Вчера "самая британская группа мира", как называют ее критики, отыграла в Перми, завтра выступит в Санкт-Петербурге, а сегодня выйдет на сцену столичного Крокус Сити Холла. Причем - вместе с российским ансамблем классической музыки Opus Posth. Накануне лидер Jethro Tull Иэн Андерсон ответил на вопросы "РГ".
Российская газета: Мистер Андерсон, вы приезжаете в Россию в год 40-летнего юбилея самого знаменитого диска Jethro Tull - "Акваланг". Вы изменились в сравнении с теми временами?
Иэн Андерсон: Знаете, не сильно, если брать мой характер и мои убеждения. Я все такой же сумасшедший и все не устаю исследовать свою музыку со всех сторон. Музыканты, скажу вам, это Питеры Пэны навсегда.
РГ: Когда-то вы выходили на сцену в образе бездомного бродяги. А какой образ вам ближе сегодня?
Андерсон: А я и сегодня иногда кажусь себе бездомным со всеми этими гастролями и ночевками в пустых гостиничных номерах... Но у меня есть все-таки возможность хорошо питаться, удобно спать и всякий раз возвращаться домой к жене и семье. Нет слов, меня волнует положение людей без крыши над головой, я в свое время устраивал концерты в пользу бездомных.
РГ: Многим до сих пор странно видеть во главе рок-группы человека с флейтой в руках. А правда ли, что вы однажды обнаружили, что играете на ней неправильно, и переучились?
Андерсон: Я просто вовремя понял, что не смогу играть на гитаре так же, как Хендрикс или Клэптон, и научился играть на флейте. Но, как выяснилось, многое делал неправильно, например, неправильно ставил пальцы и все такое. Лет двадцать назад мне пришлось переучиваться, и знаете - после этого я по-новому взглянул на инструмент, увлекся им заново!
РГ: На концертах вы всегда добавляете новые краски в известные песни, меняете инструменты, звук которых мы привыкли слышать в тех или иных местах, на другие....
Андерсон: Я человек непостоянный и поэтому, люблю варьировать динамику, тональности, темп звучания песен и каждому концерту стараюсь придать свою драматургию. Некоторые песни начинают казаться слишком уж "привязанными" к определенным инструментам, и мне хочется иногда сменить их на гитару, мандолину, губную гармошку, да на что угодно - лишь бы это оказалось адекватным смыслу песни, как я его понимаю сейчас. В той же Thick As A Brick сегодня вместо флейты звучит металлофон - и ведь песня играет совсем другими красками!
РГ: В России вы играете вместе с ансамблем классической музыки Opus Posth. Какую роль вы отводите этим музыкантам?
Андерсон: Они на сцене почти весь концерт. У нас есть несколько песен, которые играются с оркестрами, и мы всегда предварительно высылаем им основные аранжировки и партитуры. А в этот раз, перед концертом в Перми, у нас с Opus Posth было даже несколько часов на репетицию.
РГ: Некоторым сегодня кажется, что время рок-н-ролла уходит и вот-вот должна прийти какая-то новая музыка...
Андерсон: Рок сегодня стал чем-то вроде классики или джаза, в нем все уже расставлено по полочкам. В последние 40 лет перемены в этой музыке касались, скорее, технологий исполнения, нежели ее самой, и те, кто ждет совершенно нового рока, не дождутся его. Музыканты будут плести свои кружева, но лишь вокруг идей, до которых дошли их предшественники.