В неожиданно теплый и солнечный ноябрьский день (до этого в Тбилиси шли дожди) после долгой реконструкции вновь открылся знаменитый театр Резо Габриадзе.
Реваз Леванович отметил 30-летие своего театра непривычно монументальной премьерой - спектаклем в камне: построил возле театра башню с часами, и именно ее торжественно открыли при огромном скоплении народа, под духовой оркестр, в присутствии первых лиц страны. И я там был, мед-пиво пил...
Если раньше Габриадзе был живописцем, драматургом, скульп тором, сценаристом, режиссером, книжным графиком, дизайнером интерьеров, керамистом, мини-монументалистом, то, неутомимо пополняя список своих дарований, теперь он стал еще и архитектором.
Идея построить театральную башню пришла Габриадзе несколько лет назад. Зачем? На этот вопрос он отвечает хитроумно.
- Это невозможно объяснить так же, как то, что я попал когда-то в кино. Помню, что тогда было подорожание, и пиво с 18 копеек подорожало до 22 коп., и помню, что в это время я попал в кино на много лет. Как совместить два эти факта - не знаю. Башня - это тоже случайность: я что-то выбалтываю, а потом попадаю в ловушку своих слов.
- Но я помню, как четыре года назад, Резо, ты патетически говорил, что хочешь оставить Грузии послание в камне...
- Не может этого быть! Наверное, у меня голова болела или спина. Или туфля жала. Само словосочетание "башня, Грузия и я" - дикое. Меня можно обмануть во всем, но в стиле не обманешь. Я точно помню: жали ботинки, они с тех пор так и лежат в коробке... И о какой башне можно говорить, когда мы находимся рядом с подарком византийского императора?..
Действительно, что построишь рядом с подлинным шедевром - уникальной базиликой Анчисхати (V в.), в непосредственной близости от которой стоит театр Резо Габриадзе? Только безупречный вкус и знание православных святынь позволили Резо сконструировать из тысячи мелочей архитектурный объект, который не только не нарушил пейзаж, но башня эта как будто вобрала в себя и кривые улочки старого Тбилиси, неровные уступы старого города, и изумительную асимметрию византийских храмов, и при этом с полным правом может считаться башней театральной.
Таскали старые кирпичи от разрушенных домов, возили камни из каменоломен (сочетание кирпича и камня дает теплую розоватость, считает Габриадзе). И четыре года приставляли один камень к другому, потому что камни должны соединяться, как люди - или по любви, или конфликтуя, или обнимаясь, или расходясь (для Резо божий мир всегда был един и не делим на органический и неорганический). Надо ловить ускользающие отношения камней, и вот, четыре года сидя на площади, Габриадзе складывал из камней композицию "на глаз", каждый кирпич был мазком на полотне (правда, чтобы "переписывать", требовалась недюжинная физическая сила). Он писал башню, как картину или каменную книгу, ставил, как спектакль. Теперь ее хочется долго разглядывать, в ней масса подробностей.
Искусство Габриадзе всегда было мозаикой из элементов разных культур, и неудивительно, что новорожденная башня шлет привет многим своим предкам - башням мира: от Пражской до Пизанской.
Когда-то в его спектакле "Дочь императора Трапезунда" смешной вояка из войска императора Арчилла, проходя через Италию, лихо пинал крошечной ножкой прямостоящую Пизанскую башню - и она накренялась. Новая, настоящая башня, тоже наклонена: мировой культуре дали такой серьезный пинок, что она еле дер жится, подпертая чугунным перекрытием от какого-то разрушенного моста. Детали византийских колонн, да, собственно, всей мировой культуры, изразцы, торчащие камни готовы рухнуть, циферблат покосился, часы ХХI века показывают искривленное время. А на крыше, над всем этим хаосом культурного наследия растет древо жизни - живое дерево, соседствующее с двумя гранатовыми кустами. Жизнь прорастает сквозь века цивилизации, жизнь поднимается через осколки культурных пластов - туда, к небу...
И каждый час открывается дверка под крышей. И играет музыка. И выходит золотокрылый ангел. И стучит молоточком в колокольчик, и уходит, похлопав огромными крыльями. А один раз в сутки, в 12.00, открывается железный разрисованный занавес маленького театрика - и под чудесную грузинскую народную песенку перед нами проходит жизнь человека. Он и она молодые... они уже с коляской...они старички... две могилки... и снова веселая пара молодоженов. Круговорот времени, как на круглом циферблате, неизбежное продолжение жизни - как в проросшем сквозь крышу дереве...
Послание Резо Габриадзе человечеству, написанное потому, что ему жал ботинок, одновременно трагично, гармонично и радостно. Башня похожа на театр Резо Габриадзе - живой многонаселенный мир, имеющий собственные, ему одному присущие законы. Персонажи, темы, идеи, фабульные ходы, сквозные мотивы, перетекающие сюжеты, герои, горизонты смыслов и даже словесные образы существуют в этом целостном, законченном, независимом духовном мире по законам органической жизни, объединенные личностью их соз дателя.
Башню можно смотреть, как театр, а можно читать, как текст. Вот оно, мироздание: от неба, с которого под нашу крышу спускается ангел пробить тот или иной час, - до земли с осевшей антич ной капителью. Под крышей гнездятся живые птицы, а в середине, наравне с византийской колонной, почти отвалившейся от мира, под песенку существует театр жизни. А еще пониже - изразцовый ковер, на фоне которого теперь фотографируются дети и взрослые. И вообще в какие-то моменты башня похожа на большую теплую печку, к которой вот уже несколько дней приходят греться тбилисские жители.