Игорь Агамирзян: Наиболее сложно для стартапа пережить время между окончанием разработок и началом этапа производства

Генеральный директор "Российской венчурной компании" Игорь Агамирзян рассказал "Российской бизнес-газете" о мерах по созданию комфортной среды для инновационного бизнеса, объяснил, почему российские инноваторы медленно выходят на мировой рынок, а также поделился идеями по созданию конкурентной бизнес-среды для отечественных стартапов.

- Как вы оцениваете общую ситуацию в области венчурного инвестирования в России?

- Рынок венчурных инвестиций в России сейчас составляет порядка 60 миллиардов рублей - это около 2 млрд долларов. Примерно половина из этих средств - исключительно частные деньги, а вторая половина - деньги фондов, созданных с участием капитала РВК. Здесь под рынком инвестиций мы подразумеваем объем фондов, которые могут быть использованы для создания венчурных продуктов, а они в среднем принесут нормальную прибыль. Точную оценку частных инвестиций сделать сложно, потому что большая часть денег в этом секторе - не деньги неких специализированных венчурных фондов, таких как Almaz Capital или Mail.ru Group, а деньги фондов прямых инвестиций, которые часть своих средств пускают на венчурные проекты.

Получается примерно так: 30 миллиардов рублей в частных фондах составляют венчурные инвестиции (около 15% их объема), а остальные - прямые. Около 30 миллиардов рублей - РВК и ассоциированные с нами фонды. Здесь примерно на 12-13 миллиардов рублей государственных денег и немногим больше - это частные деньги. В фондах с участием РВК государственный партнер всегда один - РВК, как правило, с 49-процентным участием, а в региональных фондах 50% частных денег, 25% - федеральных и 25% - региональных. По нашим оценкам, объем венчурных сделок на рынке в 2009 году составил около 10 миллиардов рублей (около 300 млн долларов). Но при этом надо учитывать, что ровно половина этого объема - одна-единственная сделка с Mail.ru Group. Данных по 2010 году пока нет, но здесь значительных изменений и не ожидается.

Если же смотреть на показатели сделок, то средний объем инвестиций одного раунда по нашим фондам составляет около 150 миллионов рублей, то есть 5 миллионов долларов, что вполне коррелирует с мировыми показателями. Средний объем по мировому рынку составляет 7,7 миллиона долларов, в США - 8,6 миллиона долларов.

- В чем же сегодня заключаются главные трудности для инновационных компаний? И на каких стадиях такие компании наиболее уязвимы?

- Наиболее сложно для стартапа пережить время между окончанием разработок и началом этапа производства. Также замечено, что многие инновационные компании на посевной стадии испытывают трудности с пониманием современных тенденций целевых рынков. Это обстоятельство приводит к ложному целеполаганию при выборе инноваторами стратегии развития своих технологий и продуктов, что существенно снижает их инвестиционную привлекательность в глазах венчурных фондов. Кроме того, у большинства инновационных компаний попросту нет опыта работы с интеллектуальной собственностью. Зачастую отсутствует и понимание роли этого нематериального ресурса в стратегии компании, а защите ноу-хау уделяется удручающе мало внимания. Навыков и опыта работы за рубежом у руководителей таких проектов нет, потому и сотрудничество с технологическими лидерами других стран развивается недостаточно активно, и присутствие российских посевных компаний на международных рынках выражено слабо.

- Вы перечислили те факторы, которые касаются эффективности работы самого инноватора. А что может помешать развитию стартапа на более глобальном уровне?

- Есть ряд административных препятствий, которые необходимо преодолеть. Одна из главных загвоздок заключается в разобщенности ключевых сообществ, имеющих отношение к инновационному процессу: носителей научной и инженерно-технической экспертизы, разработчиков, предпринимателей с опытом реализации инновационно-технических проектов, венчурных инвесторов и представителей крупных корпораций как потребителей высоких технологий. Среди других факторов: неразвитость инфраструктуры, поддерживающей малые инновационные предприятия, отсутствие достаточного числа инновационных проектов, привлекательных для инвесторов (особенно на ранней стадии), законодательный "дискомфорт" в работе фондов прямых и венчурных инвестиций, "несварение" инноваций - отсутствие выраженной заинтересованности в рынке инновационных технологий и продукции со стороны крупного российского бизнеса как основного заказчика. Сюда же относится проблема нехватки квалифицированных кадров. Малым проектам сложно конкурировать с крупным бизнесом как по зарплатам, так и в части перспектив развития для сотрудников. В результате молодым инновационным компаниям остро не хватает специалистов, готовых работать на длительную перспективу, даже при обещании руководящих должностей и высоких окладов в будущем. Тем более малоприменимы в текущих условиях опционные схемы мотивации персонала. Наконец, руководители некоторых проектов отмечают нехватку личного предпринимательского опыта и навыков, порождающую необходимость привлечения опытных и эффективных менеджеров в проекты.

- Что же в этом случае необходимо сделать для более успешной интеграции инновационных компаний как в российскую экономику, так и на международные рынки?

- Существующие проблемы могут иметь только комплексное решение. Сейчас условия ведения бизнеса в России не способствуют появлению инноваций. Этому есть ряд объективных и субъективных причин. К первым можно отнести, например, то, что корпоративное законодательство у нас плохо приспособлено к бизнесу, основанному на работе с нематериальными активами. Законы писались в начале 1990-х годов под нужды советских приватизированных предприятий.

Такого рода проблемы могут решаться только системно. Необходимо в первую очередь создание максимально конкурентной бизнес-среды. Для этого надо убрать все возможные административные барьеры. Я не очень верю в эффективность налоговых стимулов, кроме таких, как Единый социальный налог, резко растущий при переходе на страховые платежи. В экономике он выполняет свою роль, но для определенного класса инновационных компаний, у которых основной расходной статьей становится оплата труда, этот налог выступает тормозом для развития. В первую очередь это касается технологических IТ-аутсорсеров и инжиниринговых центров - это те компании, которые реально создают технологические инновации. Конечно, есть инновационные компании, которые не имеют такого перекоса в сторону зарплаты в своих затратах. В частности, продуктовые компании гораздо больше инвестируют в маркетинг и сбыт. У них другое соотношение различных статей расходов. Но в целом наше законодательство ориентировано на реалии индустриальной эры. В силу того, что высокотехнологичный бизнес не связан с материальными активами и потому очень "текуч", он быстро покидает некомфортную среду и перемещается в юрисдикции с более подходящими условиями. Поэтому головные офисы многих компаний, которые мы знаем как российские, зарегистрированы либо в офшорах, либо в странах Европы или США. С моей точки зрения, общей задачей институтов развития становится комплексное обеспечение комфортной среды для обеспечения инновационного бизнеса в России, среды, которая бы сделала российскую юрисдикцию не менее привлекательной. Только это может заставить поток умных людей, идей и компаний идти к нам, а не от нас. Однако даже в условиях несовершенного бизнес-климата для инновационного бизнеса можно создать особые условия, правда, на практике этого пока реализовать в России не удавалось. На мой взгляд, можно выделить два основных направления в создании таких условий. Это стимулирование в виде льгот и снятие барьеров. Снятие барьеров сейчас, с моей точки зрения, актуальнее, чем стимулирование, и может за меньшие деньги дать больший эффект.

- Исходя из всего вышесказанного, как, по вашему мнению, сегодня идет процесс "настройки" отечественной экономики на инновационные разработки?

- В целом я оцениваю текущую ситуацию вполне позитивно. Мне кажется, что сейчас у нас уже построены почти все необходимые элементы инновационной экономики.

Конечно, любые новые элементы после своего создания сразу не готовы к работе - некоторое время они находятся в состоянии "макета", когда уже есть инфраструктура, но она еще не работает. Сейчас как раз тот момент, когда происходит некая притирка, согласование, взаимная синергия, устанавливаются отношения между институтами развития, разграничение ответственности и полномочий.

Устранение перечисленных барьеров - важнейшее условие для дальнейшего развития инновационной экономики. Президент очень активно поддержал тему борьбы с барьерами таможни и валютного регулирования. Если поставленные задачи будут выполнены, это окажет оздоравливающее влияние на развитие экономики всей страны, а не только инновационного сектора. А для инноваций это и вовсе критично: сегодня не бывает инновационного продукта, существующего только на локальном рынке. Наш мир и рынки глобализованы, научные исследования и производство сегодня тоже продукты международной кооперации. Но как можно говорить о ведении международного бизнеса, если в России до сих пор таможенные проблемы идентифицированы как барьер номер один?

- В какие инновационные направления сегодня поступает наибольший объем венчурных инвестиций?

- В последнее время на рынке участились вложения в фармацевтику и биотехнологии. Правда, у таких проектов очень велики риски: бывает и так, что в разработку лекарства вложены очень большие средства, а на завершающей стадии выясняется, что лекарство не может быть выпущено на рынок по тем или иным причинам. В биотехнологиях вся соль не в дорогостоящих компонентах, а в инновационной разработке. Можно провести аналогию с принтером: если у вас есть исходный документ, вы можете сделать любое число копий и их себестоимость будет равняться цене листа бумаги и потраченной краски. Но вот если исходного документа нет, то штамповать становится нечего... Так что в фармотрасли можно вложиться во все необходимые составляющие, но так не получить ожидаемой прибыли от препарата.

Нас часто упрекают в том, что в портфеле РВК мала доля финансирования интернет-проектов. Однако здесь необходимо учитывать, что стандартный интернет-проект требует сравнительно небольших инвестиций, чего не скажешь о той же фармацевтике. Интернет-проектов у нас много, просто в каждый вкладывается небольшая сумма.

- Чем руководствуется РВК при распределении средств по отраслям?

- Портфель инвестиций РВК должен не менее чем на 75% совпадать с приоритетными технологическими направлениями, определенными комиссией по модернизации. И здесь нет никаких нестыковок - выбранные направления развития и технологические приоритеты очень разумны и имеют серьезные рыночные перспективы.

Конечно, инвестиции в проекты распределены неравномерно. Скажем, ядерные технологии по понятным причинам выбиваются из списка наших инвестиционных проектов. Но это положение постепенно меняется. К примеру, сейчас "Росатом" занимается технологиями, сопутствующими ядерным, например очисткой воды, высокотемпературной сверхпроводимостью, и мы с ними активно сотрудничаем и даже обсуждаем создание специализированного фонда по этой тематике.

Немного другая картина в региональных фондах. Они изначально не были под нашим контролем, и процесс их перехода под наше управление еще продолжается. У этих фондов довольно большой портфель проектов, потому что фондов много, и даже если каждый из них сделал не очень много инвестиций, то суммарно количество проектов у региональных фондов даже больше, чем у фондов с участием РВК. То есть у нас сейчас, по нашим фондам, 34 проекта, а в региональных - более пятидесяти. Но совпадение их портфелей с приоритетными направлениями модернизации заметно слабее, чем у фондов РВК.

Причина очевидна - значительная часть региональных инвестиций делалась еще до определения приоритетных направлений модернизации. Кроме того, на региональном уровне фондам иногда приходится выдерживать давление местной власти, интересы которой находятся больше в решении сиюминутных проблем региона, а не в стратегическом развитии страны.

- Существует ли сейчас в России спрос на инновационные бизнесы, выращенные венчурными фондами?

- Перечень возможных покупателей достаточно ограничен. Если говорить о стратегическом инвесторе, им может стать транснациональная компания, заинтересованная, к примеру, в конкретных разработках для технологического развития или для расширения своего продуктового предложения. Формально венчурный бизнес к технологиям не привязан, но на практике он имеет дело в основном с технологическими компаниями. В России корпораций, заинтересованных в приобретении удавшихся инновационных фирм, довольно мало, как мало и крупных компаний, в принципе заинтересованных в инновационных разработках. Исключение может составлять разве что сфера телекоммуникаций.

Потребность в инновациях возникает там, где есть конкуренция, а у нас бизнес-среда не только недружелюбна, но и неконкурентна. Вообще деньги в первую очередь идут в высокомаржинальные ниши. На Западе такие ниши все уже заняты, и их маржинальность упала под воздействием конкуренции. У нас - не так. Когда цены на недвижимость росли с фантастической скоростью, странным было бы вкладываться в технологический бизнес.

Покупателями инновационных технологических бизнесов могут быть также фонды "последних стадий", нацеленные на вложения в компании с высокой ликвидностью. Их в России достаточно много. Но и они рано или поздно должны выводить эти компании на IPO или продавать "стратегу".