмертную агонию традиционной политической системы. Кэмерон и Клегг неизбежно навлекут на себя гнев по меньшей мере части своего электората, особенно после того, как этот электорат прочувствует на себе последствия их "жестких решений". Поскольку и Кэмерон, и Клегг являются амбициозными политиками, каждый из них наверняка лелеет надежду в конечном итоге заполучить всю власть в свои руки. Обоим тандемам постоянно приходится противостоять недовольству со стороны оппозиции, которая принципиально не согласна с действующей политикой правительства. В Британии нарастает возмущение со стороны избирателей, которые, проголосовав за либерал-демократов и против консерваторов, в итоге получили Дэвида Кэмерона в качестве премьер-министра, а в России немало людей полагают, что любой голос в поддержку Медведева в действительности помогает удержаться у власти Владимиру Путину. Судя по сложившейся ситуации, оба тандема представляют собой в той или иной степени неоконченные проекты. В Британии в выигрыше оказываются даже противники правящей коалиции. Надежда на изменение политического курса, возникшая на фоне вынужденного затягивания поясов, стала причиной оптимистического настроя в британском обществе. Именно этот оптимизм позволяет Кэмерону и Клеггу надеяться на получение некоего кредита доверия со стороны избирателей, по меньшей мере в краткосрочной перспективе.
А если говорить о более отдаленном будущем, то британцы, точно так же как и россияне, хотят убедиться в том, что слова руководителей страны не расходятся с делом, и лишь потом делать выводы об успешности этого предприятия в целом. Ничто не вечно, а в политике неделя иной раз идет за год. Однако не стоит удивляться тому, что отныне британская политическая элита будет следить за событиями в Москве еще более пристально, чем раньше. Кто знает, возможно, этот общий опыт поможет сближению обеих стран, которые сегодня пытаются заложить фундамент политики будущего, основанной на консенсусе.
Мнение авторов данного раздела может не совпадать с мнением редакции Russia Now и "Российской газеты".
Статья опубликована во вкладке Russia Now в The Daily Telegraph (Великобритания) 01.06.2010
Английская версия также доступна в формате E-paper на странице 7
Тексты, опубликованные во вкладках, могут подвергаться стилистической правке со стороны газеты-партнера.